– А бассейн где? – заозиралась недовольная Ирка. – Я бы хотела поселиться поближе к бассейну…
– Бассейны для рассеянных, – одернула ее я и поднялась на невысокое крылечко, чтобы открыть дверь. Замок тихо пискнул, и мы вошли в дом. – А мы с тобой должны сосредоточиться на расследовании… О, чемодан уже здесь. Не хочешь переодеться?
– А что у нас дальше по плану?
– Обед? – предположила я, взглянув на часы.
– А где тут кормят? – Ирка проследовала к ближайшему окну, выглянула из него и опять нахмурилась. – Я бы хотела поселиться поближе к ресторану!
– Что, нам не повезло с видом? – Я тоже подошла к окну и в отличие от подружки обрадовалась: – О, идеально!
– Шутишь? – Ирка сморщила нос, и конопушки на нем съехались, объединяясь, как пролетарии всех стран. – Ты же не куришь, а тут пахнет табачным дымом. Что-то такое легкое, дамское… Явно где-то рядом курилка.
– Вон в той полубеседке, – предположила я, указывая на подобие ракушки, сплошь увитой глицинией. – Судя по близости ее к задней двери рецепции, туда бегают посмолить красавицы из службы приема. Прекрасно, просто прекрасно!
– Не улавливаю логики.
– Не улавливай, – разрешила я. – Просто скажи, а сигаретки у тебя не найдется?
– Ты же не куришь!
– Ты тоже, но все-таки?
– Ну, есть сигаретки, – сдалась дивчина-хомячина. – Завалялась в сумке пачечка, уж не помню даже, с каких времен, не выбрасывать же… Но спичек у меня нет, и зажигалки тоже. Зажигалку пришлось выложить, потому что с ней меня не пустили бы в самолет.
– Зажигалка мне не нужна, дай сигарету.
– Как ты ее держишь, а? – Ирка закатила глаза. – Как ручку или карандаш! Сразу видно, что никогда не курила и даже не пробовала. Смотри, как надо!
Она зажала сигарету между пальцами, изящным движением отвела ее в сторону, вздернула подбородок, прикрыла глаза и замерла.
Ну, чисто богемная красавица, позирующая для портрета «Дама с пахитоской»!
– Картина маслом, – одобрила я еще несозданное живописное полотно. – Так и держи. Пойдем вместе, раз уж я в роли курильщицы вовсе неубедительна.
– Куда? Зачем?
Я вышла из домика, и Ирка неохотно потащилась за мной.
– Ты все поймешь, просто молчи и слушай. – Я направилась в курилку.
В полубеседке было пусто, но пепельница, полная окурков, версию о назначении этого дегенеративного сооружения подтверждала.
– Ну? – поторопила меня подружка. – Долго я буду тут стоять, как идиотка, с незажженной сигаретой в руке?
Я заглянула в пепельницу.
– Думаю, недолго.
– И почему же ты так решила? – Ирка тоже посмотрела на россыпь окурков. – О, кто-то мощно поддерживает рублем зарубежную табачную промышленность!
– Кто рублем, а кто лирой, – кивнула я. – Видишь, тут окурки двух видов – толстенькие и тоненькие. Первых меньше, и они совсем куцые, вторых много, они довольно длинные и испачканы алой помадой, а это говорит о чем?
– О том, что зря эта баба не покупает себе стойкую губную помаду.
– Это да, но главное: в курилку бегает одна и та же баба. Она много курит, потому что нервничает и ищет повод отлучиться с рабочего места. Кстати, ты заметила, что от Ольги, которая дала нам ключи, попахивало табачком?
– А! Так мы хотим встретиться с этой Ольгой? – сообразила наконец подруга. – О, а вот и она!
Служебная дверь мягко стукнула, по гладкой плитке дорожке зацокали каблучки.
– Снова нервничает. – Ирка оценила выбиваемую каблучками дробь.
На условном пороге каблучки замерли: их хозяйка увидела, что беседка занята.
– О, простите…
Хитроумная Ирка не дала красавице сбежать:
– Огоньку не найдется?
– Да, конечно. – Ольга подошла к нам с зажигалкой, дала моей подруге прикурить. – Но вообще-то это служебная курилка…
– Ой, бросьте, мы тут все свои! – Ирка одним разом отмахнулась и от услышанного, и от дыма. – Не уходите, курите спокойно.
– Но вы гости, а я пока еще работаю в отеле.
– Пока еще? – Вообще-то именно это я и предполагала. – Что, сожрали вас турецкие доберманши?
– Доберманши? – Ольга нервно хихикнула. – Да, похожи. Но видели бы вы нашего шефа господина Фуркана, вот уж кто настоящее животное.
– Пристает? – понятливо спросила Ирка.
– Не без этого. – Блондинка затянулась сигаретой. Помолчала, выдохнула. – А доберманши, дуры, думают, я сама…
– Все ясно, служебный антироман, – кивнула я. – Я так поняла, в итоге тебя скоро увольняют?
– Послезавтра уже буду свободна, – кивнула Ольга.
– Домой поедешь?
– Куда домой? Я уже семь лет живу в Турции, у меня гражданство, муж был, правда, помер, но ребенок остался. – Она снова затянулась и замолчала, покачивая головой. – Блин, как теперь работу искать? Мне же тут такие рекомендации дадут, что в отельный бизнес можно и не соваться.
– А можно и рекомендации хорошие получить, и доберманшам с их начальственным животным подгадить, – сказала я. – Интересное предложение?
Ольга вкрутила недокуренную сигарету в пепельницу, подняла на меня сузившиеся глаза:
– Вы кто вообще?
– Слышала о частном сыске? – опередила меня с ответом Ирка.
– Да ладно! – Блондинка хмыкнула. – Хотите что-то накопать против Фуркана? Нет, я не против сдать жирдяя с потрохами, но мне-то от этого какая корысть? После такой демонстрации нелояльности меня точно никуда больше не возьмут.
– А если за тебя похлопочет полиция?
– Это структура серьезная, – согласилась Ольга. – Но где вы, а где полиция?
– Ты удивишься, как мы близки, – пообещала я. – Короче, если ты поможешь нам, то мы поможем тебе. Согласна?
Блондинка одернула блузку, стряхнула с кумачовой юбки невидимую соринку, посмотрела на наручные часики:
– В пятнадцать в баре у бассейна, идет? У меня перерыв будет, вот и поговорим.
– Думаешь, согласится? – тихо спросила Ирка, провожая взглядом решительно удаляющуюся красотку.
– Почти уверена. Да хватит уже дымить! – Я отняла у подружки сигарету и бросила ее в пепельницу. – Идем, обед через двадцать минут.
Обед в отеле по системе «все включено» – это гвоздь культурной программы. Принаряженные, взволнованные ожиданием гастрономических чудес гости поштучно, парами и группами стягиваются к ресторану – ни время, ни место встречи изменить нельзя.
– Я хочу обедать наверху, смотри, какая там терраса! – Ирка затормозила у крыльца, задрав голову, чтобы получше рассмотреть столы, вплотную придвинутые к резным столбикам балюстрады.
