— Совсем как я, — грустно усмехнулась Мышка. — Только наоборот. Я приехала в Зону искать брата, а Везунчик уехал из Зоны разыскивать свою родню. Везет тебе, Кайман, на напарников! И знаешь, что? Если бы не возраст, и если бы не то, что его родители известны, впору решить, что Везунчик и есть Матвейка. Больно уж часто мы в поисках Матвейки натыкались на него!
— А, так ты ж не знаешь! — Кайман хлопнул себя по лбу. — Ну точно, это я без тебя с Никитой и Кариной разговаривал. Везунчик — приёмный сын! Семейная пара из затерянной деревни — те самые Лымари, которых потом прикончила химера, — усыновили его совсем маленьким.
— Приёмный?!
Девушка потрясённо уставилась на Каймана.
— Ох ни фига ж себе! Приёмный сын! А тогда, тогда получается… — Она запнулась. — Вот чёрт! Ничего не получается. Потому что ему двадцать лет, а никак не четырнадцать.
— У тебя случайно не было второго брата? — хмыкнул сталкер. — Старшего?
Мышка сердито ткнула его кулаком в плечо.
— Тоже мне шуточки!
Кайман зашипел от боли. Плечо оказалось тем самым, которое задел брошенный бюрером сейф.
— Ой, извини! — всполошилась девушка. — Больно? Ну прости, я не подумала.
— Больно, — проворчал сталкер. — Да ладно, переживу. В общем, Мышонок, нужно поговорить с Везунчиком. Только он сам может наверняка сказать, какая чернобыльская муха его укусила, что он схватил фотку твоей семьи и отправился искать своих родственников. Ну, про брата это я неудачно спросил, но, может, двоюродный? Или ещё какая-нибудь родня? Какая-то связь должна быть.
— Согласна, — твёрдо сказала Мышка. — Надо поговорить с Везунчиком. И побыстрее. Но ты же не знаешь, где он!
— Ну, здесь в подвале его точно нет, — проворчал сталкер, потирая плечо. — Выберемся из Зоны — поищем. Давай двигать, Мышонок. Я хочу к дяде Мише засветло попасть.
— Хорошо.
Девушка в последний раз посмотрела на каменный завал и надпись на стене, укладывая в память эту картину. Да, странная штука жизнь. Она шла в Зону, исполненная решимости найти брата. Встретила любимого мужчину, нашла могилу родителей… Вот только брата не нашла. Где же ты, Матвейка?
И кто же ты такой, Тим по прозвищу Везунчик?
Обратный путь по коридорам тоже занял немало времени. Люминофоры догорели, сталкер с девушкой снова шли с фонариками. Лужи мерзко булькающей «газировки», электрические «медузы», «грави» и «жарки» никуда не делись, их приходилось обходить, протискиваться по стеночке, рискованно перепрыгивать — в общем, это не была милая прогулка. И хорошо ещё, что зверья им не попадалось, потому что после схватки с бюрером оба ствола остались практически без патронов.
Когда сталкер с девушкой наконец выбрались наверх из подвала и вышли в заводской двор, Мышка так обрадовалась небу, словно провела в подземельях неделю, не меньше. И пусть оно хмурится, пусть поливает людей дождём — под ним можно дышать! А под землёй кажется, что потолок давит на плечи, и волей-неволей задерживаешь дыхание. Бедные мама с папой, они навсегда остались под землёй…
Но, как говорил дядя Дима Шухов, то, что случилось, — уже случилось, и нечего реветь. Вот она уже и не ревёт. Просто грустно, и с этим ничего не поделаешь.
Девушка вдруг остановилась. Ржавая пыль фонтанчиками взвилась у неё из-под ног.
— Слушай, Кайман! А почему Везунчик написал паспортные имена? Почему не «сталкеры Бюрерша и Пономарь»? Вы же… Ну, я хочу сказать, сталкеру прозвище важнее имени! Если сигнал о гибели сталкера проходит по сети, что пишут? Прозвище и координаты, верно?
