– Да, но только если брать высший уровень, Таня. Если «звезда» заводит романы с известными там спортсменками, телеведущими, ну, не знаю еще с кем, с балеринами, допустим, вот тогда появится интерес. Станут обсуждать, перемывать косточки, сплетничать, одним словом. К тому же всех этих знаменитостей требуется еще и одаривать квартирами, шубами, брюликами и так далее. Вот тогда и информация появится, которую можно мусолить до посинения. Но для этого нужна куча бабла, которого у Гарика нет. Но, скажу я тебе по секрету, даже если бы они, средства то есть, и были бы, то Гарик все равно не стал бы их тратить на других.
– Почему? – спросила я.
– Ну, как же! У Гарика самомнения выше крыши! Он же, по его мнению, – самый-самый-самый! Гений, красавец, самородок, только так! А вообще, он просто жадный до умопомрачения. Жадина-говядина. Ой, слушай, Тань, вспомнила я один эпизод, обхохочешься. Тоже дело было на гастролях, где-то в районе, то ли в Петровске, то ли в Марксе. В общем, концерт уже закончился, и вот из зала кто-то кричит: «Игореша, помнишь, как в лагере конфеты тайком жрал, ни с кем не делился?» Ну, Гарик не растерялся и тоже кричит: «Ага, помню, жрал в три глотки, меня за это еще били!» Тут свист, топот, крики. В общем, то, что надо для привлечения внимания.
– Но ведь не может быть такого, чтобы Гарик совсем ни за кем не ухаживал, – с сомнением произнесла я.
– Ну, я же тебе говорю: со знаменитостями он романы не крутил, не получалось у него. Да он и не пробовал, потому что ухаживать не умел. Он же не дурак, понимал, что так и на отказ можно нарваться, а разве он его пережил бы! Сами знаменитости на шею ему не вешались, вот от простеньких барышень, от фанаток то есть, отбоя не было. Справедливости ради надо сказать, что за ними и ухаживать-то не надо было: сами прыгали к нему в койку. Зачем от таких добиваться женского внимания? Зачем завоевывать? Они сами себя предлагают, чуть ли не в очередь встают к нему, Дон Жуану наших дней. Ну а он не считает это победами, какие же это победы, если отсутствует борьба. Но, знаешь, появилась у него одна поклонница, которая загрузила в Инстаграм фотографии известных певцов прошлого, ну, там Карузо, Паваротти, еще кого-то, но на месте их лиц красовалась физиономия Гарика. И еще одна мадам подарила ему шубу и шапку – такие модели носили в XIX веке, специально для него сшила. Гарик тут же договорился с одним издательством, и его фотки в этом прикиде поместили на нескольких страницах.
– Так, с поклонницами все понятно, а как насчет конкурентов шоу-бизнеса? – спросила я.
– С этим тоже все в порядке. Есть у него один заклятый враг – Артем Черемисов. Как-то раз между ними чуть не произошла драка.
– Что же они не поделили?
– Очередность выхода на сцену, – ответила Тамара.
– Да? А это что, так важно?
– Представь себе, да. Черемисов сказал, что не выйдет выступать после Гарика. «Потому что, – сказал он, – в зале уже никого не будет, зрители разбегутся, нормальные зрители, – подчеркнул он. – Останутся одни идиоты, потому что только они могут воспринимать всю ту галиматью, которую поет Гарик». Ну а Гарик назвал Черемисова отстойником, помойной ямой и нужником. В общем, обливали они грязью друг друга долго, подробно и со вкусом. Обвинения были самые разнообразные: и в плагиате, и издевательстве над музыкой и поэзией, и в бездарности, и еще в чем-то, все не упомнить.
– А как насчет участия в ток-шоу? – спросила я.
– Да его хлебом не корми, только дай поговорить! – воскликнула Тамара. – А знаешь, почему?
– Почему?
– Да потому, что на этих шоу с его участием всегда возникал какой-нибудь скандал, конечно же, с подачи Гарика. Вот умеет он спровоцировать, этого у него не отнять. А телеведущим это только на руку: как же, рейтинг ведь повышается. Этих шоу, в которых он участвовал, была тысяча и одна ночь. И на всех на них наша Шехерезада мужского пола пела все о своем: какой он классный, оригинальный, своеобразный, неповторимый и так далее. Однажды договорился до того, что назвал себя солнцем русской поэзии, представляешь! И ведь никто не возразил, никто не сказал: «Вот хватанул!» Нет, все улыбались, как будто бы так и надо.
– Ну, наверное, все восприняли это его высказывание как шутку, самоиронию. То есть, я хочу сказать, всерьез его вряд ли кто воспринял, – высказала я предположение.
– Да, ты права. Потому что только совсем уж дебил может называть себя солнцем русской поэзии. А Гарик далеко не дебил, это признают даже его недруги. Вообще я тебе скажу: своей известностью Гарик обязан в первую очередь своему менеджеру Аркашке. Тот умеет делать эффектную, а главное – правильную и умную рекламу. И вообще над его именем поработали и имиджмейкеры, и журналисты. Да, вот как-то одно местное издательство выпустило сборник его песен, а предисловие написал известный литературный критик. Так вот, тот хотя и не называл Гарика солнцем русской поэзии, но назвал его выдающимся явлением в нашей культуре. Вот такие вот истории про Гарика-Барика, – подвела итог Тамара. – Ну как? Интересно? Что-нибудь пригодится для твоей статьи?
– Да, конечно, спасибо тебе, Тамара. Да, слушай, Тамара, а вот какие у него отношения с девочками из своей данс-группы? – Я наконец-то задала давно интересующий меня вопрос.
– Ну, с этими он не церемонится, эти у него вроде гарема, на все готовы, сама понимаешь, каждая за свое место держится зубами и когтями.
Мы подъехали к спортивному комплексу «Юность». Именно там проходили репетиции хореографической труппы коллектива Гарика.
– Тань, пойдем наверх, – потянула меня за рукав Тамара, – оттуда все видно как на ладони.
Мы с Тамарой поднялись по лестнице и оказались на помосте, который напоминал балкон, только гораздо длиннее.
Я посмотрела вниз: около десяти девушек со стройными фигурками индивидуально разминались. Кто-то сидел на шпагате, кто-то тянул ногу за ухо, потом последовали прыжки и повороты.
– А долго они еще так будут? – спросила я Тамару. – Кто во что горазд? Хореограф-то у них есть?
– Конечно, – ответила она.
И действительно, минут через пять в зал вошел молодой мужчина, в котором я признала хореографа Витольда из данс-группы Карла Луговского.
«Вот оно что, – подумала я, – работает, значит, на два фронта. И нашим, и вашим».
Витольд вышел на середину зала, и девушки тут же замерли. Затем они встали в линию, и началась, насколько я поняла, разминка.
– Девочки, все вместе, а не поочередно! – Голос Витольда звучал мягко, но непреклонно.
Девушки работали в полную силу, не халтурили, это было видно. И у них получалось выполнять все движения синхронно, не вразнобой.
– Витольд у нас – молодец, умница, – восхитилась Тамара хореографом, – и похвалит, если заслужила, но и три шкуры сдерет. Правда, всегда за дело.
– Да-а, – протянула я, – видно, что у него не забалуешься. Муштрует он их будь здоров!
