– Что тут происходит?
Бум! Бум! И снова скрип… А, нет, не скрип – мяв!
Заглянув за перегородку, разделяющую два балкона, я увидела за стеклянной дверью раззявленную кошачью пасть.
Соседкин кот, стоя на задних лапах, распластался по двери, как меховой коврик, и при этом тоскливо и нудно вопил. Судя по жуткой безнадеге в голосе – давненько уже надрывался.
– Макс? – удивилась я. – Ты чего орешь, что случилось? И почему ты заперт?
Хотя вот это как раз было вполне понятно: вчера Ирка долго отчитывала Дуню за то, что та не контролирует перемещения своего питомца. Не то чтобы моя подруга была вовсе против визитов к нам соседского кота, ей просто очень не понравилось, что он пришел с дарами в виде дохлой птички…
– Это не я ору, это ты орешь, – обиженно ответил мне не кот, а Касатиков из комнаты.
Ага, он же у нас тоже Макс. Блин, это как-то неудобно… Получается, как в том кино: «Жена Эмма и собака Эмма… Жена думает, что зовут собаку, и не идет. А собака думает, что зовут жену, и тоже не идет!»
– Кто тут орет, почему орет? – из спальни на голоса явилась Ирка.
Похоже, испугалась, что опоздала к началу пыток, и спешно прискакала в импровизированную допросную в одной ночнушке, чтобы ничего не упустить.
– Орет соседский кот, – доложила я всем разом. – Он лишен свободы передвижения и, похоже, очень этим недоволен.
– Понимаю его, – пробормотал Касатиков, стыдливо утягивая под покрывало свои шорты.
– Никуда не пойдешь, пока все не расскажешь! – предупредила его Ирка. – Ленка, грей молоко и доставай мюсли.
– Мо-о-о! Мю-у-у! – услышав это, взвыл за чужой балконной дверью пленник-кот.
– Да ты голодный, мой хороший! – смекнула Ирка. – Какой ужас, твоя хозяйка тебя не кормит!
– Меня больше пугает то, что его хозяйка его не слышит, – заметила я.
– Спит как убитая, – предположила Ирка.
– Или не спит… – зловеще шепнула я.
Мы переглянулись.
– Да ладно, – неуверенно сказала подружка. – Кому она нужна, графоманка начинающая, за что ее убивать, ее же еще даже не печатали?
– Мне показалось, или кто-то сказал, что кого-то убили? – Касатиков на диване замер, с головой застряв в натягиваемой футболке.
– Нет, ну что ты! – неискренне улыбнулась я. – Кого там убили, может, она сама умерла…
– С чего бы это? – нахмурилась Ирка.
– Откуда мне знать? – Я немного подумала и вспомнила: – Вчера звучала версия про прожорливого кота-киллера…
– Тогда кот был бы сыт, а он орет от голода! – напомнила подружка. – Сходи-ка, позвони ей в дверь!
Звонить пошли все: я в пижаме, Ирка в ночнушке и Касатиков в шортах и майке, впопыхах натянутой задом наперед.
Кошачьи страдания стали заметно громче – четвероногий друг соседки в запертой квартире тоже переместился под входную дверь.
Я потянулась к кодовому замку, пробормотала:
– А вдруг там в самом деле труп? – И замерла, устрашенная перспективой.
– Если и труп, то не кошачий, – своеобразно успокоила меня Ирка.
Видимо, сама Дуня моей подруге не очень понравилась, а вот к коту ее она прониклась самыми теплыми чувствами. А ведь не Дуня засунула ей в обувь дохлого голубя!
Эх, нет единства и дружбы в нестройных рядах писателей, особенно в партизанском полку графоманов…
– Минуточку, что значит «тоже труп»? – с подозрением спросил Касатиков. – Вы что, и тут уже успели?..
– Ты это так сказал, будто мы могли кого-то убить, хотя мы с Ленкой еще ни разу, никогда…
– Ну, все течет, все изменяется…
– А ну, тихо! – повысила я голос. – Вы мне мешаете думать. Чтобы войти, нам надо взломать кодовый замок. Есть идеи относительно пароля?
– Комбинация букв и цифр? – Касатиков присмотрелся к замку. – Сколько символов?
– Можно только буквы или только цифры, – подсказала я. – Всего пять знаков.
– Ой, да что тут думать! – Ирка пренебрежительно передернула плечами, заодно раздвинув нас с Максимом на поле деятельности. – Только буквы, конечно! Писательница же! Зуб даю, ее пароль – какое-то великое русское слово!
– Насчет русского поспорю, тут алфавит латинский, но великое слово – это правдоподобная версия, – согласилась я. – Что такое пятибуквенное может быть в тему? Давай-ка попробуем «роман», «тираж»… Нет, не то.
– «Голем», «упырь», «зомби», – услужливо подсказала Ирка.
Все-таки она не пропустила мимо ушей вчерашний поток сознания сочинительницы фэнтези.
– А кто вообще тут живет? – слегка напрягся при упоминании големов, упырей и зомби лейтенант Касатиков.
И то сказать – не его фронт…
– Одна милая девушка, – ответила я, продолжая напряженно соображать. – Может, попробовать название издательства? «Эксмо» – как раз пять букв…
– А может, просто имя хозяйки? – предложил Максим.
– Касатиков, ты гений! – обрадовалась я. – Точно, имя хозяйки! Но не просто!
Потыкав пальцем в буковки, я проворно ввела код «Диана» – и замок согласно пискнул, открываясь.
– Ох, тщеславие! – Ирка закатила глаза и фыркнула.
– Под ноги смотри, – одернула ее я. – Первый труп на полу под дверью валялся!
– То есть вы их уже нумеруете, трупы-то? – опять напрягся Касатиков.
– Расслабься, – посоветовала я ему, заглянув в квартиру. – Тут вроде только кот…
– Мертвый?! – ужаснулась Ирка.
– Мйоу?! – возмущенно повторил кот.
Мол, с чего бы вообще такие дурные фантазии?
– Живой! – обрадовалась Ирка, подхватывая пушистика на руки.
– А мертвый кто? – не успокоился Касатиков.
– Сейчас выясним, – пообещала я и первой прошла в спальню.
Толкнула дверь и присвистнула: по комнате как Мамай прошелся! Постель разворошена и наполовину завалена вешалками с одеждой, по полу разбросана обувь, по подоконнику – бижутерия и косметика, посреди комнаты утлым челном в волнах скомканных тряпок белеет пустая гладильная доска, а на шкафу одиноко и гордо, как маяк, высится лишенный крышечки баллончик лака для волос…
– Ого! – Касатиков от меня не отстал, тоже притопал и заглянул в комнату поверх моего плеча. – Тут либо погром был, либо что-то спешно искали. Похоже на ограбление…
– Не драматизируй, – попросила я и присела, чтобы охлопать ладонями тряпичные волны и заглянуть под кровать. – В соседней квартире, в нашей спальне, почти такая же картина…
– Да ладно вам, девушка просто собиралась на выход, – чуть обиженно сказала Ирка, безошибочно уловив мой намек на свои собственные сборы в ураганном стиле.
