Я поднимаю взгляд на Айзека.
– Ребенок скрейвера?
– Человеческий ребенок.
О, вот как. Я хмурюсь.
– Мать вашей матери потребовала компенсации. Колдуны помогали вести переговоры. Мы пришли к соглашению. Чародеи какое-то время жили только в Ишелласе, однако для людей жизнь в ледяных лесах может быть трудной. Они стали проявлять беспокойство и искать другое место, где можно обосноваться. К тому времени ваша матушка взошла на трон. Карис Люран не желала видеть магов в Силь Шеллоу, поэтому колдуны перешли через горный перевал и, в конце концов, поселились в Эмберфолле на некоторое время.
Я смотрю на скрейвера.
– Где их и уничтожили.
– Многих из них, да, – Айзек переводит дыхание. – Теперь вы понимаете, почему мы так серьезно относимся к соблюдению соглашения, принцесса.
– Но теперь матушка готова закрыть глаза на то, что у Грея есть магия.
– Должно быть, ей очень хочется получить доступ к морским путям.
– Хмм, – я снова опускаю взгляд и складываю бумаги в стопку, после чего иду к стене и начинаю задувать свечи. Я не намеревалась сводить наш разговор к обсуждению Грея.
– Вы все еще выглядите расстроенной, – замечает Айзек, и мое лицо обдает ледяным порывом ветра, который колышет волосы.
Я задуваю очередную свечу и направляюсь к следующей. Я гадаю, выпустит ли Пэрриш меня из комнаты, если я устрою в ней пожар.
До того, как я успеваю задуть следующую свечу, по комнате проносится порыв ледяного воздуха, от которого во все стороны разлетаются листы бумаги и который задувает все свечи сразу. Я обиженно дуюсь на Айзека и начинаю снова складывать документы в стопку.
– Я рада видеть, что Грей и Нолла Верин так хорошо ладят между собой.
– Вам так кажется?
– Я вижу это собственными глазами.
– Ох, так мне тогда стоит сказать принцу, что вы не заинтересованы в его послании?
Мои руки замирают на стопке документов. Сердце уже начало рваться из груди, желая как можно скорее прочитать слова, написанные Греем. Однако затем я вспоминаю о той улыбке, которой он улыбался Нолле Верин, и мое сердце тут же обрывается так резко, что мне приходится прижать руку к животу.
– Да, – шепотом отвечаю.
– Принцесса?
– Я не принцесса.
Айзек делает шаг по направлению ко мне, но я поднимаю ладонь, чтобы остановить его.
– Довольно. Пожалуйста, хватит. Оно того не стоит, Айзек. Мы должны прекратить все это. К чему это приведет? Мой народ окажется в опасности, если у нас не получится заключить альянс с Эмберфоллом. Нам так и продолжать вечно втайне обмениваться записками?
Айзек молча смотрит на меня, и его черные глаза блестят в темноте.
Я утираю слезы.
– Это предательство по отношению к моей сестре, Айзек. Предательство по отношению к моей матери. Это государственная измена. Я так больше не могу. Я и так совершила много ошибок. Я не могу продолжать в том же духе.
– Неправда! – шипит скрейвер, и на оконном стекле появляется иней. – Принцесса, вы хоть понимаете, что вы в одиночку сделали возможным этот альянс? Если Силь Шеллоу и Эмберфолл станут союзниками, то лишь благодаря вашим попыткам в достижении мира. Грей был готов отрицать свое происхождение настолько сильно, что позволил себя публично высечь. Тем не менее, вы убедили его в необходимости признать свое право на престол. Этого добились вы, Лия Мара. Вы хоть понимаете, насколько вы влиятельная личность?
– Влиятельная! Вы с Греем настаиваете на том, что у меня есть влияние и сила, но это не так. Меня заперли в этой комнате, потому что я помеха.
– Вы заперты здесь как раз потому, что имеете огромное влияние. Неужели вы этого не понимаете?
– Меня заперли здесь, потому что матушка хочет, чтобы Грей потерял голову от моей сестры. Неужели ты этого не понимаешь?
Айзек делает вдох, чтобы что-то сказать, но я поднимаю руку.
– Нет, Айзек. С меня хватит. Я больше не могу. Я просто буду наблюдать за всем из своего окна. Я пожелаю им удачи, когда они завтра отправятся в Эмберфолл.
Айзек смотрит на меня из темноты.
– Это его последнее письмо, принцесса.
Его слова заставляют меня замереть. Мне нужно отказаться еще раз.
О, я едва ли в силах обмануть саму себя.
Лия Мара,
Я должен делать все это ради народа Эмберфолла. Ради народа Силь Шеллоу, по крайней мере. Я обязан через все это пройти, чтобы достичь мира и стабильности. Безусловно, я желаю мира и стабильности, но движет мной лишь то, что этого желаешь ты.
Мне невыносима мысль о том, что ты находишься взаперти. Твоя матушка использует тебя как оружие против меня, и у нее получается. Я внимательно слежу за тем, чтобы все шло к миру, а не к разрушению Эмберфолла.
Однако я готов от всего этого отказаться, Лия Мара. Мы выдвигаемся утром. Меня не учили быть принцем. Меня учили быть оружием в чужих руках. Я снова готов им стать ради тебя.
Ты хочешь сбежать? Или мне продолжить идти по тому пути, что уже намечен?
Дай мне приказ, и я его исполню.
Твой Грей
Я закрываю глаза и прижимаю письмо к груди. Я вспоминаю, как Грей смотрел на меня, стоя в коридоре трактира в Глухой Лощине, как тихо и хрипло звучал его голос. Мы оба едва держались на ногах от усталости, но Грей отказался от сна, чтобы простоять в карауле у моей двери. «Не бойся. Никто тебя больше не тронет».
Он готов отказаться от всего, лишь бы спасти меня.
Из-за собственных убеждений я не могу его просить об этом.
Айзек внимательно наблюдает за мной.
– Мне нужно ему что-нибудь передать?
У меня снова перехватывает горло. Я расправляю мантию и не позволяю упасть больше ни одной слезинке.
– Скажи ему, чтобы он был великим королем.
* * *
Я не могу спать. Мои мысли отравляют кошмарные видения: моя сестра сражается на войне, и ее разрубает надвое солдат Эмберфолла; Грей скачет на лошади в бой, и на него нападают сразу десятки солдат, которые вонзают в него клинки быстрее, чем магия заживляет его раны.
По моей стене ползут тени раннего утра, пока я ворочаюсь в кровати, сминая простыни и одеяла. Когда раздается тихий скрежет со стороны окна и в раме возникает темная фигура, я в равной степени испытываю облегчение и раздражение.
– Айзек… – начинаю я, но затем вижу силуэт на фоне окна. У него нет крыльев. Это не скрейвер. Человек. Мое сердце начинает быстро колотиться, и, сделав резкий вдох, я выскальзываю из кровати и отступаю к двери.
