Уставшие люди встретили его приказ с облегчением. Отступив под защиту древесных крон, они принялись сооружать из плащ-палаток и наломанных ветвей укрытия от дождя и разжигать костры, чтобы хоть немного обсушиться. Кулич и Чулай отправились собирать сушняк, что в насквозь промокшем лесу сделать было непросто. Впрочем, Чулай, родом из дремучей деревни, подсказал выход: они принялись обламывать самые нижние, высохшие ветви деревьев и довольно быстро наломали две здоровенные охапки.
– Как ты думаешь, Чулай, они здесь? – спросил Кулич.
– Кто они? – переспросил Чулай со смешком, от которого по спине Кулича разлился лёгкий холодок.
– Как кто? Преступница и этот… эти, – быстро поправился он, – которые помогли ей бежать.
– А с чего ты взял, что ей кто-то помогал?
– Так это… – Кулич трусил всё больше. Казалось, Чулай знал намного больше, чем ему полагалось. – Старший надзиратель сказал. Ты же сам слышал! Да и как она бы смогла сама? Она же обыкновенная учителка. Наставница, или как там они себя называют.
– Наставница? Ты-то откуда знаешь, что она наставница? – Удивление Чулая показалось Куличу абсолютно фальшивым и это испугало его ещё сильнее.
– Так тут половина из них такие, – облившись холодным потом, принялся выкручиваться Кулич. – Ты-то молодой ещё, не знаешь пока всех наших раскладов. У нас тут в женских бараках они либо незаконные наставницы, либо хулительницы Избранников. Других нет. Ну, может, ещё десяток-другой подстрекательниц к хулению найдётся. Вот в мужском секторе – там народ разный собрался, а в нашем – нет. Вот так-то, Чулай! Думать головой надо!
Он был доволен тем, как ловко вывернулся, указав к тому же Чулаю его место. Тем более что Чулай ничего не ответил. Остаток пути они возвращались к стоянке в молчании. С Чулаем следует быть очень внимательным, решил Кулич, его нужно опасаться. Эта деревенщина явно метит на его место и подставит при любом удобном случае…
* * *
Возможно, пещера эта была высечена в монолитной скале в незапамятные времена далёкими предками, но использовалась совсем недавно. Справа от входа, в нише, незамеченной Прокопом во время первого беглого осмотра, стоял большой ящик из лёгкого пластика. Открыв его, Прокоп и Анна к своему удивлению обнаружили массу полезных вещей: одеяла, несколько комплектов прочной, непромокаемой походной одежды, запас консервов, пару канистр с питьевой водой и даже оружие – по паре армейских ножей и пистолетов с запасными обоймами.
Не сказать, что находка Прокопа совсем уж обрадовала: что бы ни говорила Анна, неизвестно, кто мог оказаться её хозяином и когда этот хозяин здесь объявится. Оставалось лишь надеяться, что те, кто основал это хранилище, делали это отнюдь не по распоряжению властей и не под их присмотром. Как бы то ни было, Прокоп не собирался пренебрегать неожиданным подарком. Они с Анной поели – впервые за последние сутки – и улеглись, завернувшись в одеяла.
Несмотря на усталость, сейчас они не могли заснуть. Они говорили и говорили друг с другом – шёпотом, словно стесняясь разрушить вечную тишину укрывающих их каменных стен. Прокоп рассказывал о друзьях, о том, как долго искал и всё же нашёл Анну, о том, как невыносимо тосковал. Анна говорила о своей жизни в лагере, о новых знакомых – таких же осуждённых наставниках и о том, как невыносимо она тосковала…
– Что с нами будет дальше, Прокоп? – спросила она.
– Мы немного отдохнём здесь, а потом доберёмся до побережья, – ответил он. – Там я свяжусь с Ландо, он поможет нам покинуть страну. И мы избавим тебя от этой проклятой электронной метки. Никакие Избранники тебя больше никогда не достанут.
– Конечно, – сказала она. – А что с нами будет дальше? Как мы будем жить там без своей работы, без учеников?
У Прокопа на это вопрос не было немедленного ответа. Он и сам задавал его себе не один раз.
– Будем решать наши проблемы по порядку, – мягко ответил он. – Сейчас мы занимаемся проблемой номер один. Дойдёт очередь и до прочих.
Он обнял её и сильно прижал к себе. А потом каменная тишина родила шорохи и стук, которые означали, что по тоннелю к их убежищу приближается кто-то ещё. Прокоп вскочил, отшвырнув одеяло. Бросился к ящику, откинул крышку, потянулся к оружию и остановился, поняв, что никогда не сумеет им воспользоваться…
* * *
В ветхом укрытие из плащей и веток, потолок которого сочился каплями влаги, Чулаю, как самому молодому и младшему по званию, досталось место с краю. Но и Куличу, который хоть и работал охранником на целый год дольше Чулая, тоже надлежало провести ночь на краю – только с другой стороны, обогревая тела старших по званию и выслуге лет Логи и Баника. Вот они-то, опытные-умудрённые, в тепле захрапели мгновенно, а Кулич от их храпа и непрекращающегося озноба уснуть никак не мог, хотя устал изрядно. Потому и заметил, что Чулай поднялся и направился куда-то в лес…
Зачем Кулич вдруг решил проследить за ним, он и сам не мог бы объяснить. Однако тоже встал и осторожно последовал за Чулаем. Стараясь не отстать в темноте, Кулич держался поближе – благо шум дождя скрадывал шаги. Удалившись на некоторое расстояние от лагеря, Чулай включил фонарик, ещё более облегчив за собой слежку. Теперь можно было не бояться его потерять. Чулай направлялся к скалам, а Кулич крался за ним, недоумевая, что же ему там понадобилось ночью.
Чулай скрылся в камнях, и Кулич заторопился, ориентируясь на исчезающие отблески света. Однако каменный лабиринт оказался таким запутанным, что, сделав несколько поворотов, Кулич понял, что потерял след. Его окружала одна лишь дождливая темнота. Кулич беспомощно крутил головой, проклиная и Чулая, и собственную глупость. Оставалось только вернуться ни с чем. Он достал свой фонарик – скрываться больше не имело смысла, но так и не включил его, потому что впереди вновь увидел отблеск отражённого мокрым камнем света.
Захваченный внезапной догадкой, Кулич подсветил экранчик наручного сканера, хранившего координаты места, где сигнал микрочипа беглянки прервался во второй раз. Так и есть! Чулай направлялся именно туда. Теперь Куличу всё стало ясно: мальчишка решил отличиться. Он рассчитывает первым обнаружить и захватить преступницу. И, если это случится, его действительно ждёт повышение. А Кулича – позорное увольнение, а возможно, даже и суд. Вот этого допустить было нельзя. Кулич бросился вперёд так быстро, насколько мог, ежесекундно рискуя оскользнуться в темноте и переломать ноги.
Он снова увидел свет фонарика – на этот раз высоко над землёй: Чулай карабкался вверх, он словно бы точно знал, куда ему нужно, подумал Кулич, и эта мысль родила неясные подозрения. Так уж ли прост Чулай, каким до сих пор казался? Фонарик мелькнул в последний раз и погас. Кулич подождал ещё немного, потом включил свой и скоро очутился у подножия скалы, на которой исчез Чулай. Как же он туда забрался? Лезть за ним Куличу очень не хотелось, однако ничего другого не оставалось. Он принялся осматриваться прикидывая, как бы сделать это половчее, не сверзившись на камни.
* * *
