– Увести, – сказал он вошедшему конвоиру.
– Что думаешь делать дальше? – спросил Володька, когда мы остались одни в кабинете.
– Продолжу поиски Клементины. И… Володь, у меня только что возникла одна идея! – с энтузиазмом сообщила я Кирьянову.
– Всего лишь одна? – сыронизировал Владимир. – Так мало! А почему не две или три?
– Ладно тебе подкалывать, не до приколов сейчас, – остановила я его. – Одна идея есть. Но для этого мне нужен кокаин.
– Тань, ты чего? Ты, часом, ничего не перепутала? Я все ж таки не наркодилер.
Кажется, Володька не на шутку перепугался.
– Я, Володь, в здравом уме и твердой памяти, – заверила я его. – Так что успокойся, Киря. А кокаин мне нужен, чтобы проверить… Короче, от тебя требуется доза. И еще у меня к тебе одна просьба. Мне нужно, чтобы ты вызвал на допрос этого самого Гарика Барковского-Барокки.
– А на предмет чего я его буду вызывать? – удивился Кирьянов.
– Да вот по случаю изнасилования, которое не произошло, к счастью. Ты на полном серьезе внуши ему, что поскольку кастинг проводится для того, чтобы набрать ему девушек для подтанцовок, то подобный криминал, который едва не случился, мог бы выйти ему боком. Все ж таки по его просьбе проводятся все эти кастинги. И что он за все в ответе. В смысле за то, что происходит на этих кастингах. Ну, не мне тебя учить, что и как говорить и как вести допрос. И когда будешь допрашивать Гарика Барокки, поиграй у него как следует на нервах. Чтобы он от тебя выскочил как ошпаренный. Пусть сидит и трясется. Чем дольше, тем лучше. Понимаешь, у него в грим-уборной кокаин прямо под ногами валяется.
– Да ладно тебе! – не поверил Кирьянов.
– Да я в лабораторию носила на анализ! – парировала я.
– Ну и? Какое заключение тебе дали? – спросил Володька.
– Чистый кокаин! Без примесей! А ты: «ладно тебе»!
– Ну ладно, – сдался Кирьянов, – ну помурыжу я этого Гарика-Барика. А дальше что?
– А дальше в дело вступлю я, точнее, мой друг, – ответила я.
Прямо от Кирьянова я поехала к Венчику Аяксу.
Мой знакомый бомж Венчик много раз выручал меня в тех ситуациях, когда необходимы были сведения, которые мне лично добыть было бы весьма затруднительно. Я ведь не могла лазать по помойкам, подслушивая разговоры, да их при мне никто бы и не стал вести. А как-то раз Вениамину пришлось сыграть роль подсадной утки – хотя я вначале и не планировала подвергать его такой опасности, но так уж получилось, – и справился он с ней просто блестяще.
Венчик обитал в заброшенном полуподвале.
Миновав запыленные и замусоренные ступеньки, я толкнула дверь, ведущую в полуподвал. Венчик сидел на топчане, расположенном в углу, который заменял ему постель, и о чем-то размышлял. Это было видно по его наморщенному лбу. Наверное, размышляет о смысле жизни. Или вспоминает одну из своих многочисленных притч, рассказывать которые он был большой охотник.
– Ау-у, – пропела я, чтобы привлечь внимание Вениамина.
Он поднял голову и улыбнулся.
– А-а, Танечка пришла! Давненько же ты меня не навещала. Давненько, – покачал он головой.
– Вот, пришла. Исправляюсь. А как у тебя дела, Венчик? – спросила я.
– У меня, Танечка, дела – лучше всех! Посмотрю на солнышко, послушаю, как птички поют, на душе сразу радостно становится. Ну, что еще надо для счастья, а?
– Действительно, ничего, – согласилась я с ним, – но, к сожалению, многие люди ищут себе искусственные радости и находят их в одурманивающих веществах. Понимаешь, о чем я?
– Понимаю, Танюша. Наркотики? – спросил Венчик.
– Они самые, Венчик, – подтвердила я.
