– Хорошо! – сказал фенк. – Помните то, о чём я вам сказал. Мы можем умереть в любой момент, но в этом не будет смысла. Зачем вы сказали про шлюз?
Он вдруг пошатнулся, но тут же восстановил равновесие. А я всё сильнее ощущал, как мое лицо наливается жжением. Словно тысячи крохотных коготков царапали кожу изнутри, и всё же я нашёл в себе силы улыбнуться.
– Сейчас всё пройдёт, – сказал я. – Сейчас… Шлюз действительно открывается свободно… снаружи…
Из носа Товия побежали тоненькие ручейки крови. Резкость моего слуха снижалась, но я сумел различить в коридоре шаги Грэхема и почти сразу же тяжёлый стук упавшего тела. Я ощутил острую боль в правом ухе и теплую струйку на скуле. Наверное, лопнула барабанная перепонка. Орсам опустился на колени, протянул руку и попытался что-то произнести, кровь текла у него из носа и ушей, в следующий момент глаза его закатились, и он рухнул навзничь. Сознание начало ускользать от меня, но я держался, держался изо всех сил до тех пор, пока оба фенка, один за другим, не повалились на пол рубки, пятная его кровью, сочащейся из естественных отверстий на телах, так похожих на человеческие. Вот теперь можно было отключаться и мне…
* * *
Я открыл глаза, увидел над собой лица Зеты и Селека, понял, что нам всё удалось и я остался жив.
Последнее меня крайне удивило. Операцию дегазации Машина проводит, не колеблясь до самого конца после переброски тумблера, который я включил в разговоре с фенками. Она откачивает воздух (предположительно заражённый чужой ядовитой атмосферой) до значений, при которых земные организмы существовать не могут. И неземные тоже. Предполагается, что во время этой операции её экипаж, то есть я, пребывает в изолирующем скафандре с автономным снабжением воздухом. Я пребывал вне его и должен был героически скончаться вместе с фенками, Орсамом, Грэхемом и, к сожалению, Товием. Моя Машина никогда бы не позволила мне этого сделать – она была способна защитить меня даже от самого себя. Я просто обманул её, блокировав контрольное устройство. Небольшой шанс, правда, я себе оставил…
Микропередатчик, который отобрал у меня Грэхем, был просто маскировкой. Едва сев за пульт, я включил внешние громкоговорители, всё происходящее в Машине было слышно за сотню метров от неё. Я очень надеялся, что Селек поймёт моё бормотание насчёт свободного доступа в шлюз. И он действительно понял, ворвавшись туда, когда всё в Машине затихло…
Все остались живы, даже несмотря на резкое повышение давления после разгерметизации. Правда, состояние Грэхема и одного из фенков – не знаю, высокопоставленного Гизима или его коллеги, я не умею отличать их друг от друга – было тяжёлым, но смерть им не грозила. Всё дальнейшее меня, в общем-то, не касалось.
Я удостоился высокой чести: чтобы забрать меня с Фенебры, специально прибыл межзвёздник. Так мне торжественно объявил Селек. Он даже сказал, что меня чем-то там наградят. Правда, червячок сомнения в моей душе зашевелился сразу же: пленные фенки и ренегаты Орсам с Грэхемом представляли для Службы Безопасности куда большую ценность, чем рядовой разведчик с его «драконом». И конечно же этот межзвёздник доставил на Фенебру толпу инженеров и техников, которые были намерены расковырять портал до последнего неземного винтика ради того, чтобы отыскать, наконец, убежище фенков. И чтобы попытаться спасти тех людей с Посейдона, которых нам спасти не удалось…
Когда я окончательно выздоровел, в северных широтах Фенебры начиналась пора осенних ураганов. В палате госпиталя межзвёздника я смотрел на косматый от облаков диск планеты, когда в дверь постучали. Я выключил экран и пригласил посетителей войти. Селек и Зета. Я не стал скрывать, насколько рад их видеть.
– Странная вещь, – сказал Селек, когда прошло время первоочередных рассказов и разговоров. – Перед тем как начать перепрограммирование твоего «дракона» на нового пилота, системы машины полностью протестировали. Все они абсолютно исправны. Но запись операций показала, что компьютер «дракона» прекратил вакуумирование на десять секунд раньше, чем предписывала программа. Когда ты сказал про шлюз, я понял… почти сразу. Но я всё равно бы не застал тебя живым, если бы программа не прервалась. Техники проверяли её десятки раз и не нашли ни малейшего дефекта.
– Кто будет моим сменщиком? – спросил я.
– Об этом я и хотел с тобой поговорить. Он хороший парень и опытный пилот. У него только один недостаток: он не понимает, что такое Фенебра. А сейчас там очень нужен «дракон» с пилотом, который это понимает. У нас не очень много времени – мы не знаем, чем заняты фенки на том конце тоннеля. Мы не знаем, что они намерены предпринять.
– Я понял, – кивнул я. – Честно говоря, я ждал такого предложения, хотя и не рассчитывал его получить. Но мне нравится доводить дело до конца. Спасибо, Селек!
– И еще одно, – сказал он и почему-то отвёл взгляд в сторону. – Работы будет очень много, и тебе потребуется второй пилот.
– Это немного хуже, – признался я. – Но если этот парень действительно неплох…
– Речь не о парне, Кларенс. – Зета взяла меня за руку и сильно сжала. – Второй пилот – это я. Если ты, конечно, не станешь возражать…
Я не стал. Не знаю, что из этого получится, но отчего-то предчувствия у меня самые прекрасные. Первый пилот – Кларенс, второй пилот – Зета. И моя Машина, которая меня спасла. Я абсолютно уверен, что именно она это сделала.
Моя Машина…
