– Здесь очень мило, – сказала я.
– Да, мне тоже нравится это кафе, – согласилась со мной девушка.
К нам подошла официантка, и мы сделали заказ. Анюта посоветовала мне попробовать вареники с вишней, сказав, что их здесь готовят просто отменно. Я так и сделала. К вареникам я добавила в заказ свой любимый кофе. Анюта тоже заказала себе вареники, но вместо кофе попросила зеленый чай с жасмином.
В ожидании заказанных блюд мы с Анютой познакомились поближе.
– Анюта, а чем ты занимаешься, если не секрет? – спросила я девушку.
– Не секрет. – Она улыбнулась. – После школы я хотела ехать в Москву, поступать в университет. Да не получилось. – Она вздохнула. – Поэтому пока работаю в «Гелиосе».
– Тебе там нравится?
– Очень! – воскликнула Анюта. – У нас там такая работа кипит! Постоянно проводим различные мероприятия, читаем лекции по экологии то на предприятиях, то в школах и в техникумах. Сейчас вот начали готовить людей к пробежкам и сбору мусора.
– А разве к этому надо специально готовиться? – удивилась я. – Казалось бы, чего проще: надел спортивный костюм, натянул перчатки, мешок в руки – и вперед. Разве не так?
Анюта улыбнулась:
– Это все так, как вы говорите, но ведь надо еще научить людей правилам безопасности. Для того чтобы не нанести вред здоровью, надо знать, какой мусор можно собирать, а какой – нет. Например, нельзя собирать шприцы и другие медицинские отходы, а также острые предметы, о которые можно пораниться, и крупный мусор, такой, для которого, чтобы его поднять, нужно несколько человек. Остатки еды и продукты жизнедеятельности животных тоже следует оставлять на месте.
– Значит, вы собираете…
– Мы собираем целлофан, пластик, бутылки, использованные батарейки и ненужную одежду, окурки. Кстати, окурки считаются самым выбрасываемым мусором. И подбирать их гораздо труднее, чем, например, пластиковую бутылку.
– Значит, собрали мусор, загрузили в мусоросборники – и до следующей акции-пробежки?
– Не совсем так, – с улыбкой сказала девушка. – То, что мы собрали, мы фотографируем и выкладываем в Инстаграм. Так мы заинтересовываем людей, и они к нам присоединяются. Так я познакомилась со многими, кто занимается тем же, чем и я. У меня теперь и планы на будущее изменились.
– Да? И какие же они теперь? – поинтересовалась я.
– Я-то раньше хотела поступать на филологический факультет, а теперь точно знаю – только экология.
– Но, наверное, не для всех ваше начинание является таким бескорыстным делом? Вот твоя бабушка мне сказала, что Клементину в вашем движении интересовала только возможность покрасоваться перед фотокамерами, – начала я подбираться к конкретному разговору.
Девушка заметно помрачнела.
– Ну… в общем-то, она права, – наконец сказала она. – Она, похоже, из тех, кому быстро все надоедает, приедается, понимаете?
Я кивнула.
– И они начинают искать что-то новое, – закончила Анюта свою мысль.
«Похоже, что Анюта правильно уловила суть натуры Клементины, – подумала я. – Ведь именно поэтому Клементина и меняет, как перчатки, своих бойфрендов: надоедают они ей очень быстро».
– Получается, что Клементина покрасовалась перед камерами, – начала я.
– Да, покрутилась перед объективами, раздала интервью – и все, только ее и видели, – поджытожила Анюта.
– Анюта, а когда ты повстречала Клементину снова и как это произошло? Расскажи, пожалуйста, – попросила я.
– Ну, я как-то шла по улице и вдруг вижу: мне навстречу идет какая-то девушка. Я сразу и не признала в ней Клементину.
– А что в ней было не так?
– Да все! Расписана она была, как икона. То есть косметики на ней было несколько килограммов, я это имела в виду. Но не обычной, декоративной, а… как бы это сказать… специфической, вот, – подобрала нужное слово девушка.
