Я мечтаю о блаженной тишине своей комнаты. Мои волосы высохли и спутались в колтуны, и мне отчаянно хочется переодеться в чистую одежду. Такое чувство, будто теплая ванна в Глухой Лощине была месяц назад.
Когда мы подъезжаем к Хрустальному дворцу, волна тоски по дому накрывает меня с такой силой, что мне хочется распахнуть дверь кареты и взбежать вверх по ступеням. Тысяча окон на передней стене блестят даже в самую пасмурную погоду, а перед входом радостно бьют два фонтана.
Я могу быть спокойной и вести себя скромно, как того требует мой статус, но у меня не получается стереть с лица широкую улыбку.
Но потом я вижу Ноллу Верин, стоящую на верхних ступеньках крыльца. Ее ладони сжаты вместе под подбородком. Я распахиваю дверь кареты и бегу к сестре.
Ее черные, как смоль, длинные волосы распущены и свисают до талии.
Глаза Ноллы Верин широко распахнуты от облегчения и волнения. Она выглядит младше, чем я ее помню, будто обычная молодая девушка, а не принцесса, которой суждено перенять у нашей матушки бразды правления.
В ту же самую секунду, как я оказываюсь наверху, я обвиваю руки вокруг Ноллы Верин и кружу ее в воздухе.
– Я так по тебе скучала, – говорю я.
– А я – по тебе, – она крепко обнимает меня за плечи своими тонкими руками, и даже когда я перестаю кружить ее, сестра не ослабляет хватку. – После того, как наши лазутчики доложили о том, что случилось с Соррой… и как ты сбежала. Я так беспокоилась, сестра.
Я отстраняюсь.
– Ты знаешь про Сорру?
– Конечно.
Я поднимаю голову вверх на стеклянный фасад дворца, выискивая взглядом стоящих в карауле стражников. Многие мне знакомы, но Пэрриша среди них нет.
– Пэрриш тоже знает? – тихо спрашиваю я.
Сестра хмуро сводит брови.
– Я уверена, что вся стража знает.
– Я должна увидеть его. Мне нужно объяснить.
– Тебя не было несколько недель, и ты хочешь встретиться со стражником? Нет, сестра. Не глупи, – она тянет меня за мои разорванные одежды и недовольно хмурится. – Прежде всего, тебе необходимо найти портного. – Она морщит нос и добавляет. – Или ведро горячей воды.
Я шлепаю ее по руке, но Нолла Верин ловит мою ладонь и тянет в направлении дворца. Лакеи распахивают перед нами огромные хрустальные двери.
– Пойдем, – говорит сестра. – Ты героиня дня, но нам столько всего еще предстоит сделать.
– Неужели? Но я ведь только приехала.
– О, да, – прекрасные глаза Ноллы Верин сверкают любопытством. – Расскажи мне все, что я должна знать о человеке, которого мне предстоит очаровать.
* * *
Несколько часов спустя я завязываю широкий пояс поверх черной шелковой мантии, расшитой серебряными и зелеными нитями. Моя кожа вымыта, чистые волосы расчесаны и теперь струятся по спине блестящим рыжим полотном.
Я редко пользуюсь косметическими средствами, но сейчас впервые позволяю своим слугам подвести мне глаза черной сурьмой и нанести немного румян на щеки. Дни, проведенные в путешествии под летним солнцем, оставили на моем лице загар и новую россыпь веснушек на переносице.
– Ну вот, – Нолла Верин хлопает, сидя в мягком кресле. – Моя сестра больше не выглядит как содержимое сточной канавы.
Я корчу в ее сторону недовольное лицо.
Нолла Верин, конечно же, как и всегда, выглядит прелестно: блеск ее глаз подчеркивают нанесенные на веки блестки. На ней белая мантия с алым шитьем и кроваво-красным корсетным поясом. Выражение лица Ноллы Верин спокойное и расчетливое, и я знаю, что она уже планирует, как «обольстить и очаровать» Грея.
Эта мысль заставляет меня повернуться обратно к зеркалу. Даже с небольшим количеством сурьмы и румян я едва узнаю себя. Даже не знаю, зачем я решила заморочиться такими вещами. Мне хочется попросить слуг принести влажную тряпочку, чтобы стереть с лица косметику.
– Матушка скоро будет здесь, – говорит Нолла Верин. – Она захочет, чтобы мы присутствовали во время ее встречи с принцем в тронном зале.
Конечно же захочет. Я узнала, что Грея и остальных без шума доставили во дворец, и за всеми ними ухаживают точно так же, как и за мной, если не лучше. Матушка не станет скупиться, чтобы заполучить расположение наследника Эмберфолла.
Нолла Верин выпрямляется в кресле.
– Лия Мара.
Что-то в ее голосе заставляет меня обернуться.
– Что?
– Ты практически ничего не рассказала о том, что было с тобой после побега от принца Рэна.
Я снова смотрю в зеркало, потом отвожу взгляд, потому что я не хочу видеть свое ничем не примечательное лицо и глаза полные тоски. Вместо этого я решаю подойти к окну. Солнце начинает пробиваться из-за облаков, освещая город. В Эмберфолле замок был окружен акрами травы и леса – естественным барьером между Рэном и его народом. Наш же дворец встроен в гору, и за конюшнями и тренировочными аренами открывается вид на Кристалград. Наши подданные могут посмотреть вверх и увидеть свою королеву.
Нолла Верин подходит ко мне сбоку. Ее ладонь накрывает мою. Ее голос звучит очень тихо.
– Сестра.
Я смотрю на Ноллу Верин и удивляюсь тому, как эмоционально звучит ее голос.
– Да?
– Он. над тобой издевался?
– Что? Нет!
– Точно? Ты ведешь себя как-то странно, – голос Ноллы Верин пропитывается злостью. – Если он посмел хоть раз тебя ударить, я обещаю, я вырву все кости из его тела, а потом заполню ими все отверстия, которые.
– Нолла Верин! Тебе обязательно все расписывать в таких подробностях?
– Я даю клятву. Я это сделаю голыми руками.
– Ну, я бы была очень тебе признательна, если бы ты перестала говорить о том, от чего меня может стошнить, – я снова корчу недовольное лицо, и на этот раз это происходит непроизвольно. – Он не обижал меня. Даже наоборот.
Сестра плюхается обратно в свое мягкое кресло.
– Так расскажи мне. Поведай мне об этом принце Грее.
Принц Грей. Это всего лишь второй раз, когда я слышу, чтобы его называли принцем Греем, и оба раза мое сердце замирало в груди при этих словах. Я вспоминаю о том, как Грей стоял лицом к лицу с капитаном Сэн Домо, и мне хочется прижать руку к груди.
Я продолжаю смотреть в окно, и мои ладони остаются лежать на подоконнике. Понятия не имею, что мне рассказать о Грее.
«Он нежный. Он добрый».
Нет. Каждое из этих качеств может поставить его в невыгодное положение перед моей жестокой сестрой. Оба этих качества кажутся мне секретом, который Грей делит только со мной. Для всех остальных он жесткий и беспощадный.
«Он честный, храбрый и верный. Он охранял дверь в мою комнату, когда мне было страшно даже на секунду закрыть глаза. Он сильный и уверенный, и он может убедить меня в том, что я выносливая и талантливая. У него темные глаза и бережные руки, и я могу слушать, как он говорит, всю ночь напролет».
