Ближе к лагерю Прокоп подобраться бы не смог – до самой ограды расстилалась абсолютно ровная, лишённая малейшего укрытия поверхность, поросшая невысокой жёсткой травой. Прокоп лёг между двух обломков обрушенной стены, достал бинокль и принялся наблюдать. В самом деле, могло показаться, что лагерь охраняется не слишком бдительно. Один из часовых на ближайших к Прокопу вышках явно дремал, другой увлеченно листал журнал. Воспитуемые бродили по территории, беседовали, собираясь небольшими группками. Несколько мужчин на своей территории вяло перебрасывались мячом на утоптанной площадке плаца. Прокоп смотрел не отрываясь. Лишь на несколько секунд он опускал бинокль, чтобы протереть от влаги и помассировать воспалённые напряжением глаза. Он искал, искал Анну. Но расстояние не позволяло разглядеть лиц, а бесформенные синие балахоны превращали осуждённых в клоны, лишённые малейшей индивидуальности. И всё же Прокопу показалось… он не был уверен, ему только показалось…
Он опустил бинокль, с силой растёр глаза и несколько десятков секунд лежал, зажмурившись и шумно дыша. Нужно было успокоиться. Нужно помнить о главном. Сейчас он должен был только смотреть и запоминать…
Внутри периметра Прокоп увидел яркую жёлтую полосу, проведённую на асфальте метров за пять до ограды, – предупреждение заключённым, что переступать через неё и подходить к ограде нельзя. За всё время, пока Прокоп наблюдал, никто к ней даже не приблизился.
Ничего особенного в лагере не происходило. Охранники на своей территории занимались своими делами, осуждённые – на своей – своими, будто и в самом деле существуя друг от друга совершенно независимо, словно соседи по общему дому. Смена охраны на вышках произошла в двенадцать часов совершенно буднично. Сменяющий подошёл к вышке ленивым прогулочным шагом и вскарабкался по ступенькам. Охранники немного поболтали, потом сменяемый слез и так же неторопливо отправился в казарму. Ни у того, ни у другого Прокоп не увидел оружия. Оно охранникам было не нужно. Следующая смена, столь же мирная и неспешная, произошла через четыре часа.
Покинуть территорию лагеря незамеченным при минимальной помощи извне было нетрудно. Прокоп наметил место, где он проделает в проволочной ограде проход для Анны – почти точно между вышками, в промежутке между широкими опорными столбами, создающими крохотную мертвую зону для охранников. Анна только должна будет пробраться туда. В ночной темноте ей это вполне удастся. Прокоп встретит её снаружи. Это должно произойти около полуночи, примерно за полчаса до очередной смены охранников на вышках…
К восьми вечера на дороге показалась колонна: возвращалась занятая на общественных работах команда. Ворота лагеря распахнулись, впуская пять или шесть десятков одетых в синюю униформу мужчин и женщин. Но попадали на территорию они не просто так. В проволочном тамбуре за воротами колонна вначале сбилась в толпу, а потом разделилась на две очереди. Заключённые по одному входили в небольшие ангары из светлого металла и спустя некоторое время появлялись из дверей с другой стороны, на мужской или женской территории лагеря. Скорее всего в ангарах происходил тщательный личный досмотр. Это немного осложняло ситуацию, но Прокоп всё больше исполнялся уверенности в успехе задуманного. Постепенно тамбур опустел. Перевоспитуемые – мужчины и женщины – разошлись по своим корпусам.
Солнце клонилось к горизонту, нужно было возвращаться. Прокоп из предосторожности отполз подальше от своего наблюдательного пункта и отправился в обратный путь.
К этому времени улицы посёлка практически опустели и это оказалось весьма кстати: лишь у самого дома Прокоп обнаружил, что забыл нацепить оранжевую табличку, и возрадовался, что заметить это было некому.
Он очень торопился и всё же слегка опоздал. Его уже ждали.
Круглолицый веснушчатый парень, ухажёр Майи, совсем не походил на охранника – обычный сельский увалень. Но по тому, как он быстро ухватил суть проблемы, Прокоп понял, что подобные просьбы ему приходится выполнять отнюдь не впервые. И не задаром.
– Жена, говорите? – понимающе ухмыльнулся он. – Над этим можно подумать. А за что её у нас исправляют-то?
– Раньше она была учителем, – сказал Прокоп. – Наставником…
– Вот оно что! – На лице парня отразилась озабоченность. – Вот какие дела! Из этих, значит… Непростое дело. За мозгокрутами тут надзор особый.
При этом он быстро и с хитрецой взглянул на Прокопа, которому стало ясно, что дело в основном сводится к цене вопроса.
– Ты, Кулич, не крути, – сердито сказала Майя. – Если не можешь – так и говори.
– Почему это я не могу? – обиделся Кулич. – С чего ты взяла? Я говорю только, что трудное это дело. Подумать надо… Да и деньги потребуются. Понятно – не мне. Придётся же подкинуть кое-кому, чтобы не слишком уж сильно смотрели.
– Я дам денег, – сказал Прокоп. – Сколько нужно?
– Ну, сколько… – Кулич изучающее осмотрел Прокопа с ног до головы. – Сотни три-четыре, не меньше.
– Кулич! – возмущённо воскликнула Майя.
– А что? – вскинулся тот. – Я же не в свой карман кладу!
Тут он машинально погладил карман на груди, в котором, скорее всего, и упокоятся деньги Прокопа.
– Три сотни, это точно, – решительно заключил он. – Меньше никак не получится.
– У меня есть три сотни, – согласился Прокоп. – Как вы собираетесь это сделать?
– Воспитуемых выводят из лагеря на общественные работы, – принялся объяснять круглолицый Кулич. – Формируют команды. Одна дорогу ремонтирует, другую на станцию ведут, на погрузку-разгрузку. Охрана при них, конечно, есть, но следит она не очень внимательно. Бежать всё равно некуда, к тому же сейчас уже далеко не убежишь. Найдут быстро. Хотя иногда пытаются. Вот тут один раз был случай…
– Ты дело говори, Кулич, – прервала его воспоминания Майя.
– Я и говорю, – обиделся охранник. – Лучше бы вашу жену включить в команду, которая на станции работает. Да только туда женщин не берут – всё же работа тяжёлая. Так что придётся определять её на ремонт дороги. Ну а там в посадках можно и встречу организовать. Но только ненадолго, это я сразу предупреждаю! Микрочип начинает посылать сигнал сразу, если воспитуемый далеко от базы отойдёт. Вы про микрочипы слышали? Как закон о микротехнологиях вышел – у самых первых начали внедрять, – похвастал Кулич, но всё же сообразил, что гордость нынче не к месту и сбавил тон.
– В общем, учтите.
– А базу отключить хоть на время можно? – спросил Прокоп.
– Да кто ж такое позволит? – изумился Кулич. – Не-ет, этого сделать никак нельзя. Она отойдёт в посадки, как бы по надобности, там вы и потолкуете. И учтите: всё нужно делать, как я скажу. И чтобы никаких передачек там, подарков. Всё равно найдут и отнимут, это я заранее предупреждаю. Сканер на проходной любую пылинку высветит. А вопросы возникнут. Кому они нужны, эти вопросы? Я и так на нарушение иду!
– Нет-нет, – замахал руками Прокоп. – Ничего такого у меня и в мыслях не было. Я просто очень хочу её увидеть. А деньги – вот, пожалуйста, возьмите… тут даже больше немного…