– Поясни, пожалуйста.
– Ну, губы были намазаны ярко-красной, почти кровавой помадой. Все лицо покрыто бледным тональным кремом, да еще и припудрено белой пудрой. Да, она еще и волосы покрасила. Раньше они у нее были темно-каштановые, а сейчас стали иссиня-черные. Ну и прикид на ней был соответствующий: черное платье. В уши были вдеты большие серьги, просто огромные какие-то колеса. На груди – несколько крупных цепочек, можно сказать, просто цепей с кулонами с какими-то каббалистическими символами. Вот, я еще вспомнила. Плечо одно у нее было открыто, на нем была татуировка. Тоже… знак непонятно какой. Я ее спросила, что он означает, а она ответила, что это готическая символика.
– Значит, что же получается? От вас Клементина подалась в готы?
– Ну да, – подтвердила девушка. – И еще… она меня начала приглашать в их компанию, – смущенно проговорила она.
– И ты – как? Согласилась?
– Ну… в общем… да, то есть я всего один раз там, у них, была.
– Не понравилось?
– А что там может понравиться? Дикость одна! Сначала пошла из любопытства, посмотреть, что там у них, как.
– Расскажи поподробнее.
– Собираются они на кладбище, да еще и ночью, представляете? Я, как узнала, что надо идти на кладбище, сразу сказала Клементине, что – нет, не пойду. Я и днем-то боюсь туда ходить, а тут – ночь! Но Клементина меня уговорила. Начала успокаивать, говорит, что совсем не страшно, а очень круто. Ну, пошли мы с ней. Пришли. Смотрю, сидят прямо на земле несколько парней и девушек, все в темных одеждах, у всех такие же феньки, что и у Клементины. Мы подошли, а они даже и внимания на нас никакого не обратили. Еще я заметила, что все были в масках.
– В масках? Каких масках?
– Ну, наподобие карнавальных, что ли. Но не у всех. Некоторые просто натянули на лицо то ли шапку, то ли чулок с прорезями для глаз. Многие курили, еще от них разило алкоголем. А еще мне показалось, что они не только пили спиртное, но и… В общем, они вели себя как-то неадекватно, нанюхались, что ли. Я сразу хотела уйти, но Клементина не пустила, сказала, что сейчас нельзя. Вы знаете, Клементина и сама была какая-то… как будто бы тоже как они.
«Интересно, это что же такое? Подготовка к какому-то обряду? – подумала я. – А может быть, никакие они и не готы, а сатанисты?»
– И что же было потом? – спросила я.
– Потом я услышала, как подъезжает машина. Сначала огни фар ослепили. Но очень быстро они погасли. Потом из машины вышел мужчина. Довольно высокого роста, фигура атлетическая. Он, кажется, был без маски, но лицо его я не смогла разглядеть. Я просто почувствовала аромат дорогой мужской парфюмерии. Он вышел, и все, кто сидел на земле, как по команде сразу встали. Он негромко спросил: почему вы до сих пор сидите? Кто-то ответил, что дверца закрыта. Мужчина тогда спросил, почему не прошли через главные ворота. Все промолчали. Тогда он подошел к стене, там, оказывается, была дверь, я ее тоже не заметила. Так вот, он подошел к двери, взялся за ручку и открыл. Потом скомандовал, чтобы прошли к машине и взяли что полагается. Кто-то отделился от группы – кажется, это были парни, два человека. Они пошли к машине, подсвечивая себе путь фонариками. Потом я услышала, как кто-то тихо завыл. Я схватила Клементину за руку и сказала, что если она меня отсюда сейчас же не уведет, то я сама уйду, и никто меня не остановит. Она на меня зашипела и прошептала, чтобы я не вздумала двигаться с места, иначе нам всем несдобровать. Тут опять раздалось завыванье, а потом как будто бы кто-то заскулил. Тут этот мужчина, который приехал на машине, прикрикнул, типа, чего вы так долго возитесь, давайте быстрее. Парни действительно зашевелились, а потом принесли связанного ягненка, представляете?
