Вообще-то высматривать что-то в соленой воде Средиземного моря, не располагая маской или очками для плавания, идея не лучшая. Глаза режет, картинка расплывается…
Я несколько забылась: привыкла к не столь соленому Черному морю, на берегу которого прошло мое детство. Тогда я плавала, как рыба, не заморачиваясь какими-либо вспомогательными или защитными средствами, за исключением булавки, которую всегда имела при себя на случай, если понадобится справиться с судорогой.
Была у меня в детстве такая история – я чуть не утонула оттого, что вдали от берега ногу свело. С тех пор и по сей день каждый мой купальный костюм имеет одну особенность: в двойном шве на боку аккуратно прячется прочная английская булавка. Довольно длинная, сантиметра четыре, с крупной круглой головкой, похожей на декоративную бусину.
Ирка не устает потешаться над тем, как я всякий раз заморачиваюсь поиском очередной булавки. А между тем не так уж просто подбирать подходящие булавки в тон к купальным нарядам самых разных цветов!
Нырнула я удачно: «золотая рыбка» сверкнула прямо передо мной. Я рефлексивно потянулась к ней, на самом деле не надеясь коснуться, но – удивительное дело! – поймала!
А что поймала-то?
Это действительно была рыбка, но не живая – из отполированного желтого металла. При этом вырывалась она из моей руки, как самая настоящая. Что за чудеса?
Я подтянула рыбку ближе и увидела, что она привязана к леске. То есть я помешала рыбалке? Интересно, кого тут можно поймать, приманка довольно крупная – почти с мою ладонь. Тут что, акулы водятся? Если да, я не хочу с ними встретиться!
Я отпустила металлическую рыбу, намереваясь вынырнуть поскорее.
И в этот момент меня схватили за ногу.
Первая мысль была: осьминог! Здоровенный родич Раулика, которому я по глупости составила конкуренцию в борьбе за золотую рыбку.
А потом я увидела аквалангиста.
Он – или она, в гидрокостюме не разберешь, – висел в воде подо мной, очень жуткий в этом своем наморднике со шлангом, прямо Дарт Вейдер. И определенно пребывал на темной стороне силы, потому как был мне, такой хорошей, откровенно враждебен. Дружелюбный дайверы, знаете ли, не топят беззащитных ныряльщиков!
Не знаю, зачем он схватил меня за ногу. Может, просто хотел попугать, проучить за то, что я помешала его подводной охоте?
Выяснять это возможности не было, мой личный рекорд задержки дыхания – сто восемь секунд, еще минута – и я просто утону.
Разум захлестнула паника, тело действовало автоматически. Рука сама потянулась к боковому шву купальника, нащупала бусину, выдернула булавку. Несерьезное, конечно, оружие вроде микроскопической шпаги Бибигона, но другого у меня нет…
С другой стороны, почти четыре сантиметра крепкой стали, вонзенные в живую плоть, – это вам не комариный укус!
Извернувшись, я беспощадно ткнула острой булавкой в удерживающую меня руку раз, другой, и мерзкая клешня разжалась, а в воде газовым облаком расплылось бурое пятно. Если кто-то хотел со мной пошутить, он нарвался на не менее злую шутку.
Не дожидаясь ответной реакции раненого Дарта Вейдера, я забила ногами и вынырнула на поверхность. До нее и было-то всего-навсего метра два!
Не дожидаясь, пока аквалангист последует за мной для выяснения отношений с мордобоем, я чемпионским кролем махнула прямо к берегу. Остановилась лишь тогда, когда едва не врезалась в плотную массу купальщиков на мелководье.
Все, здесь меня злобный Вейдер на достанет, да и не найдет в толпе других отдыхающих.
У берега я встала на ноги – они дрожали и подгибались, пришлось обессиленно присесть в полосе прибоя. Я отдышалась, шум в ушах стих, и только тут я заметила, что люди на берегу и в воде смотрят в сторону моря и явно чем-то взволнованы. Дельфина увидели, что ли?
Нет, не дельфина, но тоже крупный объект. У самых буйков какая-то психическая бешено лупила по воде руками и истошно вопила, причем было совершенно непонятно, что именно она орет.
Кто-то, однако, все понял правильно: совсем рядом со мной в воду с шумом и брызгами врезался парень в красных трусах и с такой специальной пластмассовой штуковиной для спасения утопающих. Кроль у него был почти такой же классный, как у меня, к шумной бабе он подоспел еще до того, как она окончательно перешла с визга на бульканье. Они там повозились немного, и вскоре под возгласы и аплодисменты публики выступили на берег, как сладкая парочка.
Мускулистый загорелый спасатель держал дрожащую бабу на руках и напряженно улыбался, явно сознавая, что всерьез рискует быть задушенным. Баба зажмурилась и вцепилась в него, как испуганная обезьянка в родную мать-обезьяниху, с той разницей, что по гарабитам они не очень-то отличались. Эта баба была здоровенной и…
Это была моя Ирка!
Я вскочила и, поскальзываясь на неуютной мокрой гальке, поспешила к «сладкой парочке». Спасатель, молодец такой, вынес Ирку на берег и опустил – почти уронил – метрах в трех от воды.
Чувствительно соприкоснувшись филеем с твердыми горячими камнями, Ирка перестала изображать из себя обморочную обезьянку, с чувством выматерилась и открыла глаза.
– Ира! – отпихнув спасателя, я склонилась над мокрой и злой подругой. – Что случилось?
– Ты еще спрашиваешь? – Ирка села и затрясла головой, как собака, осыпав зрителей брызгами. – Я чуть не утонула! Где ты была, почему не спасла меня? Спасибо, этот милый молодой человек подоспел…
Тут она вспомнила, что надо выразить признательность доблестному спасателю, и минут пять мы на двух языках благодарили его и уверяли, что теперь-то все в порядке, медицинская помощь не нужна, «Скорую» вызывать не стоит.
Наконец спасатель вернулся на вышку, толпа вокруг нас рассосалась, мы с Иркой встали и, поддерживая друг друга, как два раненых бойца, вернулись к нашему биваку.
А лоснящаяся от масла для загара Наташа по-прежнему лежала там врастопырочку, она даже позу не сменила!
Ирку это ужасно возмутило.
– Да что за дела-то! – с претензией воскликнула она, плюхнувшись на циновку рядом с соседкой.
Та перевернулась, села, вытянула из ушей наушники, сонно поморгала:
– А? Что?
– Я едва не утонула, а вы обе этого даже не заметили?!
– Почему едва не утонула? В смысле, как так? – Соседка явно испугалась.
– Не знаю как. Я плавала на матрасе, и вдруг он длинно скрипнул и сразу весь обмяк, как тряпка, – сердито объяснила Ирка. – А без матраса я плаваю как топор, а там глубоко…
– Матрас сдулся? – уточнила Наташа.
– Представь себе!
– Не мог он так сдуться, – возразила я. – Там же несколько камер, они изолированные, их накачивать приходится по очереди. И клапаны крепкие! Говоришь, матрас длинно скрипнул? Как если бы прорезиненную ткань полоснули ножом, да?
