– То же самое, товарищ генерал, я сказал своему оператору.
– А он не псих?
– Не более, чем мы с вами. Это абсолютно точно, вот техническое обоснование.
– Но и они ведь не психи, чтобы так действовать.
– И об этом я подумал, – вздохнул полковник Синицын.
– И что ты теперь собираешься делать?
– Не люблю я ответственность на чужие плечи перекладывать, – соврал полковник Синицын, – но без вашего совета, вернее, распоряжения, ума не приложу, как поступить. Нонсенс, да и только.
– Ты хочешь, полковник, чтобы я посоветовал тебе надеть парадный костюм, пойти в посольство, показать там свое удостоверение и поинтересоваться, кто из их сотрудников шпионажем и хакерством занимается?
– Но у нас же есть доказательства, – осторожно заметил Синицын.
– Свои доказательства в такой ситуации можешь засунуть в задницу! – неожиданно грубо оборвал его генерал Потапчук. – Без твоих открытий, Синицын, куда спокойнее на свете жилось.
Потапчук понимал, что проблема, попавшая к нему на стол, не его уровня – придется докладывать самому директору, да и тот, не проконсультировавшись с министерством иностранных дел, решать ничего не станет. Это тебе не ордер у прокурора испросить на прослушивание телефонных разговоров вора в законе!
Потапчук был страшно зол: он понимал, что лавров в этом деле ему не снискать. Не дай Бог, вкралась какая-нибудь ошибка – начальство непременно вспомнит, кто подсунул информацию.
– Нет, – вздохнул генерал, – мы должны все выяснить своими силами.
– А ответственностью – напрямую задал вопрос полковник.
– Ответственность мы с тобой, дорогой, поделим по справедливости.
– Поровну или по справедливости?
– Сам знаешь…
– Что?
– Что ответственность не делится.
– Бумаги заводить пока не будем?
– А ты как думаешь? – хитро сощурился генерал.
– Вам решать.
– А я-то думаю, ты все бумаги уже завел, только хода им пока не даешь. Угадал?
Полковник Синицын забарабанил пальцами по плотной дерматиновой папке:
– Все бумаги у меня есть в двух вариантах.
– Это в каких же?
– Один – для наступления, второй – задницу прикрыть, если отступать придется.
– Молодец!
– Ваша школа.
Оба рассмеялись.
– Думаю, Синицын, всему этому найдется очень простое объяснение, о котором ни я, ни ты пока не догадываемся.
– Это какое же?
– Знал бы, сразу бы сказал, – генерал Потапчук, опершись двумя руками о стол, поднялся из кресла. Не умел он мыслить, сидя за столом, только в движении мог найти решение очередной загадки.
Синицын продолжал сидеть и, сам того не желая, вертел головой, каждый раз провожая генерала взглядом, когда тот уходил в дальний угол кабинета или же приближался к напольным часам.
– Давай попытаемся с тобой прикинуть, как могло получиться, чтобы по абсолютно официальному каналу забрались в нашу базу данных.
– Первое, – сказал полковник, – и самое маловероятное: действовал один из сотрудников Израильского посольства.
– Молодец, что добавил «самое маловероятное».
Давай отбросим эту версию как негодную и не будем к ней возвращаться, а?
– Что ж, хозяин – барин, – пожал плечами Синицын, – мое дело перебрать и предложить все возможные варианты.
– Давай следующий.
– Кто-нибудь из детей сотрудников, этакий вундеркинд, используя родительский компьютер, занимается любительским взломом.
– Знаешь, Синицын, и в это я не верю.
– Почему же?
– Дипломаты умеют своих детей воспитывать.
– А если не всегда получается?
– Ты найди мне ребенка, который бы хотел, чтобы его отец хлебной работы лишился. Твои дети в твои бумаги полезут, если ты их домой принесешь?
– Никогда, – твердо ответил Синицын.
– Вот видишь! И моя жена по карманам лазить не станет.
– Значит, отбросим?
– Отбросим. Давай, Синицын, что еще тебе на ум пришло?
– Какой-нибудь самоучка нелегально подключился к израильскому каналу и путешествует по сети в свое удовольствие, а Израильское посольство за него счета оплачивает.
– Это легко сделать? – Потапчук остановился.
– Раз в сто сложнее, чем подключиться к каналу МВД или к каналу какого-нибудь университета, гуманитарного фонда…
– Логично. Значит, российский умелец этого делать не станет.
– Версию не отрабатываем?
– Пока нет, если, конечно, в запасе есть что-нибудь более реальное.
– Еще, возможно, это работа каких-нибудь других спецслужб, которые хотят столкнуть нас лбами.
– Они бы это делали более умело.
– И тут я согласен.
– Что еще в запасе?
– Больше ничего, – полковник ударил дерматиновой папкой себя по колену, чувствуя полную беспомощность перед лицом наступивших обстоятельств.
– А жаль.
Потапчуку не терпелось остаться одному и выпить крепкого кофе. Угощать полковника Синицына ему почему-то не хотелось.
– Иди, подумай с полчасика, переговори с ребятами, может, чего и подскажут. А потом приходи.
– Не получится у нас мозгового штурма.
– Это еще посмотрим.
Когда полковник ушел к себе, генерал Потапчук посмотрел на часы, чтобы знать, когда закончатся отведенные им полчаса, и только после этого попросил приготовить кофе.
Когда помощник вошел с подносом, на котором стояла колба и маленькая чашечка, генерал махнул рукой:
– Ставь прямо на письменный стол, я сам себе налью.
Потапчук сидел, допивал чашечку до половины и вновь подливал кофе. Напиток был сварен на совесть – крепкий и вкусный, Потапчук пил его без сахара. От кофе на голодный желудок слегка закружилась голова, и генералу показалось, что он вот-вот доберется до разгадки.
* * *
Если Федор Филиппович мог позволить себе роскошь рассуждать абстрактно, то полковнику Синицыну пришлось повозиться в поисках информации. Правда, и награда не заставила себя ждать. Он узнал, что два месяца тому назад к Интернету через Израильское посольство был подключен лицей «Академический». Значит, появлялся вполне конкретный адрес, куда можно было наведаться. Да и время выходов на базу данных ФСБ позволяло предположить, что хакер действовал именно оттуда. Запросы никогда не шли днем или ночью, только вечерами, когда занятия в лицее уже кончались.
