– Только после вас, мой темный шер! – Голос целителя был ярким и светлым, как его аура, и опасным, как бездонное ледяное озеро.
– Только раз вы настаиваете, мой светлый шер! – Голос Бастерхази обжигал, словно гудящее пламя.
– Вы уверены, мой темный шер, что сие скромное заведение достойно?..
– Зато здесь есть выпивка!
Оба снова рассмеялись. И наконец из бушующей за открытой дверью грозы появился темный. Перешагнул порог, встряхнулся, разбрызгивая воду с волос и рубахи. Прозрачный батист неприлично облепил сухощавое, тренированное тело. Хищник. Красивый, породистый, опасный хищник – какого ширхаба Шу понесло в таверну, где водится такое?! И где Медный?! Как он мог оставить ее одну рядом с этими?!
Оглядев зал и смерив хозяйку таверны по-мужски наглым взглядом, темный шер повел носом, похожим на ястребиный клюв, и обернулся к дверям:
– Здесь определенно есть выпивка, мой светлый шер! Правда, зовется она ослиной мочой. Да заходите уже! Мокро!
Бастерхази отмахнулся от залетающего в дверь дождя: струи воды изогнулись и плеснули прочь, натекшая у порога лужа спешно выползла за дверь, оставив пол сухим. Селяне дружно ахнули и осенили лбы светлым окружьем, хозяйка таверны встряхнула кудрями и зазвенела бокалами на подносе.
– Для вас, благородные шеры, есть десятилетнее кардалонское! Да и ландесское возим в самое Фьонадири, императорская семья не брезгует!
Бастерхази снова с сомнением повел носом и заглянул в вырез хозяйкиной блузы.
– Так чего вы ждете, милочка? – послышался с порога голос светлого шера, не такой низкий, как у Бастерхази, но так же пробирающий до самого нутра. – Раз мы не брезгуем – несите!
Хозяйка глянула на целителя, ахнула и присела в неуклюжем реверансе. Селяне притихли.
А Шу просто смотрела на воду, текущую с собранных в хвост темных волос и по голой смуглой груди, на яркие до боли морские глаза – о боги, только у одной семьи такие глаза! – и сросшиеся брови в дождевых каплях, на небрежно касающуюся эфеса руку… Не может быть, чтобы это «мы» было всерьез! Нечего делать кронпринцу империи в захолустье! Если только не сватать себе племенную принцессу… а потом искать эту принцессу по всему королевству… Помилуй Светлая, бежать, немедленно бежать к Медному, пока эти двое не заметили! Встретиться с его высочеством Люкресом в таверне, чумазой и босой… какой позор!
Шу прикусила губу, но ни сдвинуться с места, ни оторвать глаз от шеров не смогла. Хотелось вдохнуть разлетевшиеся по всему залу искры тьмы и света, коснуться бесстыдно обнаженной кожи, сплетения стихийных потоков, хотелось надеяться, что шеры слишком заняты друг другом и не обратят внимания на тень в углу… Хотелось понять – как могут светлый и темный вот так шутить, смеяться вместе, словно лучшие друзья?
Глава 13
О шерах темных, шерах светлых и организованной преступности
Любое ментальное воздействие на членов королевской семьи приравнивается к государственной измене. Наблюдение за исполнением данного закона возлагается на Конвент и Магбезопасность.
Из закона империи
Таверна «Полкабана», Тавосса, тот же день
Дайм шер Дюбрайн
– Раз мы не брезгуем – несите!
Неохотно покинув дождевую прохладу, Дайм переступил порог и огляделся: селяне поили солдат Медного и праздновали победу над зургами. По всему залу метались сгустки разноцветного стихийного огня, видимые только шерам, шипели и разбрасывали по задубелым лицам и серым рубахам разноцветные блики. В зале пахло потом, пережаренной бараниной, кислятиной и мышами – обыкновенный букет придорожной забегаловки. С появлением шеров запахло еще и страхом, причем Дайма боялись больше, чем Бастерхази. Это должно было льстить, но лишь раздражало. Если б не Бастерхази, Дайм ни за что не стал бы выпендриваться и обращать на себя внимание. Но… ладно, можно ж иногда побыть высокородным мерзавцем? Для разнообразия.
Настоящий же мерзавец, который Бастерхази, тем временем неприкрыто прикидывал, не попользоваться ли хозяйкой заведения – а волоокая красотка мечтала отдаться истинным шерам немедленно и уже молила Светлую, чтобы семя прижилось и ребенок получил хоть каплю дара. На миг подумалось: Бастерхази так же в точности пользуется Ристаной и так же в точности не собирается дарить ей ребенка – он не любит малышни и не любит давать кому-то в руки нитей, за которые его можно дернуть. Недаром же Ристана до сих пор бездетна.
Но долго думать о неприятном Дайм не мог. Слишком хороша была гроза, слишком давно – завтрак, и слишком хотелось утереть клюв недобитой птичке. Уложит голыми руками, как же! Шпага на боку не означает, что без шпаги Дайм ничего не стоит.
– Разрешим наш маленький спор до ужина, мой светлый шер? – Бастерхази тоже не терпелось.
– Всегда к вашим услугам, мой темный шер. – Дайм поклонился, изобразив фехтовальную стойку по обычаю дуэлянтов. – Развлечем публику победой света.
Несколько молний, до того хаотично порхавших по залу, устремились к нему, окружили, словно любопытные щенята, осыпали щекотными искрами. Они казались безобидными, но дотронуться Дайм не решился, хоть любопытство и подначивало: попробуй! Слишком часто безобидное с виду нечто оказывалось зубастым и голодным.
– Думаю, публика обойдется. Победа тьмы над светом – дело сугубо интимное, не предназначенное для газет и сплетен. – Бастерхази обернулся к замершей в недоумении и надежде хозяйке заведения, щелкнул пальцами и, бросив ей возникший ниоткуда империал, велел: – Милочка, принесите-ка нам ужин и приготовьте комнаты.
Милочка подобрала юбки и убежала, сжимая нежданное богатство в кулаке, а Бастерхази еще раз щелкнул пальцами – и селяне вместе с солдатами, забыв недопитые кружки, потянулись к выходу.
– В такую погоду! – Дайм покачал головой и отошел от дверей: какой-то бородатый толстяк пер прямо на него, не видя в упор. – Никакого милосердия.
Вместо ответа Бастерхази махнул рукой, уничтожая все следы застолья и сдвигая мебель по углам; на чистом деревянном полу проступил меловой дуэльный круг. Теперь молнии окружили темного, обнюхали и разлетелись – и как-то это было неправильно, слишком одушевленной казалась дикая стихия. Даже для пробужденной Шуалейдой грозовой аномалии.
Осторожно, чтобы не навести Бастерхази на ненужные подозрения, Дайм осмотрел таверну. Практически обнюхал – в поисках того самого манящего запаха дождя.
Она нашлась в самом дальнем углу: смутным ощущением девичьего любопытства и упыриного голода. Аномалия… да уж… только бы не назвать ее по имени – почует! Слава Светлой, такой дар встречается не каждый день – и с одним шис знает, что делать. За три дня Аномалия (пожалуй, это имя ей подходит!) и ураган настолько проросли друг в друга, что рвать связь – значит рисковать ее душевным и физическим здоровьем. Спасибо тем вурдалакам, что завели их с Бастерхази именно в эту таверну! Придется все же воевать этой ночью. Точнее, прямо сейчас, пока Аномалия уверена в своей незаметности.
