— Здесь? С чего взял?
Я с сомнением покосилась на ратушу, до которой было всего ничего. Разве Крис не говорил, что плясать я должна на базарной площади? А до нее еще надо было с квартал пройти. Нет, место мне нравилось, в смысле, этот сквер всегда считала красивым. Но публики здесь много не собрать. Так, горожане, что с этой стороны хотели попасть на базар, случайные прохожие, прогуливающие детей в тени деревьев мамки-няньки, да еще служащие из той самой ратуши, которые возможно скоро пойдут мимо на обед.
— Доверься мне, детка!
В следующий миг этот тип достал из-за пазухи шелковый плат, по размеру что-то вроде небольшого ковра, и расстелил его передо мной. Парень выглядел довольным, а я так и продолжала смотреть на его грудь.
— Да ты факир, Крис! – хмыкнула и передернула плечом. – И чего от тебя еще ждать?
— Если ты сейчас спрашиваешь про мой камзол, то во внутреннем кармане больше ничего нет. Приступим теперь непосредственно к делу, Вел? – и он кивнул на платок. – Устрой, детка, этим сонным горожанам небольшое развлечение. Смотри, они ползают, как мухи. В твоих же силах придать им бодрости. Давай, малышка, не тушуйся!
— Легко сказать… — приняла я от него бубен.
И вот что за мысль, такая острая, но уж больно мимолетная, сверкнула стремительной кометой в голове, и куда-то умчалась. Чувствовала, что она была важная, что-то мне в словах этого прохиндея не понравилось. Но, поди, разберись так сразу, когда на тебя еще начали прохожие коситься, а некоторые из них даже останавливались.
— Поздравляю, Вел, у тебя уже появились первые зрители! – голос Криса тоже спокойствия не прибавлял, а напротив.
— Погоди! – чуть ни за рукав поймала напарника, заметив, что он собрался спрятаться-затеряться в начавшей собираться толпе зевак. – Куда? Что ты собираешься делать?
— Как что? Обеспечить тебя деньгами, конечно. Кто, если не я, их для тебя соберет?
У меня нарисовалась картинка, как за исполнение танца под ноги полетят монеты. Их действительно надо было кому-то собирать. Логично все изложил этот парень. Но отчего тогда я продолжала на него недоверчиво щуриться?
— Дьявол побери! И зачем только я тебя повстречала… — прошипела с чувством, но рукав его камзола отпустила и даже подтолкнула парня к толпе.
— Наверное, чтобы стать смелее и привлекательнее… — не остался в долгу это шустрый тип.
Но все, больше в сторону Криса не смотрела. Потому что дальше была совсем короткая подготовка и само выступление. И да, я как ушла в себя. Правильно это было или нет, не знала, не ведала, а мне помогало настроиться. И вот сделала несколько кружочков по шелку платка, немного изгибов телом, чтобы размяться-разогреться, далее к ставшим более пластичным движениям прибавились переливчатые бряцания бубенцов, прикрепленных к корпусу бубна.
Изобразить решила восточный танец, который видела однажды в исполнении молоденькой артистки из заезжей труппы циркачей. Они останавливались в нашем городе в прошлом году, а перед выступлениями зазывали публику, показывая коротенькие номера перед огромным шатром. Помню, тогда глаз не сводила с ее необычных движений, каждое стараясь запомнить. И надо же, когда пригодилась моя хорошая память!..
Все, размялась и настроилась - пора было танцевать. И вот я встала в центре платка, вся такая сосредоточенная. Но скованность - это не дело, значит, следовало немного расслабиться. Вроде бы получилось, тогда тихонько выдохнула и начала двигаться. Сначала были плавные движения руками, а от них пошла вибрация к моему нехитрому музыкальному инструменту. Бубенцы затряслись и едва слышно зазвенели. Руки заструились-потянулись вверх, как потянули за собой все мое худенькое тело. Оно тростинкой на ветру заколебалось, а бубен при этом зазвучал чуть громче. И будто под усилившимися воздушными порывами в моих движениях появилось больше силы. А на смену волнообразным колебаниям постепенно начали приходить круговые. И они тоже усиливались, и в них стал появляться размах. Далее не осталась на месте, а сорвалась, будто ураган унес, закружилась по платку-коврику. Вот теперь приходилось сочетать и красивые изгибы тела, и порывистые взмахи руками, и прыжки. И всему вторил бубен. Его звуки подхлестывали, вторили, призывали и направляли.
Ух, увлеклась! Та циркачка исполняла этот номер от силы минуты три и делала столько же кругов по коврику, а я уже со счета сбилась, сколько кружилась. Но все, почувствовала, как силы стали подходить к концу, да и сердце принялось слышимо ухать в груди. Все! Я резко подпрыгнула, с этаким сложным разворотом, всплеснула еще порывисто руками, да так и осела на шелк. Конец.
А вокруг тишина.
Если во время танца народ, стоящий вокруг гомонил, а кто-то подбадривающе хлопал и улюлюкал, то теперь разлилась тишина. Но, слава всем богам, ненадолго. Иначе, я бы со страху и от отчаяния, наверное, померла бы. Но нет, вот кто-то выдохнул «здорово», за ним еще был выкрик «молодец девчонка, зажгла», а дальше пошло как по маслу: смех, крики, хлопанье в ладоши. Ух, как, оказывается, мне нужна была такая реакция публики. Она придала смелости поднять голову, взглянуть на толпу, прилила мне сил, чтобы подняться на ноги. Вот оно как! Я выплеснула из себя всю энергию, чтобы завладеть чужим вниманием, отдать свои силы через танец им, этим людям, а теперь они щедро одаривали меня. Только что думала, что дрожащие ноги не смогут удержать, а, смотрите-ка, стояла бодрячком и хоть снова в пляс пускайся.
— А где Крис? – эта мысль отрезвила, начала прогонять хмель из бурлившей крови.
Что-то я его не видела. Или… не он ли мелькнул в дальних рядах, начавшей понемногу расходится толпы? Но только его заметила, как меня отвлекли посыпавшиеся к ногам монетки. Совсем даже не обещанные тем прохиндеем золотые, а медяки, но они весело так зазвенели и будто каплями обильного дождя падали на шелк платка.
Надо же, меня одаривали. Мой танец понравился. Люди охотно кидали мелкие монетки к ногам, а я растянула рот в довольной улыбке, изобразила тоже подсмотренный у той циркачки поклон и начала собирать медь. Ах, как монетки грели мне ладоши, зажатые в кулачках, а еще наполняли душу… восторгом? Никогда не испытывала ничего подобного. А может, у меня был талант, во мне скрывался дар танцовщицы?.. Но эйфория длилась недолго.
Уже через минуту, как обухом, ударил чей-то крик:
— Украли! Караул! Ловите вора!
И картина моментально сменилась. Начавшие расходиться в благодушном настроении люди, будто разом вздрогнули и напряглись. Кто-то все же поспешил покинуть пятачок, где выступала, а другие приняли довольно воинственные стойки, на их же лицах появилась решимость поймать наглеца, воспользовавшегося представлением.
— Вот! У меня!.. Вон он!..
Я увидела солидного пожилого мужчину в приличном и, наверное, даже дорогом костюме, вполне возможно, что члена городского совета. Он крутился на месте и явно был в растерянности. Об этом сказали и его нескладные движения и выражение лица. Почтенный гражданин еще хлопал себя по груди, будто хотел этим сказать, что лишился чего-то очень ценного из внутреннего кармана расстегнутого сюртука. А другой рукой указывал направление бегства вора.
