– Демагогия. – Отмерев первой, Пламя стукнула веером по столу. – Вы бы еще приплели теорию Ману! Темный на высшем посту – это недопустимо!
Огненная шера Лью, прозванная Саламандрой, из-за ее спины метнула уничтожающий взгляд на Рональда.
– Лучше темный представитель Конвента, чем вторые Багряные Пески! – перебил магистру Дождевой Дед; молния сорвалась с унизанных перстнями пальцев и втянулась в вазу с орхидеями.
– Мы должны поддерживать баланс, – вмешался Мираж непонятно на чьей стороне, вероятно, опять на своей собственной.
– Тише, коллеги! – оборвал их Светлейший. – Мы обсуждали это не один раз. И прекрасно понимаем, что Темнейший прав. Но…
Рональд выдохнул. Дальше пойдет торговля. Паук в торговле великий мастер, это наследственное. Еще его отец сумел не только удрать из Цуаня, захваченного последователями Мертвого, но и стать Темнейшим главой Конвента. А во времена восстания Ману Одноглазого – извернулся и остался у власти, хотя на темных шеров тогда охотились, как на бешеных волков. Да, Тхемши-старший сдал Магбезопасности половину своих коллег-темных. Не друзей, у темных не бывает друзей. Да, он помогал светлым в подавлении мятежа. Но он сохранил для темных хоть какие-то права, главное – право жить…
– Но за последние восемьдесят лет Конвент ни разу не назначал представителем темного, – перехватил инициативу Паук. – Мы закрываем глаза на постоянное притеснение темных, хотя закон империи ограничивает для темных лишь право занимать высшие государственные должности. Но так не может продолжаться вечно, если мы не хотим еще одного Ману или, хуже того, еще одной Мертвой войны!..
Паук говорил тихо, но магистры не смели перебить его: редкий случай, когда Темнейший позволил проглянуть своему истинному лицу. Бездне. Пожалуй, Рональд готов был поверить, что в этот раз Паук не врет и Темный Хисс в самом деле желает расставить фигуры в игре именно так. Кто знает, может, в самом деле Двуединые говорят с шерами-зеро? Их не спросишь – ни богов, ни зеро.
– Вы сами знаете, что драконья кровь иссякает еще быстрее, чем предупреждал Ману, – продолжал Паук. – Потоки нестабильны, ключевые точки смещаются. Еще лет триста, и в империи перестанут рождаться шеры сильнее категории терц, через тысячу-две их не останется вовсе. В прошлом году в Магадемию поступило всего одиннадцать студентов. Из них только два темных. И ни одного выше категории терц.
– Вряд ли назначение темного полпредом в Валанте что-то изменит, – вмешалась Пламя. – Король Валанты – всего лишь условный шер, следовательно, представитель Конвента получит слишком много власти, а мы все знаем, что бывает, когда к власти приходят темные. Вам напомнить о жертвах Ману?
– Наша задача – любыми способами сохранить драконью кровь в империи, – устало повторил Светлейший.
– И мы сделаем для этого все возможное и невозможное, – в тон ему продолжил Паук. – Даже если это будет не по вкусу всем благолепным светлым, вместе взятым! Вот вы, Каменный Садовник, подписали бред, называемый Новым Шерским уложением. Вы позволили условным, тьфу, шерам называться шерами и наследовать титул. Вы возвели на престол империи Брайнона. Вы подписали буллу, лишающую темных прав на корону. Вы думали о равновесии или мстили за сестру всем темным без разбора?
Белокурый флегматик в жабо и дублете, самый старый из магистров, лениво вынул изо рта трубку и сказал куда-то в сторону вороных крыльев Хисса на витражах:
– Не стоит сейчас шатать основы империи. Что бы ни было сделано четыре века назад, оно уже сделано.
– О да. Ваша месть свершилась. И потому вы травите анекдоты, учите бездарную молодежь фейерверкам и уповаете на Двуединых. А когда я предлагаю сделать хоть что-то, талдычите об основах. Вам не смешно?