— Хороший вопрос… — хмыкнул Кайман. — Знаешь, я думаю, Тим нашёл у них записки с именами. Ну, зашивают в ворот комбинезона патрон с запиской, чтобы в случае чего опознали. Так ещё прапрадеды наши на войне делали. А сталкерские прозвища он просто не знал. Ну, про Бюрершу-то он слышал, но это ж надо сопоставить.
— Похоже на то, — согласилась Мышка.
— А наладонники их были уничтожены, — развивал тему сталкер, — ну, или пришли в негодность. Потому-то никто и не знал места, где они погибли.
— Шухов знал, — сердито сказала девушка. — Если ему всё в Зоне известно, значит, известно и это.
— Вот он тебе и рассказал как мог, — прищурился Кайман. — Давай, Мышонок, прибавим шагу. Разговоры будем у дяди Миши разговаривать, в уюте и безопасности.
Свинцовые тучи над ними прошила ослепительная молния. Издевательски расхохотался гром. Мышка замолкла, надвинула поглубже капюшон и заспешила за сталкером.
Глава восьмая. Лобовая атака
41
Сталкер Кайман,
на пути к хуторку дяди Миши
Из-за вылазки на ржавый ремзавод Кайман с Мышкой оказались достаточно далеко к северу, чтобы не пересекать липкую стеклянную полосу, которую девушка сравнила со следом гигантского слизня — давным-давно, в самый первый день, когда они шли с хуторка дяди Миши на Западную свалку. То место, куда доходила и где внезапно заканчивалась полоса, они обогнули с севера, сделав лишь небольшой крюк. За приметным холмом, на верхушке которого сломанная сосна исполняла роль дорожного указателя, они резко свернули к югу и двинулись в юго-западном направлении.
В подвалах ремзавода дурные предчувствия Каймана не мучили. Нет времени на предчувствия, когда отбиваешься от бюрера или разгадываешь головоломные загадки, связанные не с кем-нибудь, а с любимой женщиной или с другом-напарником. Но стоило оставить завод позади, как душевная маята навалилась на сталкера с новой силой. Надвигалось что-то очень нехорошее, но что?
Кайман подозревал, что так и не узнает подробностей, пока они не вывалятся ему на голову в худшем виде. И какой, простите, прок от подобной интуиции? Одно только издевательство над нервной системой.
А может, он просто слетел с катушек. Шесть лет в Зоне — большой срок, вот нервная система и заглючила. Ну что, сталкер Кайман, пора на пенсию? Из тебя ещё может получиться законопослушный гражданин Геннадий. М-да, нерадостная перспектива. Нет, разумеется, Кайман неоднократно представлял себе, как однажды сорвёт большой куш и свалит из Зоны богатым человеком. Ну вот, теперь тайник Бюрерши в его распоряжении, и что дальше? Хочет ли он на самом деле бросить сталкерское ремесло и превратиться в жирующего бездельника? Или одержим Зоной настолько, что найдёт любой предлог, лишь бы остаться здесь?
Вопросы, вопросы. Можно будет поразмыслить над ответами на досуге. По-любому надо сперва выбраться за Периметр. И вывести Мышку, что гораздо важнее.
Гроза разбушевалась надолго. Дождь то мельчал до мороси, то срывался в ливень со шквальным ветром, чтобы потом опять сойти на нет, — а молнии полосовали небо беспрерывно, словно вознамерились порвать его в клочья.
Сталкер надвинул капюшон и бросал косые взгляды на девушку, как она справляется со стихией. Мышка шла уверенно, не спотыкалась. Молодец всё-таки девчонка! Кайман испытал прилив гордости за неё. Сколько женщин на её месте запросились бы отдохнуть! А Мышка молчит. Понимает, что если бы такая возможность была, сталкер бы ею воспользовался. А нету возможности. Надо торопиться. Они и так провели слишком много времени в подвале. Теперь надо идти, невзирая на дождь.
