– Ты… ты идиот, Дюбрайн, – послышалось тихое, и сухие теплые пальцы коснулись его скулы. – Параноик шисов. Вы все в Магбезопасности такие?
– Нет, – Дайм с трудом улыбнулся, – намного хуже.
Из разноцветных пятен наконец-то поступило лицо Роне.
– А знаешь, мне нравится твоя паранойя. Ты же мне не доверяешь ни на динг, не так ли, мой светлый шер… Чш-ш, не отвечай. Мы сегодня договорились говорить только правду, а ты уже готов вежливо соврать. – Бастерхази понимающе и грустно улыбнулся. – Так вот, мой светлый шер. Так как ты не доверяешь ни на динг этому хитрому и опасному мерзавцу, тебе следовало бы внимательно за ним присматривать. Держи друзей близко, а врагов еще ближе, хорошо ведь сказано, а?
– Отлично сказано, – кивнул Дайм, накрыв ладонь Бастерхази своей ладонью и прижавшись к ней щекой.
– Ну вот, ты можешь быть близко. Совсем близко. В моем доме, в моей постели. В моем сердце. Ты можешь узнать обо мне все, что захочешь. Главное, не оставляй меня без присмотра надолго, вдруг я затею что-нибудь ужасно коварное и опасное для безопасности империи? Отечество тебе не простит, если ты что-то упустишь.
– У тебя на чердаке полный сквозняк, Бастерхази.
– Да. Очень опасный сквозняк. Ты даже не представляешь насколько.
– И ты всерьез предлагаешь мне…
– …спать в моей постели. Держать твой шисов мундир в моем шкафу. Надевать утром этот халат и пить со мной шамьет. Спорим, ты у себя в Метрополии так и не завел шелкового халата? А я буду рассказывать тебе обо всех своих коварных планах и спрашивать совета. Кто, как не будущий глава МБ, лучше всех разбирается в коварстве и интригах? Думаю, тебе тоже будет интересен мой богатый опыт. Кстати, если ты позовешь меня поохотиться на упырей или заговорщиков, я даже составлю тебе компанию. Ну, знаешь, втереться в доверие к коллегам и все такое.
– Втереться в доверие вампирам, о да, ты сможешь.
– Конечно. Для тебя, мой светлый шер, хоть к зуржьим шаманам. – Бастерхази бережно поднес руку Дайма ко рту, прижался губами к костяшкам пальцев. – Любой каприз.
– Тогда еще два вопроса, Бастерхази, раз уж сегодня день правдивых ответов. Что за ритуал ты начал с Шуалейдой перед тем, как убил мою птицу, и что было потом?
– Это не было ритуалом, Дюбрайн. Я всего лишь хотел, чтобы она понимала, с кем целуется, и произнесла вслух, что мы можем быть вместе.
– Ты и Шуалейда?
– Ты, я и Шуалейда. Она, безусловно, прекрасна, я бы сказал – единственная женщина, ради которой я готов бодаться с Пауком, и единственная, кого я готов учить всему, что знаю. Но без тебя это не то, Дюбрайн.
– Сиренам можно у тебя учиться чарующим песням, Бастерхази.
– Нет. – Бастерхази усмехнулся, глядя Дайму в глаза. – У них так не получится. Ни одну сирену ты не подпустишь так близко, Дамиен шер Дюбрайн. Это азарт, да? Обнажить сердце перед тем, кто охотится на тебя. Пройти по самому краю Бездны, зная, что один неверный шаг, и ты упадешь. Но выигрыш слишком велик, чтобы не рискнуть. И ты сейчас чувствуешь себя живым как никогда. Потому что Бездна дышит тебе в затылок.
– Это ты сейчас обо мне или о себе, Бастерхази?
– Разве не очевидно, Дюбрайн, что о нас обоих? Но я обещал рассказать тебе, что случилось дальше. Кстати, я был уверен, что Шуалейда поделилась с тобой в подробностях, как коварно я ее напугал поездкой домой.
– Ты умудрился напугать Аномалию? Я тобой восхищаюсь, мой темный шер.
Бастерхази поморщился.
– Не издевайся. Понятия не имею, с чего она взяла, что я собираюсь ее похитить. И главное, как бы я это сделал, если ее несла ее собственная химера? У ее высочества не пробелы в образовании, а зияющие дыры.
– И кому, как не тебе, их заполнить.
– Ты так хорошо понимаешь меня, мой светлый шер.
– Именно поэтому я проверю, кто взял амулет из сокровищницы, и сам допрошу барона Наба.
– Надеюсь, ты узнаешь что-нибудь полезное.
– Узнаю. А ты узнал что-нибудь полезное из дневников Андераса?
– Да. К примеру, что Андерас – не мужчина, а женщина. Светлая шера Джетта Андерас, по самую макушку влюбленная в Ману. Причем взаимно.
Дайм только покачал головой. Историки сойдут с ума, если это прочитают. Только кто ж им даст-то! Пока все, что Дайм добывал для императора, так и оседало в тайниках – императора или Светлейшего, не суть. А еще Дайм сильно жалел, что большую часть документов сам толком не изучил. В основном – потому что не хватало времени и навыков, он же не некромант, чтобы поднимать старые бумаги. Быть может, если бы он не так надеялся на императорскую милость, а занялся бы изысканиями сам, сейчас он бы гораздо лучше понимал Бастерхази.
Но ведь можно просто спросить? И плевать, что он сам будет выглядеть невежественным щенком. Иногда это не так уж важно.
Вот только время, шис его дери, время! Завтра приедет Шуалейда, и если пустить все на самотек, то есть позволить ей узнать о том, что он – не Люкрес, от кого-то еще, ее реакция непредсказуема. А рисковать он не имеет права.
– Хочешь, я оставлю их тебе на несколько дней, Бастерхази?
– Конечно хочу.
– Я бы с удовольствием занялся ими вместе с тобой, но у меня еще до шиса срочных дел.
– Ну кто бы сомневался, что рабочий день Магбезопасности уже давно начался, – хмыкнул Бастерхази.
– Нет. Это личное. Мне нужно встретиться с Шуалейдой до официальных мероприятий.
– Ты собираешься сказать ей о себе правду? Кстати, мне тоже интересно, зачем эта глупая ложь. Она же все поймет, как только увидит тебя в мундире, полковник Дюбрайн.
– Правду… Это очень опасная штука, правда. – Дайм откинулся на спинку кресла, прищурился на поднимающееся к полудню солнце. – Иногда она убивает, Роне. Кому, как не тебе, это знать.
– Вот как… – еле слышно пробормотал Бастерхази, и Дайм снова ощутил прикосновение тьмы: на этот раз окрашенное менталом, изучающее. – Я бы не хотел, чтобы правда убила тебя, мой светлый шер.
Разумеется, плетений печати Бастерхази не увидел – печать умела отлично притворяться частью естественной ауры. И, пожалуй, сейчас Дайм об этом жалел. Впервые он рискнул и доверился кому-то, но у него не вышло. Может быть, оно и к лучшему.
– Я просто кое о чем умолчу и не отвечу на некоторые твои вопросы. Не потому, что я тебе не доверяю.
– Мне поехать с тобой, Дайм?
– Не в этот раз. Завтра тебе нужно быть здесь и достойно встретить их высочества.
Бастерхази лишь пожал плечами, оставив при себе «екая с два ты мне доверяешь», за что Дайм был ему искренне признателен. Доверие такая штука… Иногда оно убивает. И дай Двуединые, чтобы не на этот раз.
Глава 8
