– О чем бы он это?
– Наверное, намекал на то, что его отец расправится со своей женой.
– Так Нино – это мать Тамрико? Но чем же она могла быть виновата, если генетический сбой произошел в семье ее мужа?
– Уж этого я не знаю, только Нино и правда недолго прожила после рождения дочери. Не задержалась на этом свете, совсем молодой к праотцам ушла.
– А почему? Ее убили?
– Этого я не знаю. Впрочем, если бы убили, было бы какое-то расследование, верно? А я этого не помню.
– Все-таки, согласитесь, странно, когда молодая женщина умирает ни с того ни с сего.
– У нее какие-то осложнения после родов начались. Она все время по больницам лежала. Я не очень хорошо помню, в чем там дело было, но поговаривали, что у нее какая-то застарелая болезнь обострилась. Нельзя было ей рожать. Странно, обычно иначе бывает. Роды часто помогают женщине избавиться от хронических хворей. Но тут уж раз на раз не приходится.
– Точную причину смерти Нино вы не помните?
– Я даже не интересовалась. Оно мне надо? Ираклий тогда со своим отцом тоже не особенно общался. Это уже после смерти Нины отец Ираклия к себе позвал и сказал, что сделает его своим единственным наследником, если Ираклий согласится взять Тамрико себе.
– А как же Серго и Автандил?
– Отец к своим старшим никогда не благоволил. А уж после того, как они угодили за решетку, и вовсе начал считать их глупцами, которые даже не сумели с нужными людьми договориться, чтобы тюрьмы избежать.
– А за что их посадили?
– Ничего такого, крутили-вертели с чужими денежками. Автандил экономический закончил. Серго – юрист. Вот они вдвоем и мухлевали там что-то с налогами да офшорами. Но что-то у них пошло не так, и угодили наши молодцы за решетку. Отец им этого так и не простил. Он и Ираклия-то едва терпел. А уж про них иначе как в оскорбительных выражениях и не говорил. Вообще, старик был еще та скотина. Сама-то я с ним недолго общалась, но у меня сложилось впечатление, что он человек злой и жестокий. Но Тамрико он любил, что есть, того не отнять. Всегда называл ее своим золотцем, сокровищем и драгоценностью. Баловал ее, тратил на девчонку столько, что у меня глаза на лоб лезли.
– Значит, старик был богат?
– Все, чем владеет сейчас Ираклий, приобретено на деньги его отца.
– Но тогда получается, что половина всего принадлежала Тамаре?
– Ираклий всегда это помнил. Не потому, что он такой уж честный, просто отца своего он боялся до жути.
– Но тот же умер, – удивилась Настя.
– Так мертвого его Ираклий еще больше боится. Незадолго до развода муж мне признался, что как-то хотел обойти кое в чем интересы Тамрико, так в ту же ночь ему явился отец и пригрозил, что задушит Ираклия во сне, если тот еще хоть раз помыслит о чем-то подобном.
– Это психоз.
– Я то же самое сказала Ираклию. Но он убежден, что отец даже после смерти приглядывает за своей младшенькой.
– А как давно вы развелись?
– Уже лет десять прошло. Когда Тамрико стала постарше, перестала нуждаться в постоянном присмотре, я поняла, что становлюсь Ираклию в тягость. Ему проще было нанять для девочки гувернантку, чем терпеть меня в своей жизни. И я ушла.
– А Тамрико не возражала, что вы уходите?
– Нет. Она как-то очень безразлично отнеслась к тому, что я ухожу.
– Вы же ее вырастили! Она должна была считать вас своей матерью.
– Знаете, я в этом не уверена. Я тоже думала, что у Тамары есть ко мне чувства, но они с Ираклием оба как-то очень быстро про меня забыли. Ну, Ираклий – это и не удивительно, но Тамара… я все-таки думала, что она хоть иногда будет появляться в моей жизни. Но нет, как она мне на прощание сказала: «Прощай, тетя Лена», так мы с ней больше и не виделись.
– И вы не пытались с ней встретиться?
– Несколько раз звонила. Сперва на домашний, но Тамара отделывалась парой общих фраз и прощалась. Потом домашний отключили, я стала звонить девочке на сотовый. Потом номер у нее сменился, а новый мне никто не сообщил. Да еще Ираклий позвонил и сказал, чтобы я не надоедала Тамаре, мол, мои звонки ей не нравятся. Ну, я и перестала надоедать им. В конце концов, Тамара мне не дочь, имела полное право так со мной поступить.
– Очень странно.
– Согласна, – вздохнула Лена. – Но время все лечит. Я уж и вовсе забывать стала про этот свой брак, про семью Теймуразовых, как вдруг этот внезапный наезд на меня! Я даже сначала не узнала братьев Ираклия. Когда Серго мне позвонил, я не сразу поняла, кто это. А уж когда они на меня сегодня набросились, я и вовсе струхнула, решила, что это ограбление или того хуже.
– А откуда у них ваш номер телефона?
– Ну, они же искали своего брата. Вчера мне звонили, спрашивали, не знаю ли я, где он может быть. Разумеется, я этого не знаю!
– А сегодня чего они хотели от вас?
– Добивались, чтобы я сказала им правду о том, какую операцию сделали Тамрико. Ну, я не стала скрывать правду, сказала про шесть пальчиков у малышки.
– Они были поражены?
– Не то слово. Оказывается, Ираклий по какой-то причине скрывал этот факт от братьев. Я даже сейчас подумала, а не потому ли он удалил меня из их жизни, что я знала эту тайну и могла проговориться о ней его братьям? Очень уж подозрительно совпал наш разрыв с их возвращением. Еще накануне у нас с Ираклием все было нормально. Нет, конечно, я знала, что он от меня погуливает, но меня это не сильно волновало. Брак – это не тюрьма, в которой двое заперты в одной клетке. Он мог увлечься, у меня тоже в жизни случались романы, но мы с ним жили неплохо. А потом в один час все изменилось. Я просто всей кожей почувствовала, когда это произошло.
Лицо Лены приняло грустное и немного отрешенное выражение. Так бывает с людьми, когда они погружаются в омут очень дальних своих воспоминаний. Но Лене ее воспоминания, похоже, нравились. Выныривать из них она не собиралась.
Глава 6
О том, что жизнь ее вскоре изменится, Лена поняла по одному взгляду на вернувшегося домой мужа. Ираклий был сам на себя не похож. Раздеваясь, он одновременно смотрел на жену. И Лене казалось, что в глазах мужа она видит такую скорбь, словно уже умерла.
– Что случилось? – кинулась она к нему. – В чем дело?
И услышала те самые слова, которые в глубине души и ожидала услышать:
– Мы должны расстаться. Наш брак исчерпал себя.
И все. Никаких объяснений. Никаких обвинений.
– Ираклий сразу ушел в свою комнату, и больше оттуда до утра не выходил. А утром он заставил меня поехать в ЗАГС и написать там заявление о разводе.
Даже теперь, спустя много лет, Лена не могла вспоминать тот день без слез.
