– Заткнись и не мешай, коновал, – приказал Бастерхази, кладя полупрозрачную, словно сотканную из лилово-голубого сияния руку на лоб Шуалейде. Туда, где проступал темный след от кристалла.
От приказа Бастерхази, больше похожего на рев пламени, чем на человеческий голос, Кая снесло к стене. Не его одного, Зако тоже. Энрике и Бален устояли, но выглядели не менее ошарашенными. А Шуалейда и Бастерхази окутались мерцающим лиловым туманом, а поверх него – прозрачной радужной пленкой щита.
Энрике дернулся было к Бастерхази, в его ладонях засияло что-то убийственное, но черная тень зыркнула на него из тумана бешеными светящимися глазами, прошипела что-то нецензурное – и Энрике замер, выругался под нос и ничего не сделал.
– Все, теперь ей нужно выспаться, – через несколько минут, в которые никто, кажется, даже не дышал, сказал Бастерхази нормальным голосом.
И только после этого радужный щит и лиловый туман растаяли, оставив Бастерхази и Шуалейду посреди комнаты. Шуалейда спокойно спала, даже улыбалась во сне. Следа от кристалла на ее лбу не было. И вообще она выглядела и ощущалась совершенно обычно.
Кай отмер. Обнаружил, что неудобно подвернувшаяся нога затекла. И что дышать все еще трудно. Но зато совсем не страшно! А даже как-то хорошо, спокойно и очень хочется спать.
– Это самое лучшее, что вы можете сделать, ваше высочество, – кивнул ему Бастерхази и перевел взгляд на Энрике. – Вы идиот, светлый шер. Нельзя было как-то обойтись без шока?
Энрике виновато пожал плечами.
– Идиот ваш Альгредо! – вступилась за мужа Бален, сердитая и взъерошенная, как дикая кошка. – Он вообще понимает, что можно, а что нельзя рассказывать девушкам?!
– И Альгредо идиот, – согласился Бастерхази, – и вы идиоты. Вы даже не понимаете, как вам повезло. Пробудись здесь Аномалия, от вас, светлые шеры, не осталось бы мокрого места.
– Вы можете восстановить ее блоки, шер Бастерхази? – с отчетливой неприязнью, но вежливо спросил Энрике.
– Нет. Эти блоки она ставила сама, а если сделать такое же извне – последствия будут еще хуже, чем от вашего лечения. Так что или ее высочество научится себя контролировать, или Риль Суардис рано или поздно снесет с лика Тверди, как Цветущие Земли. Скорее рано, чем поздно, светлые шеры.
Все, что говорил Бастерхази, было ужасно и возмутительно, но Кай почему-то не мог ему возразить. Он даже держать глаза открытыми мог с большим трудом, и ровно столько времени, сколько потребовалось темному шеру, чтобы отнести Шуалейду в спальню Кая, насмешливо поклониться всем сразу и пожелать сладких снов.
Последним, что Кай увидел перед тем, как уснуть прямо на полу, была разбившаяся о закрывшуюся за Бастерхази дверь ваза – ее метнула Бален – и вспрыгнувшая на кровать рядом с Шуалейдой рысь.
Глава 14
Скромное обаяние тьмы
24 день холодных вод, Риль Суардис
Рональд шер Бастерхази
С безмозглым моллюском, по божескому попущению занимающим должность главы СБ Валанты, Роне столкнулся в десятке шагов от дверей принца Каетано. Бледный, с диким глазами Альгредо бежал разузнавать, что за дерьмо только что случилось в Риль Суардисе.
– Бастерхази, опять вы! – Альгредо резко остановился, чтобы не налететь на Роне.
А Роне – нет. Ох и не зря у него уже лет четырнадцать руки чесались убить это недоразумение, воображающее себя великим интриганом!
– Вы – идиот, Альгредо! – Роне ткнул пальцем (за неимением ножа) безмозглому моллюску в грудь. Тот отлетел к стене, и Роне снова шагнул к нему. – И начбезом вас сделал не меньший идиот! Каким местом вы думали, давая Шуалейде эту Мертвым драную папку?! Вы что, не читали моих отчетов по Аномалии? Ладно, к екаям мои отчеты! Вас что, Дюбрайн не предупредил, что информацию ей надо давать мягко, под присмотром и не всю сразу?
Безмозглый моллюск вместо ответа лишь хватал ртом воздух, наливался дурной кровью и делал какие-то невнятные движения руками.
– От вас было бы куда меньше вреда на прополке брюквы, дери вас семь екаев…
Роне осекся, когда его ударило потоком ледяного воздуха от активированного Альгредо защитного амулета: именно его Альгредо и нашаривал. И только тогда до Роне дошло, что он со всей гневной дури впечатал идиота в стену, и тот едва может дышать. И что он слишком увлекся и не рассчитал силы. После общения с Дюбрайном надо быть осторожнее!
– Вы… – Альгредо пытался отдышаться и растирал грудь, похоже, Роне то ли сломал ему пару ребер, то ли чуть не довел до инфаркта. Жаль, что только чуть. Естественная смерть Альгредо была бы очень кстати. – Какого шиса…
– …я делаю в покоях Каетано и не я ли во всем виноват? – насмешливо озвучил его мысли Роне. – К вашему великому сожалению, сделать меня виноватым в вашем идиотизме на этот раз не выйдет. А делаю я то же самое, что и всегда – исправляю ваши ошибки, пока не поздно. Так что можете сказать: «Спасибо, шер Бастерхази, что спасли Шуалейде разум». А, да! Заодно уж Риль Суардис и сотню бесполезных недошеров вроде вас!
– Вы как обычно… преувеличиваете заслуги. Темный шер, – почти внятно произнес отдышавшийся Альгредо.
– То есть вы считаете, что грубо удалить кусочек памяти, как делает МБ со случайными свидетелями, достаточно? Для сумрачной колдуньи и менталистки второй категории? Да вы еще больший идиот, чем мне казалось!
– Ее остановил капитан Герашан, а не вы!
– О злые боги… – Роне на миг закрыл глаза ладонью, чтобы не видеть этой вопиющей некомпетентности. – Он запихал пар обратно в кипящий чайник! И это лучшее, что он мог сделать один. Да вообще чудо, что ему удалось! Уйдите с глаз моих, Альгредо. Искушение избавить мир от вашего скудоумия слишком велико. И не лезьте к Шуалейде, видят Двуединые, ей сейчас достаточно малейшего толчка, чтобы снова сорваться.
– Хорошо. Я не полезу к Шуалейде, – с нескрываемой ненавистью процедил Альгредо. – Спасибо вам, шер Бастерхази. А теперь объясните мне, неразумному, что произошло и что вы сделали.
– О, не может быть, вы начали что-то соображать! Лучше поздно, чем никогда, мой светлый шер.
– Вы правы, шер Бастерхази. Так я слушаю. Что произошло, и что вы сделали?
Лаяться с разумной версией Альгредо стало скучно, так что Роне только презрительно дернул плечом и ответил, чтобы только этот моллюск отстал:
– Объясняю на пальцах. Шуалейда – сумрачная менталистка, воспитанная светлыми, которые понятия не имеют, что такое сумрак и тьма. Поэтому ее психика нестабильна так же, как ее дар. К тому же у нее здоровая паранойя, и ей крайне сложно кому-то довериться. Известные факты, не так ли?
– Известные, продолжайте, – отвратительно спокойно сказал Альгредо.
– Также вам должно быть известно, что Шуалейда влюблена в некоего светлого шера.