– По этому поводу есть одна притча. Вот послушай. – И Венчик оседлал своего любимого конька. – Когда-то очень много лет назад, в незапамятные времена, путешествовали по своим делам три купца, предприниматели, если перевести на современный язык. А направлялись они в один из городов Востока. Поскольку в те времена городские ворота из-за всяких разбойников, бродивших по дорогам и грабивших путников, на ночь закрывались, то предприниматели спешили добраться до города, пока солнце еще не село. Но как они ни торопились, а все-таки не успели войти в город, чтобы переночевать в тепле и безопасности. Им предстояло пережить долгую и холодную ночь, потому что городские ворота открывались только утром, когда взойдет солнце. Путешественникам не оставалось ничего, кроме как заночевать у входа в город. У одного из путников была с собой водка, у другого гашиш, а у третьего – опиум. И вот чтобы спастись от холода, они стали курить и пить. Спустя какое-то время водка и наркотики стали оказывать свое действие. Тот, кто пил водку, стал стучать в ворота с требованием открыть их. Долго он бушевал под воздействием алкоголя, но так ничего и не добился. Тогда он предложил своим товарищам по несчастью разрушить ворота, чтобы беспрепятственно войти в город. Но курильщик гашиша, хихикая, ответил, что лучше пролезть в замочную скважину, а накурившийся опиума и вовсе отверг идею пробраться в город – ему и так было комфортно. После непродолжительных споров путешественники улеглись спать прямо на голую землю. Вот такая вот притча.
Помолчав, Вениамин добавил:
– А ты знаешь, Танюша, в этой притче очень хорошо описано, какие именно действия оказывают на человека разные наркотические вещества. Водка, да и вообще алкоголь, заставляет человека думать, что ему все по плечу, что он справится с любыми препятствиями. Не зря же существует поговорка, что пьяному море по колено.
– Да, а гашиш и опиум уводят в ирреальность. Пролезть в замочную скважину. Это надо же додуматься до такого! Да и сидеть на холодной земле, а чувствовать комфорт – это тоже ведь свидетельствует о притуплении органов чувств, – заметила я. – В общем, наркоману и весело, и легко, и спокойно.
– Но все это, конечно же, иллюзия, Танечка, мираж иными словами. Ведь в окружающем наркомана мире ровным счетом ничего не изменилось. И все препятствия на его пути так и остались. А хочешь послушать еще одно сказание на эту же тему? – спросил он.
Ну как я могла отказать старому другу?
– Конечно, хочу, Венчик, – сказала я.
– Тогда слушай. Шли как-то по пустыне два странника. Они шли по безлюдной и огнедышащей пустыне уже очень много дней и ночей без глотка воды. И вот наконец встретили они кочевников. Но кочевники тоже изнывали от зноя и жажды и никак не могли облегчить участь путников. Однако глава кочевников сообщил им, что скоро они выйдут к озеру, но тут же предупредил, чтобы они даже и не думали напиться оттуда воды. Удивленные путники хотели расспросить об этом озере поподробнее, но кочевники уже скрылись из глаз. И вот они и в самом деле вскоре увидели озеро, о котором говорил глава кочевников. И снова удивились они, потому что оно было безлюдным и без единого деревца растительности. Хотя нет, совсем безлюдным это озеро все же не было. В озере находились два человека. Одному из них вода доходила до пояса, а другому почти до самого горла. Путники спросили у стоящих в воде: неужели они не знали, что нельзя заходить в воду, которая предназначена для питья. На что один из них, тот, что находился по пояс, ответил, что жажда оказалась сильнее и, только находясь в воде, он испытывает успокоение и счастье. А его товарищ, у которого вода плескалась у самого горла, добавил, что еще немного и он погрузится на самое дно. Путники заглянули сквозь прозрачные воды озера и в ужасе отпрянули: все дно озера было усеяно телами людей, которые не смогли избежать соблазна. Один из путников решительно заявил, что он лучше умрет от жажды, но даже не приблизится к этой воде. А вот второй решил, что один глоток не повредит, а только придаст силы. Однако, как только он коснулся губами воды, он уже не смог оторваться от нее. Но его товарищ, прилагая неимоверные усилия, все-таки смог вытащить его из воды и буквально потащил на себе, потому что хлебнувший из озера стал неуправляемым и буйным. Наконец они дошли до стоянки людей в оазисе, все вместе отправились к опасному озеру и загородили его грудой камней. Но никто не был уверен в том, что это озеро было единственным.
