На лице королевы смесь ярости, раздражения и одобрения.
– Хорошо, – она вдавливает цепь мне в руку, размазывая пальцами кровь по моей ладони.
Мои мышцы напрягаются, готовые к другому роду битвы. Мое дыхание становится поверхностным, а поле зрения сужается. Мне отчаянно хочется выхватить меч и убить Карис Люран прямо здесь.
– Прошу меня извинить, я должен вернуться в свои покои и переодеться.
– Конечно, – спокойно отвечает она, и я не понимаю, кто в данной ситуации потерял лицо, она или я. – Не забудь свой камзол.
Я застываю на месте. «Мой камзол».
– Вот, – раздается едва слышный голос Лии Мары рядом со мной. – Иди. Пожалуйста. Уходи, пока все не стало еще хуже.
Я сжимаю пальцы на стыке кожи и замши, надеясь соприкоснуться с пальцами Лии Мары, но она отпускает камзол.
Нолла Верин внимательно наблюдает за мной.
Я заставляю себя посмотреть на своих людей, путь которым до сих пор преграждают стражники. Тот легкий поцелуй, который мы разделили с Лией Марой, кажется, случился много дней назад. Много месяцев назад. В другой жизни. Теперь же я, измазанный кровью, представляю собой невиданное развлечение для незнакомцев.
– Отпустите моих людей, – говорю я, и каким- то чудом мой голос звучит ровно. – Мы вернемся в наши комнаты.
Карис Люран кивает, и ее стража расступается. Тайко бежит ко мне. Ноа встает рядом с Джейком.
Мне не хочется тянуть Айзека за цепь, но он все так же неподвижно стоит в тени. Я больше не могу прочитать, что написано на его лице, но к этому моменту мне уже все равно, потому что мои нервы напряжены до предела. Я обматываю цепь вокруг руки, быстро кланяюсь Карис Люран и шагаю прочь.
Айзек следует, не сопротивляясь. Мне отчаянно хочется бросить цепь, но я боюсь, что, если я так сделаю, ее поднимет кто-то другой.
Как только мы оказываемся за порогом, Карис Люран начинает говорить со стражей:
– Бросьте Пэрриша в темницу. Выколите ему глаз наверняка на этот раз.
– Нет! – кричит Лия Мара. – Матушка, не надо!
Я замираю на месте.
– Нет, – Джейк кладет руку мне на плечо и толкает меня вперед. – Иди вперед.
Я не двигаюсь. Мои челюсти крепко сжаты. Я пытаюсь развернуться. Джейк снова меня толкает. В его торопливом тоне слышится паника, которую я сам чувствую, но Джейк непоколебим:
– Он жив. Ты спас ему жизнь. Сегодня тебе удалось настоять на своем. Тебе нельзя терять авторитет. Шагай, Грей. Давай.
Мои ноги отказываются двигаться с места. Нас все еще видно из зала, и я нисколько не сомневаюсь в том, что Карис Люран сейчас отдает приказы, чтобы подорвать мой авторитет и преподать какой-то урок своей дочери.
Со стороны зала доносится крик. Неужели они уже выкалывают ему глаз прямо там?
У меня перехватывает дыхание, и я уверен, что именно этим они там и занимаются.
Я пытаюсь обойти Джейка.
– Я спас ему жизнь не затем, чтобы она его мучила.
– Она потребует вернуть меня, – шипит Айзек. – Скорее всего, она вынудит меня сделать что-то похуже.
Его слова заставляют меня остановиться. Я утираю рукой подбородок. В моем сознании теперь навсегда отпечатались крики Лии Мары и ее стражника.
– Это всего лишь глаз, – говорит Джейк.
– Ненавижу это, – тихо роняет Ноа.
Я тоже.
Тайко берется за цепь. Он, наверное, единственный человек, которому я могу позволить забрать ее у меня. Взгляд мальчика снова стал темным и тревожным.
– Айзек – мой друг, – говорит он и, облизнув дрожащие губы, косится на Джейка. – И да, это всего лишь глаз.
У меня нет выбора.
Черт побери. Я сжимаю зубы и шагаю дальше.
Эхо криков еще долго продолжает доноситься до нас, даже когда мы доходим до своих покоев и запираем двери.
Глава 39
Лия Мара
Несколько часов спустя в мою комнату заходит матушка. Уже довольно поздно, и я должна спать, но я знала, что она придет ко мне, поэтому я даже не переоделась в одежду для сна. Матушка приходит в сопровождении своей личной стражи, которая выглядит так решительно и сурово, что во мне зарождается страх быть убитой в собственных покоях. Я вскакиваю на ноги и отступаю назад еще до того, как осознаю, что делаю.
– Матушка, – шепчу я.
Ее мантия запачкана кровью Пэрриша, как ее лицо и руки. Я не сомневаюсь, что она знает о существовании каждого пятна. Она пришла ко мне в этом наряде специально.
– Ты стремишься подорвать мой авторитет? – требовательно спрашивает она. – Или тобой движет простая зависть в отношении сестры?
– Это не… Я не… Нолла Верин…
– Ты вообще понимаешь, что стоит на кону, Лия Мара? – продолжает она. – Ты понимаешь, как важен этот альянс?
– Да, – я нервно сглатываю. – Я понимаю.
– Тогда объясни мне, с какой целью ты надела его одежду и показалась в ней перед всеми королевскими домами, что были во дворце?
– Простите меня, – шепчу я. – Мне очень жаль.
Матушка подступает ближе.
– Ты больше не будешь извиняться. Ты больше не будешь допускать ошибок. Наследник у нас, и королевские дома пообещали нам финансовую поддержку. Завтра я заключу союз с этим человеком, и он поведет наш народ, чтобы захватить принадлежащий ему по праву трон Эмберфолла. До этого момента ты будешь сидеть здесь.
Она резко разворачивается, чтобы уйти, и полы ее мантии развеваются при каждом шаге.
Я спешу последовать за ней, но мне преграждает путь стража, и я резко останавливаюсь. Сердце сильно колотится у меня в груди. Моя мать еще никогда не обращала против меня своих стражников.
Как только они покидают мою комнату, я перестаю дышать. Дверь глухо закрывается за ними.
Сестра. Я должна поговорить со своей сестрой.
Я считаю до десяти. До двадцати. До сотни. Я считаю до тех пор, пока матушка и ее стража не уходят.
Я подскакиваю к двери и распахиваю ее. Мне мешает пройти стражник. Вместо Бии или Конис я сталкиваюсь лицом к лицу с Пэрришем. Его выколотый глаз зашили. Стражник выглядит бледным, но, тем не менее, твердо стоит на ногах. В его руках находится жезл, который преграждает мне путь.
Я охаю и, спотыкаясь, делаю шаг назад.
– Пэрриш. Пэрриш, умоляю. Я так сильно хотела поговорить с тобой.
От того стражника, который шутил со мной, не осталось и следа. Голос Пэрриша звучит холодно:
– Королева приказала, чтобы вы не покидали своей комнаты.
Это последний удар. Моя матушка поставила его сюда в караул в качестве напоминания о том, что мои действия имеют последствия, что мои действия не принесли ничего, кроме вреда.
