Не вставая и пихнул гоблина ногой. Но с таким же успехом, я мог пинать бревно — синекожий даже не пошевелился.
К счастью, его инвентарь остался доступным, и я быстро перегрузил часть съестного себе в рюкзак, после чего принялся изучать свои данные.
Чувствовал я себя неважно, как выяснилось, бодрость сильно снизилась. Требовался сон, еда и помывка — грязь тоже здорово снижала этот параметр. Впрочем, все еще было терпимо.
— Черт, так здорово я со времен службы не развлекал… развлекалась… — Петрович покосился на немку и присел рядом со мной на лавку.
— В гробу я видела такие развлечения, — ругнулась бундеслейтенантша и присоединилась к нам. — Если бы знала, да не в жизнь…
— Ты очень хорошо знаешь русский язык, — как бы невзначай поинтересовался я. — Откуда?
— Бабушка была из восточных немцев, — пояснила Санта. — От нее. Ну и что делать будем?
— Снимать штаны и бегать, мать перетак… — выругался адмирал. — Через двери нам хода нет, сожрут. Где-то здесь должен быть выход.
— Ты хотела сказать, юбку? А выход должен быть, — поддакнула немка. — В игре безвыходных ситуаций не бывает.
— Хорошо, — согласился я. — Тогда вперед.
Скудную пайку мы разделили поровну, затем принялись обшаривать кузню. Ну как принялись, поисками занимался в основном я, а ведьма с воительницей, ввиду скудных параметров восприятия, просто шарились без всякой надежды на какой-нибудь толк. Они даже в упор не замечали ничего полезного.
Первым делом, я разделил зал на зоны, после чего начал их обыскивать. Дело шло не шатко не валко, но потом вспомнил про специально предназначенное заклинание.
Итак, «Взгляд вора».
Легкий звон и прямо перед глазами, за этажеркой с разным хламом, проявляется открашенный в розоватый цвет прямоугольник.
— Ну ка… — я просунул руку между полками и извлек тяжелую шкатулку из потрескавшегося от старости дерева.
На поверку, оказавшуюся доверху забитой маленькими золотыми слитками.
— Н-да… по богатому… — спрятав находку в инвентарь, я дождался пока энергия восстановится и опять применил заклинания.
Не скажу, чтобы находки посыпались как из рога изобилия, но кое-что нашлось. Узелок с десятком золотых монет, набор для ремонта, правки и чистки оружия, в элегантном кожаном футляре с тиснением и алвский составной лук из благородной древесины какой-то физалинии, с двумя десятками стрел с закаленными стальными наконечниками, на два порядка превосходящий гоблинский костяной стреломет.
А слитков разного ценного металла, вообще оказалось немереное количество, нашлось даже два бруска легендарного муфрила, в запечатанном печатями замшевом мешочке. Их, вместе с разнообразными кузнечными присадками и реактивами, я сгрузил в инвентарь гоблина. Не пропадать же добру. Мне с моим скромным уровнем кузнечного дела ими пользоваться еще долго не светит, а продать по сходной цене вполне можно. И вообще, трофеи святое дело.
Но вот незадача, ничего похожего на скрытый ход из кузни, так и не обнаружилось. Ни щелки, ни тайной потерны, ни скрытой дверки, вообще ничего.
— Твою дивизию… — зло выругавшись и дабы отвлечься, я шагнул к кузнечной наковальне.
Едва прикоснулся к ней, как выскочил рабочий интерфейс, слегка запутанный, но вполне понятный.
Как очень скоро выяснилось, мне с моим скромным навыком кузнечного дела, была под силу только простейшая продукция, причем довольно посредственного качества, но я не упал духом и принялся бодро клепать разные там ножи и кинжалы, благо железа и стали в кузне нашлось немереное количество.
Металла и времени извел пропасть, но на пару пунктов в ремесле поднялся. И даже сварганил себе вполне приличные дротики для духовой трубки с остриями из синей стали и обтюраторами из кроличьих хвостиков.
Попытка их зачаровать увенчалась полным провалом, так как у меня напрочь отсутствовали необходимые рецепты и требуемые для процесса расходные материалы.
Закончив с ремеслами, я глянул на соратников
Самвел все еще валялся бесчувственным трупиком, Петрович плотно оккупировал алхимическую лабораторию, откуда то и дело доносились свирепые матюги, свидетельствующие о напряженной исследовательской деятельности адмирала, а Санта мотыляла своей глефой, изображая из себя какую-то помесь римского гладиатора и японского ниндзи. То бишь, тренировалась.
— Ну и ладно… — я еще раз огляделся и неожиданно обратил внимание на трубы из золотистого металла под потолком.
Непонятного предназначения, они были вполне подходящими по диаметру, для перемешения внутри них человека даже довольно массивных габаритов. Правда, проходили они под самым потолком, до которого было не менее десятка метров и было совершенно глухие, если не считать маленьких, забранных решетками оконцев.
— А почему бы и нет… — я примерился и неожиданно легко заскочил на узенький карниз. После чего, совсем уверовав в себя, полез по вертикальной стене, цепляясь за выщерблины на стене.
Добрался до очередного уступа, раскачался на одной руке как обезьяна и крутнув сальто, перескочил на балку, от которой до трубы было уже рукой подать.
— Етить… — снизу донесся восторженный голос ведьмы. — Санта, глянь, милая, ну чистый обезьян. Ты какого туда взобралась, дурында?
«Пошел в жопу, мореман хренов…» — неимоверно гордясь собой, я коротко разбежался и прыгнул.
И все-таки допрыгнул, вполне благополучно взобравшись на трубу.
Глянул на сообщение о появившемся у меня навыке «акробатика» с базовым уровнем в пятнадцать пунктов, после чего оглянулся и неожиданно заметил еще один тайник на самом видном месте, который ранее в упор не замечал.
— Ну нихрена себе… — восторженно выдохнул я. Знаете, когда в реале едва ходишь, такие выкрутасы вызывают едва ли не оргазмические ощущения.
— Эй, циркачка… — окликнул меня снизу Петрович. — Тебя что, жить надоело? Смотри не сверзись…
Одновременно с его последним словом раздался подозрительный треск, труба дрогнула, а потом…
С пронзительным скрежетом лопнула на сочленении у стены и рухнула вместе со мной.
— А-а-а, твою же кобылу… — завопив от неожиданности, я поехал вниз на заднице, сорвался, но каким-то чудом перед самым полом извернулся и как кошка приземлился на ноги. Верней, на все свои четыре конечности.
В глазах полыхнуло красным, стегануло резкой болью, но, как ни странно, обошлось без увечий, а полоска жизни просела всего на треть.
— Етить… — восхищенно ахнул Петрович. — Я же говорил…
— Я так перепугалась… — Санта села рядом и крепко обняла меня. — Но это было красиво.
— Хватит обжиматься, — ревниво заворчал адмирал. — Ишь наладились.
Я поморщился, встал на ноги и уставился на трубу. Один ее конец упал, но второй так и остался наверху, образовав вполне преодолимый мостик. То есть, проблема с безопасным выходом из кузницы решилась сама собой.