Каменный Садовник выдохнул клуб дыма в форме вписанного в круг сдвоенного треугольника, мол, все в воле Двуединых, и сунул трубку обратно в рот. Зато отозвался остроухий:
– Вы уже делаете, Темнейший. – Зеленый улыбнулся во все клыки. – Ваши бывшие ученики, похоже, заполонили Потусторонний континент, потому как в империи их следов нет. Сколько одаренных темных шеров вы забрали прямо с экзаменов в Магадемию? И куда-то пропал ваш второй ассистент, вы вроде прочили юношу себе в преемники…
Взгляды магистров скрестились на Рональде – и наткнулись на вежливое недоумение. Ученики? Что не так с учениками? Все довольны – прекрасное обучение, великолепная карьера. Да, за пределами империи, но сами виноваты – темный шер здесь не получит должности серьезнее муниципального крысолова.
То есть Рональд, конечно же, прекрасно помнил наглого чесландского княжича Вацлава, который проучился у Темнейшего двенадцать лет. Один из немногих, кого Паук в самом деле учил, не грозился сделать из него умертвие и даже не называл дубиной.
Рональду частенько позволялось присутствовать на уроках и оттенять гений княжича собственной тупостью и криворукостью. Иногда ему приходилось служить манекеном для отработки запрещенных боевых заклинаний. Изображать тупость, криворукость и бездарность, но при этом остаться в живых и даже не дать себя покалечить было непросто, но Рональду удалось. А заодно научиться всему, чему учил шисова везунчика Паук, и еще немножко сверх – когда речь идет о собственном выживании, и не так извернешься.
Вацлав был одним из немногих, по кому Рональд почти скучал – когда Паук занимался с любимым учеником, ему было не до прочих дубин. Но пять лет назад княжич исчез, и у Паука снова появилось слишком много свободного времени.
Впрочем, если бы Вацлав не исчез сам, Рональду пришлось бы об этом позаботиться. Место вешалки для зонтика за креслом Паука в Конвенте – его и только его, а Паук стал слишком часто брать с собой Мертвым драного княжича, и на двух ассистентов магистры Конвента уже как-то нехорошо косились. Того и гляди, Пауку бы пришла блажь брать только Вацлава…
В общем, вовремя чесландский выскочка пропал с глаз долой.
– Темный шер Вацлав – уже пять лет как лейтенант Магбезопасности, – неожиданно для всех ответил Светлейший и обвел магистров холодным взглядом; Дюбрайн за его спиной едва заметно усмехнулся, так же едва заметно покосившись на невозмутимого Рональда. – Это останется между нами.
– Видят Двуединые, – в один голос отозвались все присутствующие.
Вспышка Света и Тьмы ослепила Рональда – боги приняли клятву.
А сам Рональд в очередной раз пропел про себя умну отрешения. Ему вовсе не завидно. Он вовсе не желал бы оказаться на месте чеславского выскочки. Служить лейтенантом под началом ублюдка Дюбрайна – нет, благодарствуйте, эта высокая честь не для потомка Ястреба Бастерхази. Герцога Бастерхази, между прочим, хоть о старых титулах, принадлежавших темным семьям, уже лет триста как предпочитают не говорить вслух, да и помнят только старые шеры – которых осталось ничтожно мало.
– Об остальных учениках Темнейшего мы поговорим несколько позже, – продолжил Светлейший. – А пока я напомню вам, что представитель Конвента в Валанте погиб при крайне странных обстоятельствах, и погиб не один. Из всех, кто присутствовал при рождении дофина Каетано, выжили лишь королева, новорожденный дофин и инфанта двух с половиной лет от роду. В момент рождения дофина и смерти представителя Конвента зафиксировано сильнейшее возмущение стихийных потоков. Узловые точки сместились и до сих пор не стабилизировались, а прошло четверо суток! Связь ненадежна, целители из муниципалитета в растерянности, король не допускает их во дворец. Напомню вам также, что наш представитель был светлым шером второй категории, притом в городе больше нет шеров той же категории и выше. Даже королева – терц! И на все запросы об обновлении ее грамоты после рождения детей король Валанты отвечает отказом…
