У меня и мысли не возникло, что это оборванный призыв «Помойте руки перед едой!», адресованный опрокинутым тому, кто на него напал.
Это наверняка было «Помогите!», на исходе сил посланное в ответ на мой человеческий голос!
– Дай свой телефон! – Ирка дернула на себя мою сумочку и вырвала из нее мобильник.
Продолжая думать о вызове помощи, я удивилась тому, что подружка знает номер местной службы спасения, а не самому факту срочного звонка. Но Ирка то ли не дозвонилась, куда хотела, то ли не стала разговаривать, зато из темноты донесся тревожный звон.
– Сейчас! – пообещала я, наконец решившись.
Приду на помощь кому-то там, потом разберемся – кому!
Подружка, однако, меня опередила и стартовала чуть раньше.
– Ага!!! – услышала я ее откровенно торжествующий возглас.
Судя по тону – весьма довольному, – Ирка кого-то там сразу же победила. И, уже ничего не страшась, но по-прежнему отчаянно любопытствуя, я преодолела последние метры, отделяющие меня от места событий, большими прыжками, на финише обо что-то споткнулась и грохнулась на то самое белое пятно.
Оно оказалось мягким, теплым, с шершавым мокрым языком.
– Приветик, редкая собака! – сказала я и повторила по-турецки, чтобы песик меня точно понял: – Мераба!
– Мы не рабы, рабы не мы, – простонал кто-то в нижнем ярусе увенчанной мной пирамиды.
По стилю походило на Ирку, это ее фирменная манера – не дослышать, перепутать… Но голос был мужской. И очень знакомый!
Ирка, впрочем, тоже находилась где-то рядом. Я услышала ее торжествующее:
– Не показалось, значит! – и сразу же после этого ехидный вопрос: – Что ты делаешь тут, лейтенант?
Сразу же исключив вероятность того, что в офицерском звании ходит турецкая собака, я пытливо заглянула в основание куча-мала и встретила исполненный тоски и страдания взгляд лейтенанта Касатикова.
– Блин, – произнес он с огромной досадой. – Только вас тут не хватало!
– По-моему, это хамство, – обиделась я, но учинить разборки не успела: громкая музыка оповестила нас о начале второй части шоу.
Пропустить появление долгожданного троянского коня я не хотела, но и неожиданно обретенного друга терять не собиралась.
– Досмотрим представление, потом поговорим, – сказала я, поднимаясь и отряхиваясь.
Пес-то линяет! Как хорошо, что я в белом, на моем платье светлая собачья шерсть не так видна!
На Иркиной темно-розовой дырчатой блузке меховые клочки смотрелись оригинальными аппликациями, однако подруга приведением своего наряда в полный порядок не озаботилась. Щипками левой руки на ходу небрежно обирая с себя ненужное, правой она крепко вцепилась в лейтенанта Касатикова. Он, спасибо ему, не вырывался: то ли сознавал бессмысленность сопротивления, то ли и сам хотел выяснить, как это мы вдруг нашли друг друга вдали от родины.
Я несколько сомневалась в случайности этой встречи, но не подозревать же российскую полицию в том, что она взяла нас с подружкой под наблюдение настолько плотно? Да, полковник Лазарчук и лейтенант Касатиков по дружбе присматривают за нами на родине – чего греха таить, есть у нас с Иркой мистическая способность эффектно влипать в увлекательные криминальные истории. Но отправлять за нами «хвост» аж в другую страну?! Это уже откровенный перебор, мы еще не доросли до международного розыска!
– Дай нам честное полицейское слово, что не сбежишь во время шоу, – попросила я Касатикова. – Там будет конь, я не хочу делить свое внимание между ним и тобой.
– Какой-то посторонний жеребец тебе интереснее? – обиделся лейтенант.
– Не какой-то, а троянский! Давай досмотрим шоу и на обратном пути спокойно поговорим!
– Не будем мы разговаривать в автобусе, там кругом люди, и все русские, – вмешалась Ирка. – Вернемся в Анталью и уже дома спокойно побеседуем. Касатиков, готовься, сегодня ты ночуешь у нас!
– Ой, – оробел лейтенант. – А может, не надо?
– Надо, Федя, надо! Но не бойся, мы тебя уложим отдельно на диване в гостиной, а перед этим напоим коньяком.
– Вы с Дуней уже выпили коньяк, – напомнила я.
– Ты же не думаешь, будто у меня в чемодане была всего одна бутылка?!
– А! – сказала я.
– О! – присоединился Касатиков.
Коньяк – это ему определенно понравилось. Еще бы, в турецких отелях по системе «все включено» бесплатно наливают только кислое местное вино.
Определив и утвердив дальнейшую программу, мы в полном согласии вернулись к шоу.
Отличное было представление, нам очень понравилось.
Проснулась я, как мне показалось, от скрипа – противного, долгого, заунывного. Что именно в нашем временном турецком жилище может так жутко скрипеть, спросонья не сообразила, но встала.
Инстинкты доброй хозяйки дома и заботливой матери семейства велели срочно найти и устранить причину нервирующего шума: закрыть скрипучую дверь и смазать маслом петли или выключить чей-то мобильник со странным звонком…
Бывало уже у нас такое – на Хеллоуин сынище ставил себе в качестве позывных то вой волка-обортня, то стук гробовой доски. В одной коллекции с ними вполне могли быть и жуткие скрипы, наводящие на мысль о рассохшейся двери склепа.
Поиски источника звука привели меня в гостиную.
Помня, что там на диване спит Касатиков, я постаралась не шуметь.
Вчера не очень хорошо получилось: мы оказались не готовы к приему гостя. Да, в холодильнике полно было вкусных фруктов и овощей, но полицейские парни – они почему-то ни разу не вегетарианцы.
Уяснив, что ничего мясного в доме нет, лейтенант употреблял коньяк совсем без закуски и пришел в состояние нестояния раньше, чем мы с Иркой решили, что все уже, долг гостеприимства выполнен, можно переходить от здравиц с тостами к допросу с пристрастием.
Короче, ничего мы вчера у Касатикова не выпытали. Оплошали, да. Опростоволосились.
– Ничего, поутру мы его завтраком не накормим, пока все не расскажет! – решила Ирка, с материнской заботой укутывая засопевшего лейтенанта легким покрывалом.
Теперь из-под этого покрывала дразняще торчала голая мужская ступня с круглой пяткой – против ожидания, не заскорузлой и сухой, а гладкой, розовой.
Глядя на нее, я вдруг вспомнила, что Касатиков боится щекотки… Хм… Может, приступить уже к пыткам?
Пока я думала, где-то близко снова мучительно заскрипело. Я с подозрением пригляделась к Касатикову под покрывалом – может, это лейтенантские косточки скрипят? Но нет, Максимушка не шевелился.
Скрип повторился, и я наконец поняла, что он доносится с балкона. Странно, там никакой мебели нет…
Я вышла на балкон – звук стал громче – и вслух спросила:
