– Ага… Молодец, Марь Степанна… Спасибо ей, значит…
– А с чего это она молодец? Тут, знаешь, одного «молодца» мало, даже на закуску не хватит. Пусть ей этот… Как его… Ну, который муж Анисимовой, свое «спасибо» на блюдечке с голубой каемочкой принесет. И желательно с пятью звездами. Она армянский пятизвездочный «Арарат» больше всякой буржуйской хрени предпочитает. А он, который муж-то, хоть появляется у несчастной девчонки?
– Да. Конечно. Каждый выходной.
– А как она…вообще?
– Да плохо, Сергей Петрович… У нее ж болезнь Аддисона, я уже назначила замещающие препараты. А так… Обычный, в общем, букет… Гипотония, невроз, бессонница….
На «бессоннице» она споткнулась, покраснела вдруг, низко опустила голову, рассматривая носки выглядывающих из-под брюк ботинок. Наверное, он расценил ее замешательство как-то по-своему, вздохнул, побарабанил пальцами по столу. Потом еще раз вздохнул:
– Ну да, ну да… Сложная ситуация, конечно. И мне тоже девочку жаль. В такой переплет попала. Да уж, не повезло. И что с ней дальше будет? Какой там прогноз на дальнейшие обстоятельства, ты не знаешь?
– Да какой прогноз, Сергей Петрович… У нее плегия ноль баллов…
– Да я знаю, я не то имею ввиду.
– А что?
– Ну, судьбу ее дальнейшую… Этот, который Синельников, как собирается дальше действовать? Не оставлять же ее на попечение матери! Какие у нее тут условия – в неблагоустроенном доме… Муженек-то мог бы и получше условия ей организовать! При его-то возможностях! А то мы его тут перед журналюгами защищаем, а он, смотри-ка! Чего он вообще ее сюда приволок?
– Он очень занятой человек, Сергей Петрович…
– Хм, занятой… Скажешь тоже. А я что – свободный? Или, может, ты у нас шибко свободная? Мы хоть дело нужное делаем, а этот… Раскрутился там с гламуром, с голыми задницами… Подумаешь, великое дело делает! Встретишь его там, у Анисимовых, так и скажи – больше покрывать не станем. Поняла?
– Поняла, Сергей Петрович.
– Ну, то-то. А то, ишь… Сначала наших девок в свои дела завлекает, потом выкидывает, как отработанный материал. А мы – отвечай…
– Он никого не выкидывает, Сергей Петрович. Он вообще не знал, что Варя на косметическую операцию пошла. Да и не жена она ему вовсе.
– Как – не жена? А кто?
– Ну, они просто вместе жили…
– И что это меняет? Если жил с девкой, так и отвечай за нее! А то всякий будет горазд, голову в песок прятать.
– Ничего он никуда не прячет, Сергей Петрович. Это вам рассуждать легко, а ему… Ему сейчас очень трудно, поверьте.
– А чего это ты его защищаешь, интересно? Ишь, перебежчица нашлась. В общем, так ему и передай – мы нашу девку в обиду не дадим. А если уж хочешь мое окончательное мнение знать, то вот что…Большой он дурак, этот твой… Как бишь его…
– Александр Синельников.
– Да хоть Македонский. Все равно – дурак. Зачем он ее вообще сюда привез? Рано или поздно журналюги все равно пронюхают, отоспятся на нем так, что мало не покажется. Последней сволочью выставят. В том смысле, что с рук сбыл да отряхнулся. И не посмотрят – жена, не жена… Я так думаю, ему подобные публикации, как смерть для гламурного бизнеса. Какая ж дамочка захочет у такой сволочи наряды покупать? Так что придет каюк твоему Синельникову, как пить дать…
Она подняла глаза, всем корпусом подалась вперед, собираясь ему как-то возразить, но вместо этого лишь тихо проговорила:
– Я, наверное, пойду, Сергей Петрович… У меня прием через десять минут начнется…
– Иди, Анна Ивановна, иди. Хорошая ты девка, только больно доверчивая. Вот хоть убей, не понимаю, чего вы все над этой гламурной рожей орлицами кружите? Эх, девки, девки… Все вы дуры, как одна… И я тут с вами застрял, в захолустье… Помнится, после ординатуры мне такое местечко предлагали!
Уходя, она хмыкнула потихоньку, так, чтобы Сергей Петрович не слышал. Потому что упоминание про «местечко» давно уже проговаривалось среди сотрудников Одинцовской поликлиники чуть ли не анекдотом. И в самом деле – скоро уж на пенсию пора собираться, а он все свое заветное «местечко» поминает. А если рассудить по справедливости, здесь, в Одинцове, ему самое место и есть. И пообтесался уже для непритязательной поселковой жизни, и говорок соответствующий приобрел. Одни эти «девки» чего стоят…
В одном только Сергей Петрович был прав – относительно пронырливых журналюг. Если эта братия до домика Татьяны Михайловны со своими объективами доберется, да не дай бог, еще и внутрь проникнет… Такой могут фоторепортаж с комментариями отгрохать, что и впрямь, каюк придет модному дому Александра Синельникова… Надо его и впрямь попросить, чтобы Марию Степановну армянским коньяком ублажил. Или…неудобно его просить? Может, самой купить тот коньяк да отдать ей, якобы от него? А что, хорошая идея…
Не хотела она в этот понедельник идти к Анисимовым – просто по пути к очередному вызову оказалось. А может, ноги сами принесли. Прошла переулок, свернула на Чапаева и…сердце обмерло сослепу, потом быстро скакнуло к горлу. У Анисимовского дома машина стоит! Потом пригляделась – нет, не та машина-то… Обыкновенная бортовая «Газель», здесь таких машин много. Интересно, кто это к ним пожаловал? Уж не журналисты ли, часом?
Подойдя, увидела, как из ворот вышел мужик какой-то, за ним – Татьяна Михайловна. Ручки на груди сложила, кланяется, как китайский болванчик.
– Спасибо, спасибо тебе, мил человек… Уж не знаю, как и благодарить…
– Да я-то чего? – неуверенно пожал плечами мужик. – Меня Серега Обухов попросил, я и привез…
Нет, не тянет мужичок на журналиста, слава богу. Тем более, лицо у него оказалось знакомым, очень даже знакомым. А, точно… Это ж больной Кузин с подозрением на пневмонию, помнится, его жена вызов к нему на дом волюнтаристски организовала. Как же, как же…Она пришла по вызову, а он дрова рубит. Неужели это совсем еще недавно было?
– Здравствуйте, Кузин! Как вы себя чувствуете? – спросила так радостно, будто больной Кузин был ей ближайшим родственником. – Почему на рентгеноскопию не пришли? Я, между прочим, вашей жене звонила…
– А-а… Здравствуйте. Так я это… Выздоровел уже. Вот, работу какую-никакую нашел да и выздоровел. Это я от огорчения тогда расхворался-то. А Валька, та конечно… Трещала над ухом с этой вашей, как бишь ее… Дура она, Валька-то, чего с нее взять.
– А здесь какими судьбами?
– Так это… Вчера Серега Обухов попросил меня вот к ним, к Анисимовым, кресло свое инвалидное привезти. Они с мужиками, это, посовещались немного, ну, и решили. Ванька там Прокопов, Серега, Леха Власов… Нашинские все, Одинцовские. Серега теперь на ногах, ни к чему ему кресло-то. Да и я так думаю, ни к чему.
– Да. Я, кажется, в курсе этой акции.
– Ага, и впрямь… Вы же эта, как его… Супруга Лехи-то Власова… И как я сразу не допер? Значит, это от вас все пошло, да?
