Позади скрейвера толпятся Тайко, Ноа и Джейкоб. Они таращатся на меня с лицами, на которых паника, злость и облегчение.
Я смотрю на гладкую кожу своего предплечья, затем на Айзека и не могу вымолвить ни слова.
А затем я вдруг понимаю, что моя спина тоже не болит.
– Что только что произошло? – спрашивает Джейкоб. – И что это еще за фрукт?
Его рука дергается, и я осознаю, что Джейкоб сжимает меч.
Айзек рычит, и его крылья слегка расправляются. Джейкоб поднимает оружие.
– Не надо, – бросаю я ему сиплым голосом. Теперь, когда я обратил внимание на звезды, мерцающие у меня в крови, об их существовании невозможно забыть, потому что они будто сияют повсюду. Я перевожу взгляд на Айзека. – Отпусти меня.
Айзек подается назад, чтобы сесть сбоку от меня. Он настороженно наблюдает за остальными.
Я медленно принимаю сидячее положение, ожидая, что мое тело будет протестовать против каждого движения, но оказываюсь не прав. Боль от ран на спине исчезла, как и боль в бедре.
Я делаю глубокий вдох и снова смотрю на свою руку.
Листья под моими ногами окрашены кровью. Моей кровью.
– Джейкоб, это Айзек, – медленно говорю я.
– Айзек, – эхом откликается Ноа.
– Он друг, – добавляет Лия Мара.
Айзек выпрямляется.
– Итак, у меня получилось заслужить место среди вас?
Я сгибаю и разгибаю колено, затем осторожно дотрагиваюсь до поясницы.
Боли нет совсем.
– Да, – отвечаю я, не в силах скрыть удивление в своем голосе. – Да, у тебя получилось.
* * *
После дня, проведенного только на воде, жареный гусь кажется вкуснее всего того, что я когда- либо ел. Я практически разрываю мясо руками на части. Если бы Джоди могла видеть меня сейчас, она бы не сказала, что я ем как человек из знатного рода. Тайко предлагает кусок Айзеку, но скрейвер кривится, после чего говорит:
– Я принесу еще.
Он взмахивает крыльями и исчезает в темноте.
Сидящий по другую сторону костра Ноа отделяет мясо от кости и поднимает на меня взгляд.
– Как только я начинаю думать, что уже свыкся с реалиями этого мира, что-то падает с неба, и все переворачивается с ног на голову.
Я невесело усмехаюсь.
– У тебя все зажило? – спрашивает Ноа.
Я киваю, доедая последний кусок мяса с кости.
– Можно посмотрю? – когда я застываю в неподвижности, он добавляет: – У тебя были швы. Если кожа затянулась поверх них.
Я киваю, и лекарь, обойдя костер по кругу, опускается позади меня на колени. Я задираю рубашку, и через секунду его холодные пальцы касаются моей спины.
– Швы исчезли, – замечает он задумчивым голосом. – Выглядят так, будто прошло недель шесть, но. – Ноа умолкает в нерешительности.
Я поворачиваю голову, чтобы посмотреть на лекаря.
– Что?
– Не знаю, как твоя магия работает, – он произносит слово «магия» так, словно оно ругательное, – но она не стерла того, что сделал Рэн. От ударов плетью остались шрамы.
Когда я ничего не отвечаю, Ноа тянет рубашку вниз и садится так, чтобы смотреть мне в лицо.
– Я могу показать тебе, где проходят самые глубокие отметины, если хочешь.
Я не хочу. Я бросаю обглоданную кость в костер.
– Я видел, как выглядит спина человека после порки.
Мы говорим негромко, но все остальные затихли, и я знаю, что их внимание приковано ко мне. Во дворе замка все взгляды оказались устремлены на меня, будто я был каким-то диковинным зверем. Мне не нравится сама идея того, что на меня снова будут смотреть с открытым ртом. Особенно если внимание привлекают мои раны.
Ноа, должно быть, понимает меня, потому что отходит прочь, возвращаясь на свое место рядом с Джейкобом.
Без предупреждения на землю шлепается еще один мертвый гусь, раскидывая листья и заставляя пламя костра трепетать. Айзек медленно опускается на землю и держится подальше от огня.
Тайко подрывается, чтобы подобрать гуся, но я взмахом руки заставляю его сесть на место и спокойно есть. Я сам иду за птицей. Мне нужно себя чем-то занять.
Я начинаю выдергивать перья, и мои руки безо всякого труда вспоминают давно забытый навык. Я сосредотачиваюсь на искорках, которые будто рассыпаются под моей кожей. Джейкоб был прав: Рэну не стоит меня бояться. Мне не нужно его место на троне. Мне не хочется ему навредить. И впервые мне кажется, что я способен предложить что-то большее, чем боль, пытки или страх.
– При помощи магии я могу исцелить Тайко? – уточняю я у Айзека.
– Да.
– Покажи как.
– Вы желаете, чтобы я разодрал мальчику руку до кости?
По другую сторону костра Тайко замирает и перестает дышать. Я не понимаю, шутит Айзек или говорит серьезно, но, когда он начинает разминать пальцы, я начинаю подозревать, что он, должно быть, не шутит.
– Не нужно, – отвечаю я.
– Вы измотаны. Дайте время вашей силе восстановиться, – говорит Айзек. – Возможно, вы сможете попробовать помочь ему завтра вечером.
Да, я измотан, но в то же время чувствую себя бодрым. Мне почти хочется попросить скрейвера снова разодрать мне руку, чтобы еще раз ощутить прилив магии.
– Если мы можем позволить себе еще один день пешего пути, – говорю я, – то стоит продолжать двигаться на северо-запад, даже не пытаясь добыть лошадей. Если солдаты уже разыскивают нас в ближайшем городе, то медлительность сыграет нам на руку. Рэн будет думать, что я попытаюсь как можно скорее достать лошадей и оружие, особенно если он полагает, что Лия Мара бежала со мной и мы направляемся в Силь Шеллоу.
Я бросаю взгляд через костер, чтобы встретиться взглядом с девушкой.
– Как думаешь, как много принцесса Харпер могла ему рассказать? – спрашивает Лия Мара.
– Если солдаты ищут нас в этом направлении? Получается, все.
– Нет, – не соглашается Джейкоб. – Она знает, что я с тобой. Она бы не позволила ему последовать за мной.
Я вырываю перья из шеи гуся.
– Вероятно, у нее не было выбора.
Джейкоб напрягается.
– Ты хочешь сказать, что он навредил ей? – его голос звенит от ярости, и он вскакивает, не дожидаясь ответа. – Я возвращаюсь. Прямо сейчас. Надо было заставить ее бежать с нами.
– Нет, я не думаю, что Рэн навредит ей, – говорю я, и темная часть моего сознания шепчет, что я также не думал, что Рэн способен подвергнуть меня пыткам. – Даже если нас найдут, стража тебя не тронет. Он любит ее. Она любит его. Рэн напуган, и для нашей же безопасности лучше, если Харпер будет находиться в стенах Замка Железной розы. Если бы она бежала с нами. Я даже представить себе не могу, на что Рэн пошел бы, чтобы вернуть Харпер.
