Мы погружаемся в молчание, и каждый размышляет о своем.
Где-то в темноте раздается очередной крик птицы, эхом разносящийся среди деревьев.
В конце концов почти все расходятся, чтобы найти место для сна в тени деревьев, но, несмотря на усталость, я вряд ли усну из-за роящихся в моей голове мыслей.
Грей тоже не может уснуть. Когда я бросаю взгляд в его сторону, лицо юноши озаряется светом костра, и я понимаю, что он наблюдает за мной.
Я встречаюсь с Греем взглядом и жду.
– Ты умна, – говорит он.
Я вовсе не ожидала от него таких слов, которые звучат и не как комплимент, и не как оскорбление. Мне непонятен тон его голоса. Я снова слышу крик хищной птицы и вздрагиваю.
Грей продолжает глядеть на меня.
– Ты знала, что я наследник, – медленно и задумчиво произносит он. – И ты поняла все про Колумбию. Что еще тебе известно, принцесса?
Я смотрю на языки пламени, пытаясь не позволить своему голосу звучать уныло и огорченно.
– Честно говоря, я не принцесса. Я старшая из двух сестер, и лишь за наследницей остается этот титул, а я не наследница.
– В таком случае, что тебе еще известно, старшая сестра?
Я мешкаю с ответом, но Грей говорит так прямо и просто, что кажется, будто он вообще не сомневается ни в чем. Мне тоже хочется не сомневаться и говорить с ним начистоту.
– Мне известно, что ты был невероятно верен принцу Рэну и поэтому держал все в тайне, – говорю я. – Я вижу, насколько сильно Тайко верен тебе, и думаю, что действия принца Рэна наверняка стали для тебя тяжелым предательством.
Грей ломает между пальцами ветку и подбрасывает ее в костер. Когда он говорит, его голос звучит хрипло:
– Как-то раз я сказал ему, что он никогда не был жестоким. Я считал, что таким образом выражаю ему свое уважение, – говорит Грей. – Теперь же мне кажется, я бросил ему вызов, который он принял.
Нолла Верин может быть жестокой, но я не могу представить, чтобы она взяла кого-то дорогого мне и пытала этого человека, даже если бы это было ради политической выгоды.
Несмотря на мою личную неприязнь к Рэну, я понимаю, что у них с Греем есть общая история. Даже представить не могу, чего стоило Грею вынести порку и чего стоило Рэну ее организовать.
Атмосфера между нами стала невероятно тяжелой и неприятной, поэтому я наклоняю голову вбок и пытаюсь говорить непринужденно:
– Раньше, когда все думали о том, что бы съесть, ты сказал, что отдал бы все за дюжину стрел. Почему?
На грустном лице Грея появляется призрачная улыбка.
– Если бы у меня была дюжина стрел, мы могли бы есть всю неделю.
А. Точно. Мне тоже надо было бы тогда мечтать о дюжине стрел.
Грей морщится от боли и прижимает руку к боку, где его рубашка липнет к ране от хлыста. Хищная птица кричит совсем близко.
– Может, мне стоит разбудить Ноа? – шепотом спрашиваю я.
– Не стоит.
Грей отлепляет рубашку от раны, и его дыхание становится тяжелым из-за приложенных усилий. Он ерзает на месте снова и снова, безуспешно пытаясь принять удобное положение. По лесу снова разносится птичий крик.
– Если бы у меня была стрела, я бы пристрелил это надоедливое создание, – раздраженно бросает он.
Среди деревьев слышится хлопанье крыльев, за которым следует очередной птичий крик, который резко обрывается.
– О, – Грей поднимает голову и всматривается в ветви деревьев. – Полагаю, нас кто-то избавил от неприятностей.
Шуршат листья, и с неба падает что-то черное. Огромный гусь приземляется перед нами с громким шмяк.
Грей чертыхается и отскакивает назад. Я коротко взвизгиваю от удивления.
Юноша встречается со мной взглядом, и его рука опускается на лежащий рядом с ним меч.
Из темноты сверху к нам спускается фигура с двумя огромными черными крыльями, которые простираются практически на ширину всей поляны.
Дымчато-серые ступни бесшумно опускаются на траву. От великолепия и ужаса того, что я вижу, у меня перехватывает дыхание.
– Скрейвер, – шепчу я, разрываемая и страхом, и любопытством. Часть меня хочет отпрянуть назад, а другая – подползти ближе и рассмотреть существо лучше. Я знаю о скрейверах только то, что написано в книгах, и истории об их невероятных способностях никак не подготовили меня к личной встрече с представителем их вида.
– Да, принцесса, – отвечает существо, и его слова звучат тихо, едва слышно. Когда он говорит, в лунном свете я замечаю блеск его клыков. Глаза скрейвера полностью черные, совсем без белков.
– Что же касается вас, – скрейвер поворачивается к Грею. – Вы все еще Хок? Или Грей?
Рядом со мной Грей нервно сглатывает. Его рука крепко сжимает рукоять меча.
Кожа скрейвера поглощает все пляшущие вокруг тени, когда он склоняется перед нами в насмешливом поклоне и расправляет крылья.
– О, прошу прощения. Возможно, мне стоит называть вас Ваше Высочество?
Глава 24
Грей
Я сейчас был бы удивлен намного меньше, если бы с неба на меня свалился Рэн.
Скрейвер кажется крупнее, чем когда был у Уорвика, хотя, может, дело в том, что клетка была маленькой, и я ни разу не видел его в полный рост. Или одетым. Существо раздобыло где- то черные штаны, подвязанные на поясе кожаным шнурком. Широкая грудь скрейвера так и осталась обнаженной. Единственный предмет одежды делает существо более похожим на человека, но, в то же время, в нем очень мало человеческого.
Когти скрейвера кажутся все такими же острыми.
Лежащий рядом со мной Тайко подскакивает и потирает рукой заспанное лицо.
– Что… Что… – взгляд мальчика останавливается на скрейвере, и Тайко замирает. – Я сплю?
– Не спишь.
Ноа и Джейкоб спят немного дальше и не просыпаются от шума. Я не могу решить, хорошо это или плохо.
– Я думала, что скрейверы находятся в заточении лесов Ишелласы, – произносит Лия Мара, и в ее голосе слышна смесь страха и удивления в равной степени.
Взгляд блестящих черных глаз перемещается на девушку.
– Не все.
У него низкий голос, который звучит очень четко, и я чувствую, будто каждое слово касается моей кожи подобно дуновению ледяного ветра. Это странно, и я нервничаю. Я усиливаю свою хватку на мече. Рэн не единственный, у кого с магией связаны только плохие воспоминания.
– Если бы я хотел вам навредить, то не стал бы предупреждать о своем появлении, – скрейвер толкает когтистой лапой тушку гуся. – На данный момент я хочу помочь вам выжить.
Стоящий рядом со мной Тайко вздрагивает, несмотря на летнее тепло, и я понимаю, что он тоже чувствует исходящий от слов скрейвера холод. Тем не менее, именно мальчишка первым стряхивает с себя благоговейный страх и становится на четвереньки. Морщась от боли, он ползет к гусю, хватает его за шею и усаживается на корточки у костра, чтобы ощипать птицу.
