Убедившись, что здесь и сейчас Масяня и Манюня присутствуют только в ее любящем материнском сердце, Ирка расслабилась, и ее лицо приобрело то блаженное выражение, которое гораздо реже, чем им того хотелось бы, бывает на выходе из уборной у страдальцев с хроническими запорами. Сбегав в дьюти-фри, счастливая подружка вернулась с шампанским, и оставшееся до вылета время мы с ней скоротали с максимальной приятностью.
Мы же тогда не знали, что выпитое натощак шампанское и сломанное колесико чемодана станут звеньями якорной цепи, способной утянуть нас на дно… Да и какое, казалось бы, дно – нам мерещились исключительно ласковые голубые волны…
– По морям, по волнам! Нынче здесь, завтра там! – напевала моя подружка, глядя в иллюминатор.
Лицо у нее при этом было мягкое, просветленное. Чувствовалось, что она засматривается в окошко не потому, что опасается увидеть настигающий нас борт Краснодар – Шереметьево с развевающимся пиратским флагом на хвосте. То есть Ирка вовсе не думала о том, что ее мужики вполне могли взять пилотов в заложники и принудительно развернуть лайнер в Турцию, а она редко когда не держит в уме возможность чего-то такого. Когда живешь в одном доме с Масяней, Манюней и их папой – бывшим спецагентом, нужно быть в постоянной готовности к подвигам и приключениям.
Пожалуй, немножко такой готовности имело смысл оставить про запас – мало ли что, но расслабившаяся Ирка слила весь этот ценный ресурс без остатка, безответственно заменив его в организме спиртным. За первой бутылкой шампанского, распитой еще в аэропорту, последовала вторая, конспиративно приговоренная уже на борту, и под жаркое солнце Антальи мы выгрузились и без того уже тепленькими.
Было начало десятого – прекрасное летнее утро. У выхода из здания аэровокзала вставали на носочки и вытягивали шеи встречающие с табличками, за их спинами толпились разнообразные транспортные средства.
– Нам нужен автобус номер восемьсот, – сообщила я подруге, сверившись с бумажкой.
Логистика наших перемещений была на мне. Я заранее разобралась с маршрутами общественного транспорта и даже разжилась специальной пластиковой картой, необходимой для оплаты проезда. Попросту выклянчила ее у одной хорошей знакомой, занимающейся челночным бизнесом, если честно.
– Да ну его! – отмахнулась подружка. – Возьмем такси!
– Так ведь наши люди в булочную на такси не ездят, – напомнила я.
Без крайней на то необходимости ездить куда-либо на такси было не в Иркиных привычках. Моя подруга – дама похвально экономная, на рынке она торгуется так, что бывалые продавцы, заметив ее приближение, прячутся под прилавками.
– Так мы и не в булочную! – не успокоилась Ирка, душа которой под воздействием утреннего напитка аристократов и дегенератов широко развернулась и снова принимать компактную форму решительно не желала. – Мы в отель! Две прекрасные дамы с двумя большими чемоданами, у одного из которых, напомню, сломано колесико… А сколько, ты говорила, нам идти от автобусной остановки до того отеля?
– Примерно километр…
– И?
Я представила себе, как буду волочь сопротивляющийся чемодан по узким, волнистым и горбатым тротуарам, спотыкаясь о неровности разномастной плитки, спящих врастяжку котов и костяные ноги дедушек, играющих в нарды у порогов своих лавочек, в окружении резвых детишек и переносных жаровень с пыхтящими на них двухэтажными чайниками…
Чемодан будет выворачиваться у меня из рук, дребезжать и греметь, аборигены станут на нас таращиться и комментировать происходящее по-своему, а я даже не знаю турецкого, чтобы им достойно ответить!
Вернее, знаю только несколько слов: «сарай» – это дворец, «диван» – это собрание, «дурак» – это остановка… То есть не тот у меня словарный запас, чтобы защитить, если что, свою честь и достоинство.
– Ладно, поедем на такси, – сдалась я.
– Такси! – тут же радостно загудела моя подружка густым мажорным басом прогулочного теплохода.
Это было очень по-южному, по-летнему, по-курортному и замечательно соответствовало праздничному настроению Ирины Максимовны. Боюсь, это также полностью соответствовало представлению местных жуликов о простодушных и глупых русских тетках из пыльной провинции, и вместо нормального таксиста к нам первым подскочил какой-то жиголо.
– Ты посмотри на него, какой он таксист? – опасливо нашептала я на ухо Ирке, которая благосклонно взирала на загорелого красавца в белоснежных одеждах.
– Отличный таксист, все бы такие были! – не урезонилась моя нетрезвая подружка. – Так, все, за такси плачу я, так что не спорь со мной, садись в машину! Пое-эдем, красо-отка, ката-а-аться…
Сообразив, что с поддатой Ирки станется устроить тут концерт, а репертуар русских песен у нее обширный и голос громкий, я решила не спорить и загрузилась в машину. Желтую, кстати, и с надписью TAKSI, как положено, так что, возможно, напрасно я заподозрила водителя в чем-то нехорошем…
А нет, все-таки не напрасно! Этот смазливый типчик завез нас куда-то не туда! Каюсь, в машине я слегка задремала и не следила за дорогой, а Ирка прилетела в Анталью впервые и не ориентировалась на местности совершенно.
– Ира, а где это мы? – спросила я, пробудившись, проморгавшись и оглядевшись.
Вокруг теснились яркие образцы традиционной турецкой архитектуры прошлого, если не позапрошлого, века. Возведены они были встык, без зазоров между отдельными строениями, и по прошествии времени этот метод себя бесспорно оправдал: кривобокие домишки опирались друг на друга и, полагаю, лишь потому не падали.
В целом местность выглядела интересно, экзотично, но решительно не походила на ту, которую я видела на фотографиях, украшающих сайт нашего отеля.
– Это тебя надо спрашивать, где мы! – фыркнула Ирка, также без восторга озираясь. – Я говорила, надо селиться в «Риксосе», а ты что выбрала?
– А я выбрала хороший и недорогой апарт-отель в приличном районе и не так уж далеко от моря…
Кряк! С покосившейся стены ближайшего домика с хрустом отвалился, обнажив прогнившую деревянную обрешетку, приличный кусок украшенной синенькой мозаикой штукатурки.
– Вот это, по-твоему, приличный район?! – Ирка обвела руками окрестное убожество.
– Это, по-моему, совсем не тот район! Признавайся, что ты сказала таксисту? – Я оглянулась, но красавчик в белых штанах и на желтом авто бесследно испарился, как только с ним расплатились. – Какой адрес ты ему назвала?
– Какой адрес? Я бы его не выговорила! Я просто сказала название отеля…
Тут Ирка как-то очень подозрительно забегала глазами, и я почуяла неладное:
– И какое же это было название?
– Ну, я его не сразу вспомнила, а ты как раз задремала, мне было жалко тебя будить, – завиляла подруженька. – Но в памяти у меня отчетливо отпечаталось, что это что-то героическое, времен гражданской войны, и в то же время связанное с местными народными промыслами…
