Дзынь! – очень ясно услышала я.
Звук был знакомый, но слышный только мне одной: так призывно звякают, изредка приходя мне в голову, гениальные мысли.
– Где мой мобильник? – Я торопливо охлопала ладонями столик и под книжкой меню нашла свой телефон.
Открыла «Инстаграм», нашла страничку писательницы Дианы Лунной и щелкнула пальцами:
– Бинго!
– Может, ты уже перейдешь на русский? – поморщился Касатиков.
И тут же расплылся в улыбке, увидев подоспевшего к нам официанта с пивными бутылками.
Я дождалась, пока юноша в фартуке с той же надписью Fantastic Dünya нас покинет, и продемонстрировала друзьям свой мобильник.
– Уже видели, – отмахнулась было от фото Ирка, но спохватилась. – Подожди, как это у тебя получилось? Там луна круглая. – Она кивнула на море и снова перевела взгляд на мой телефон. – А тут – не совсем…
– Ты еще посмотри, чей это аккаунт. – Я сунула аппарат ей под нос. – Диана Лунная! Смекаешь?
– Ох, бли-и-ин! Да неужто? – Подружка замерла, потешно округлив глаза и вздернув брови.
Я выразительно молчала, дожидаясь, пока она все осознает. Если сама не поймет, я с удовольствием объясню. Шерлок Холмс всегда так делал.
– Так, вы это о чем, я не понял? – неохотно оторвался от пива Макс.
Если Ирка в нашем трио оказалась Ватсоном, то Касатикову идеально подходила роль инспектора Лестрейда.
– Видишь ли, друг Максимка, той нашей соседкой, которая внезапно съехала, не попрощавшись ни с нами, ни с управляющим, как раз и была фантастическая Дуня, – сказала я и, мягко опустив руку Макса с бутылкой, поместила на ее место свой мобильник с еще одной версией любительского пейзажного фото «Башня Хыдырлык лунной ночью». – А на Дуниной страничке, посмотри, появился вот этот снимок! Похоже на историю с генеральской дочкой, не так ли?
Касатиков крякнул и поставил на стол бутылку, бестрепетно придавив влажным донышком развернутую книжечку меню.
– Совпадение? Не думаю! – зловеще произнесла Ирка голосом одиозного ведущего теленовостей.
– Не будем торопиться с выводами, – заупрямился наш инспектор, как обычно не желая признавать торжество любительского сыска. – Вряд ли в Анталье найдется такой турист, который не посетил Старый город и не сделал тут дюжину-другую фото. Эта башня, как там ее, наверняка из разряда обязательных для посещения, верно?
– Верно, – благодушно согласилась я, а Ирка открыла было рот для возражения, но я незаметно наступила ей на левую ногу – молчи, мол, Ватсон, пусть Лейстрейд выроет себе яму поглубже, тогда-то мы его и закопаем.
– К тому же, как известно даже вам, «после того» не означает «вследствие того», так что связь между посещением этого самого места и исчезновением весьма сомнительна, – продолжил Касатиков.
– Не спорю, – кивнула я и наступила неугомонной подружке на правую ногу.
– И что общего между дочкой генерала Комаренко и этой Дуней? Как, кстати, ее отчество и фамилия, откуда она и какого года рождения?
– Ха! – не сдержалась-таки Ирка. – Вот ты и выдал себя, Касатиков! Не заинтересуй тебя это подозрительное совпадение, не стал бы ты собирать информацию о нашей Дуне!
Я молча отсалютовала подружке пивной бутылкой.
– Ну, хорош уже, вы раскусили меня, колитесь уже, что за Дуня? – Макс перестал притворяться.
– С условием: ты будешь держать нас в курсе дела, – потребовала я.
– Да не так, как обычно, когда из тебя каждое слово клещами выдирать нужно, – добавила Ирка. – А мы в свою очередь обязуемся тебе всемерно помогать!
– Этого-то я и боюсь, – вздохнул лейтенант. – Лады, буду держать вас в курсе. Выкладывайте, что знаете!
– Значит, так: Автодья Лужина, она же Дуня, она же Дот, она же Диана Лунная – это ее литературный псевдоним, – деловито заговорила я. – Отчество и дату рождения не знаю, но могу под каким-нибудь благовидным предлогом получить эту информацию у нашего управляющего, у него точно есть скан ее загранпаспорта. Там, кстати, найдется и номер отделения, выдавшего документ, ты сможешь выяснить, где она живет.
– Где-то в Ярославле, – подсказала Ирка.
– Чем она в этом Ярославле занимается, мы не в курсе, знаем только, что пытается книжки писать, – продолжила я. – Ну, и еще она хозяйка породистого кота, приобретенного через клуб «Ирбис».
– Фото ее есть?
– Фото? – Я посмотрела на Ирку. – Вы вроде селфились c ней вдвоем, разве нет?
– Когда это? – Подружка наморщила лоб.
– А когда пьянствовали на балконе, исключив меня из тесной компании мастеров великой русской словесности! – ехидно припомнила я.
– А, точно, было дело! – Ирка нисколько не усовестилась, невозмутимо полезла в свой мобильный и нашла упомянутое фото.
– Это? Не знаю, Ира, какой ты мастер слова, но фотограф из тебя аховый, – раскритиковал подружку Касатиков. – Картинка темная, мутная, лица не в фокусе, фоторобот со слов близорукого свидетеля – и тот был бы лучшего качества!
– Это все потому, что кто-то слишком много пьет! – опять съязвила я.
Тут Ирку наконец проняло, и она подавилась пивом.
– Впрочем, ты все равно перешли мне этот снимок, – сказал лейтенант и в два глотка выхлебал оставшееся содержимое своей бутылки, после чего положил на стол пару купюр и встал. – Все, дамы, расплатитесь сами, домой доедете на такси, ведите себя хорошо, я вынужден вас оставить – свяжусь поскорее с начальством, пусть срочно пробьют эту Лужину.
– Что? Ты оставишь хороших людей без защиты? – обиделась Ирка.
– Тут и своя полиция есть, пусть она их от вас защищает, – ответил ей Касатиков и ушел.
– Вообще-то под беззащитными хорошими людьми я подразумевала нас с тобой, – проворчала подружка, рачительно прибирая в кошелек оставленные Максом деньги. – Но мне понравился ход его мыслей. Я чувствую себя кем-то вроде секретного агента, а ты?
– А я чувствую, что мне нужно в туалет, – призналась я, беспокойно оглядываясь. – Где он тут, интересно?
– Там, – решила Ирка, проследив за официантами.
За напитками и заказанной посетителями нехитрой снедью они бегали в здание, находящееся в некотором отдалении от столиков.
Это был старый двухэтажный дом в этническом стиле, с арочными проемами на первом этаже и хлипким деревянным балкончиком на втором. Узкие окна, выходящие на балкон, были плотно закрыты дощатыми ставнями. Интересно, зачем обитатели дома лишили себя роскошного вида на море? Решили, что никакой вид не стоит того, чтобы ради него ночь напролет слушать шум шагов, веселые голоса туристов, звон бокалов, стук вилок-ножей и прочие звуки чужого праздника жизни?
– Расплатись, – попросила я подружку, вставая.
