Медленно отчалила от мачты «Птица странствий», поднялась в ярко-синее небо, унося в свой гондоле Бартеро Гисари, Эдвараля Ниваса и Александра Дирида. Они отправлялись на Спиру.
И вот, через пять с половиной дней пути перед ними лежит Лиссаран. Вначале из застекленной гондолы в полукружии залива можно разглядеть расстеленное по берегу лоскутное одеяло разноцветных крыш. Выцветшие на солнце, облезшие или свежепокрытые, свежеокрашенные, они с удовольствием ведут молчаливый рассказ о печалях и радостях тех, кого защищают от солнца и непогоды.
Белые росчерки пены – автографы яхт и катеров на бирюзовой поверхности воды. Рыбацкие лодочки, толпятся в заливе, точно стада овец…
Казалось, откуда этот, существующий чуть более двухсот лет город имеет вид более старый и мудрый, чем древний Равидар? Здесь некогда тысячелетиями пролегал пояс смерти – засушливая, растрескавшаяся каменистая пустыня, не грезившая жизнью. Но настойчивость людей и целеустремленность гатуров неожиданно для самой планеты возымели успех. В любом школьном учебнике можно прочесть про это невероятное преображение. Про восемнадцатидневный непрекращающийся дождь (тучи согнали гатуры), про отряды добровольцев, прельстившихся щедрым вознаграждением за освоение некогда проклятых нечистым земель…
И вот он, благословенный край виноделов и корабелов! Звучат гитарные переборы из открытых кафе, зазывают на новые фильмы яркие афиши кинотеатров… В стеклянном плену цветочных магазинов длинноногими балеринами снисходительно провожают взглядом прохожих свежесрезанные розы. Но их затмевают хорошенькие цветочницы в чересчур открытых, по мнению приезжих, платьях. Позвякивают медные браслеты на тонких запястьях, черным агатом блестят глаза…
Здесь не уродуют синеву небес закоптившиеся трубы больших заводов. В Лиссаране строят корабли и дирижабли, шьют пестрые наряды и удобную обувь. Тут готовят самые вкусные на Земле сладости: засахаренные фрукты с орехами, повидло, мармелад…
Если вы, побывав на Висе, никогда не пробовали «Лиссаранский» торт, это невероятное воздушное чудо местных кондитеров, значит, на Висе вы не были. Она просто приснилась вам. Замешанный на сметане и яблочном пюре, прослоенный смесью подсушенных фруктов, орехов и ягод в густом кислом сиропе, укутанный в пушистый крем и шоколад… Да что вам рассказывать! Лучше отправляйтесь в Лиссаран сами! Там и отведаете.
Прибывших на дирижабле исследователей юга встретило стеклянное просторное здание аэропорта, словно сошедшее с красочных фотографий туристических проспектов, с витражными двустворчатыми дверями и каскадом фонтанов, салютующим приезжим до самой стоянки такси…
* * *
Артура Кризо немало удивили трое гостей, заявившиеся к нему в самый разгар выходной недели. Ладно бы только журналист. С момента покушения на Ванибару их перебывало в Академии превеликое множество. Впрочем, журналист поспешил откланяться, чтобы не отвлекать ректора от более важного разговора.
Беспокоили Кризо полярники: шумный бородач, порой отпускавший шуточки, от которых покраснел бы и портовый рабочий, и серьезный блондин, в чьем присутствии терялась Виржиния Лео… Прибыли они с письмом, подписанным самим адмиралом. Важные птицы.
В опустевших, гулких коридорах Академии вести беседы не хотелось. Обсуждать с гостями вопросы в парке – как-то несолидно. Поэтому он выбрал ресторанчик в центре Лиссарана, совсем рядом с морем.
«Золотой рог» был просторным, уютным заведением с огромными, незастекленными окнами, в непогоду закрывающимися ставнями, с террасой, увитой диким виноградом, чьи жидкие грозди только-только приобрели фиолетовый оттенок.
Удивительно, но уличный шум сюда не долетал. Слышен был только негромкий перебор гитары. Молоденькая музыкантша разминала пальцы. У стойки бара скучали наряженные в бело-зеленую форму официанты, ибо в первой половине дня посетители – редкость.
Гости выбрали столик у окна, долго изучали меню. Голубоглазому куратору экспедиции, похоже, было все равно, что есть. А вот бородач, «шеф по хозяйственной части», как он сам себя отрекомендовал, толк в еде знал и поесть любил.
– Вы представить себе не можете, что значит два года жрать сплошные консервы! – пожаловался он.
Виржиния, всячески старавшаяся не встречаться взглядом с куратором экспедиции, излагавшим свою проблему, делала вид, что разглядывает карту Данироль и фотографии размороженного города.
– Вы говорите, что сесть на снег самолет не сможет? – спрашивала она.
– Если только он не с вертикальным взлетом, – светловолосый Гисари извлек из папки новую порцию фотографий.
«Длинные тонкие пальцы, узкое запястье… Ему бы музыкантом быть или на сцене играть», – некстати подумалось Кризо.
– Если по целине ехать, – подхватил бородач Нивас. – Сани увязают. Приходится объезжать трещины. Можно постоянно расчищать и разравнивать площадку. Но разве самолет допрет столько груза, сколько дирижабль? Разве что с причальной мачтой могут возникнуть проблемы. Как ее к леднику прилепить?
– Но почему вы хотите мягкий дирижабль? – Кризо уже убедился – перед ним сидят люди, далекие от воздухоплавания. – Летает он недалеко. От него больше мороки, чем пользы. Вообще, на мой взгляд, дирижабль хорош для проведения аэрофотосъемки на материке. Но с этой задачей прекрасно справляются и гатурьи корабли. Из космоса видно лучше, чем из атмосферы. И оборудование у них не в пример точнее. Вам известно, что в качестве балласта чаще всего используют воду? Не думаете, что она замерзнет при низкой температуре?
– Если наберем морской, да еще что-нибудь подмешаем туда… Надо с химиками побеседовать, – возразил Гисари. – В экспедиции не разрешили гатурьи самолеты, поэтому нам нужны пилоты и ваши советы. Дирижабль мы планировали арендовать на Спире.
– Хорошо, – ректор сдался. – Везти его на причальной мачте рискованно. На корабле нужно будет оборудовать площадку для дирижабля. Он будет крепиться тросами. От непогоды натяните брезентовый тент. Я дам людей, которые сделают для вас проект. Экипаж лучше всего небольшой, человек пять. Если хотите перевозить находки на ледокол, посоветовал бы дирижабль полужесткого типа. Надо подумать, какая фирма-изготовитель вас устроит. По длине… – Кризо задумался. – До шестидесяти метров. Больше вам не нужно.
– Но в «Смелом» самом сто шестнадцать. Куда такую махину прилепим? – возмутился Эдвараль.
– Решать вам. Мое дело предложить, – Кризо скептически взглянул на карту Данироль. Ему не нравилась идея этих двоих.
– Господин ректор, – чувствовалось, что блондин подбирает слова. – Вы воспитали много чудесных пилотов. Ваши выпускники славятся на весь мир. Я понимаю, что лучшие из лучших уже при деле. Их не прельстит провести как минимум полгода во льдах. Поэтому я прошу о молодых, любящих риск, желающих получить неоценимый опыт экстремального воздухоплавания. Я уверен, если мы не сумеем переоборудовать «Смелый», я найду корабль, пригодный для транспортировки дирижабля.
Голубые глаза куратора умоляли, хотя голос звучал буднично, без драматических интонаций. Виржиния Лео сдалась первой.
