– Но какое-то движение все равно должно быть! – не согласилась Лена.
– И оно есть! – Негромко ответил Никифоров, разворачиваясь к опушке.
Теперь и остальные бойцы слышали звук моторов. Характерный треск мотоциклетных двигателей было сложно с чем-то перепутать.
Дозор на мотоциклах проскочил по дороге в почти полной темноте. Видно противника не было, и диверсанты ориентировались только по звуку. Через минуту стали слышны моторы более солидной техники, к завыванию которых примешивался лязг гусениц.
– Немаленькая колонна идет, – предположил Игнатов. – И офицеры с приличными погонами там наверняка имеются. Врезать бы по ним, да не видно ничего. Зря только себя раскроем.
– Если это пополнение, то лучше его пропустить – серьезного ущерба мы им все равно не нанесем. Ну а если это начальство пожаловало лично хвост накрутить командиру передовой дивизии, так оно потом, ближе к утру, обратно поедет, – задумчиво ответила Лена, – Оставаться так близко к передовой генералы вряд ли захотят.
– С чего бы это начальству самому на передовую таскаться? Такие шишки обычно подчиненных к себе вызывают или связью пользуются.
– Ты, сержант, взрывы слышал? – усмехнулась Лена, – Кто этот праздник устроил, догадываешься? Вот и генералы немецкие всё прекрасно понимают. Когда такое творится, куда безопаснее на передовую выехать, чем в штабе сидеть и ждать, когда тебе на голову тонна тротила прилетит. И в трусости, главное, никто не заподозрит. Ладно, отставить треп. Позицию оборудуем здесь. Как отработаем по целям, отходить будем тем же путем, каким пришли. Чем быстрее доберемся до зоны заражения, тем легче будет уйти – немцы люизит хлебать не любят, а мы в нем какое-то время можем и побарахтаться.
Знакомый треск мотоциклов головного дозора донесся до слуха сержанта Игнатова, когда небо уже минут двадцать как перестало быть непроглядно черным. До рассвета по дороге прошло еще четыре коротких колонны, но интереса для диверсантов они не представляли.
– Разведку пропускаем, – сосредоточенно приказала Лена, и диверсанты спрятались за снежно-земляными брустверами, аккуратно возведенными ночью и замаскированными под обычные сугробы.
Мотоциклисты проскочили мимо засады и стали удаляться по дороге, ведущей через поле. Поворотов дорога не делала – так и шла вдоль леса еще почти километр, и только потом огибала его по большой дуге.
Через минуту в поле зрения появились основные действующие лица. Колонну возглавлял легкий танк Т-II. Во встречном бою советским КВ и Т-34 он был на один зуб, но против легких танков или, как в данном случае, для охраны колонны, эта машина еще вполне могла послужить. Скорострельная автоматическая пушка калибром двадцать миллиметров могла стать неплохим аргументом против пехоты и легкобронированной техники. Диверсантам танк был неинтересен.
Вторым двигался бронетранспортер со спаренной зенитной пушкой в боевом отделении, а сразу на ним держался грузовик. Судя по всему, под тентом сидела пехота. Первые три машины выглядели вполне ожидаемо, а вот четвертая Игнатова сразу заинтересовала. Мощная мобильная радиостанция на базе грузовика Borgward В-3000 могла принадлежать только штабу высокого уровня.
Вывод оказался верным, и дальше старший сержант рассмотрел самую вкусную цель – командно-штабную машину. Фактически, это тоже был бронетранспортер, но с крытым боевым отделением и множеством антенн, выдававших наличие в нем офицеров, по роду службы часто и много раздающих приказы удаленным на десятки километров частям и подразделениям.
Сразу за КШМ двигался еще один грузовик с пехотой, а замыкал колонну бронетранспортер со станковым пулеметом MG-34, прикрытым бронещитком.
Колонна двигалась параллельно опушке и вот-вот должна была пройти через точку максимального сближения с засадой. До немецких машин было чуть больше двухсот метров, но Игнатов не сомневался, что не промахнется. Лена молчала, и старший сержант не выдержал:
– Товарищ командир, мне нужен порядок поражения целей.
– Первым бьешь КШМ, – словно очнувшись, приказала Лена. – Потом «ганомаг» со спаренной пушкой. Дальше – последний в колонне бронетранспортер. Танк – в последнюю очередь. Он за нами в лес точно не полезет. Никифоров! Твои цели – грузовики с пехотой. Без команды не стрелять.
– Есть!
Игнатов навел гранатомет на дорогу и наблюдал, как в прицел поочередно вползают немецкие машины. Грузовик с пехотой сменила мобильная радиостанция, а за ней появилась главная цель – командно-штабная машина. Старший сержант привычно проверил упреждение и отметил краем сознания, что ветер практически стих.
– Огонь!
Граната с негромким хлопком вырвалась из направляющей трубы и с характерным шипением унеслась к цели. Над ухом Игнатова загрохотал пулемет, но он не обратил на это никакого внимания. С пехотой пусть разбирается Никифоров, а его задача – бронетехника.
Новая граната с тихим щелчком зафиксировалась в направляющей трубе, и Игнатов вновь перевел взгляд на вражескую колонну. Первый выстрел оказался удачным. КШМ остановилась, немного съехав с дороги, и из нее в нескольких местах потянулись к небу струйки дыма. Долго рассматривать результаты своей работы Игнатов не стал – немцы быстро осознали угрозу, и пулемет замыкающего колонну бронетранспортера начал поливать опушку леса длинными очередями.
Ушедший вперед танк заворочал башней, а расчет спаренной зенитки уже почти навел свою пушку на позицию диверсантов. Сержант Серова была права – это самое опасное оружие противника. Мало того, что два ее ствола способны выпускать в противника почти четыре сотни снарядов в минуту, так еще и не всякое укрытие от них спасет.
Выстрел!
Зенитка все-таки успела открыть огонь, но тут же захлебнулась. После того, как засада обнаружила себя, немецкая колонна остановилась, и бронетранспортер со спаренным «флаком» превратился в неподвижную мишень. По таким целям Игнатов с двух сотен метров уже давно не промахивался. Граната ударила точно под щиток, прикрывавший расчет пушки. Ни яркой вспышки, ни громкого взрыва не последовало, но зенитка мгновенно замолчала и медленно задрала стволы в небо.
Зато открыл огонь танк. Очередь снарядов из автоматической пушки вспахала землю в опасной близости от позиции диверсантов. Сильно досаждал пулемет замыкающего бронетранспортера. Его пули били по деревьям, срезая ветки, и с тупыми шлепками вонзались в землю. Игнатов завалился на спину, сжавшись за не слишком надежным бруствером, и снова перезарядил гранатомет.
Слева хлопнула снайперская винтовка – сержант Серова делала свою работу, а ему пора было делать свою. Перекатываясь на живот, Игнатов краем глаза заметил, что боец-химик ничком лежит на снегу, не подавая признаков жизни, но позволить себе отвлечься от выполнения приказа старший сержант не мог. Чуть приподнявшись над бруствером, он убедился в том, что для стрельбы из гранатомета его позиция не подходит. Бронетранспортер с пулеметом закрывали ветви раскидистого куста, способные сбить гранату с курса, а то и подорвать ее, если к моменту соприкосновения с растительностью взрыватель успеет встать в боевое положение.
