– Действовать по обстоятельствам. Судя по документам, человек вы неглупый, инициативный, при необходимости способны поступать жестко, подчиненные вас слушаются. Так что вы несете полную ответственность за ход экспедиции, наделяетесь немалыми полномочиями.
Танри чувствовала – произнесенное не привело в восторг ни гатуров, ни Бартеро. Ей вдруг стало его жалко. Он так старается, переживает за экспедицию, а искать древние противовоздушные установки его не прельщает. Его тянет в город. Признаться честно, ей самой не терпелось увидеть, как жили ее возможные предки.
– Я хотел бы взглянуть на плавсредство, выделенное для полета на полюс, – чтобы убрать возникшее напряжение, Ринальдо изобразил на лице улыбку. – Надеюсь, вы, командор, отведете туда катер.
– Сейчас? – холодно спросил Ванибару.
– Надо же нам чем-то заниматься, – нагло ответил Самид.
– Пошли, Комидари, – позвал Танри командор. – Покажем гостям наш дирижабль. Как будто они что-то в них понимают, – добавил он чуть тише, но так, чтобы и Наридано, и Самид это слышали.
Покинув катер через две минуты, Ванибару провел всю процессию через охраняемые ворота верфи и направился к эллингам, по дороге здороваясь с рабочими, занятыми разгрузкой крытых фургонов четырех грузовиков. Водители, не участвующие в процессе, курили в стороне, скользнув безразличными взглядами по гатурам – достаточно редким гостям в Лиссаране.
– Господин Ванибару, – тихо спросила девушка. – Почему вы согласились? Вам же не нравится затея с расследованием? На Спире все и так знали, что вас обвинили несправедливо.
– Никому не хочется казаться хуже, чем он есть. И люди, и гатуры на своих постах меняются, а документы остаются. И они меня далеко не хвалят. Я не желаю значиться в них глупцом, отправившим солдат на бессмысленную гибель. Я знаю, я виноват перед теми ребятами, оставшимися лежать во льдах навсегда. Я жив, они нет. Этот новый адмирал знал, чем меня купить.
– А гатур, прилетевший на катере, – осмелев, спросила Танри. – Вы ведь знакомы…
– Что-то ты чересчур любопытная сегодня, – прервал он ее расспросы, подлетая к широко распахнутым огромным воротам эллинга «Вестницы весны».
Между рельсами в траве резвились четверо разноцветных пятнистых котят. Завидев гостей, они замерли, как по команде настороженно прижали уши к голове, уставились на пришедших. И, не дождавшись ни лакомства, ни ласки, ни возмущенного шиканья: «Брысь с дороги!», вернулись к играм.
– Кошки! – брезгливо воскликнул за спиной Ринальдо. – Фу! У меня на них аллергия!
Оказавшись внутри громадного помещения, Танри отметила: переоборудование дирижабля к полярной экспедиции подходит к концу. Укреплена и утеплена гондола, приспособлена для посадки на воду. По технологии чужаков на заводе была изготовлена принципиально новая система обогрева и освещения. Установлены новейшие навигационные приборы, способные вести небесного кита по спутнику. Но управлять такой техникой пока умели разве что командор, капитан и она, Танри, чем очень гордилась.
Скоро полет. Танри его себе не раз представляла. Ночное густо-синее небо, крупные звезды, россыпью брошенные щедрой рукой небесного бога, сияют и переливаются всеми оттенками желтого. От лунной дорожки море внизу сверкает, вскидывает белые гребешки волн. Там в загадочной глубине плавают яркие рыбы: крошечные и громадные, сравнимые размером с дирижаблем. Она, Танри, стоит у штурвала, поблескивает огоньками приборная доска, льется монотонная музыка моторов, а впереди терпеливо ждет ледяная земля Данироль – ее неприветливая родина.
– Странное название дирижабля для полярной экспедиции, – донеслись до них слова Ринальдо Самида. – Но впечатляет. Давно на таком не летал. Слишком медлителен. Дела, понимаете ли, вечная спешка…
Танри решила для себя, что посланец адмирала ей, скорее, не нравится.
* * *
В это самое время Рофирт возвращался из дома в Академию. Предыдущий вечер, ночь и утро он провел в квартире у матери, помогая по дому. Мама было обрадовалась, когда он заявил, что не полетит ни на какую Данироль. Но этот странный Гисари не отпустил дирижабельщика.
– Раз записался в команду, поздно отказываться. Я не принимаю твоих шатаний. То хочу, то не хочу…
Арвисо, бывший свидетелем сцены, только хмуро молчал. Рофирт не стал спорить. Лететь так лететь. Он решил положиться на волю судьбы.
Сегодня в их группе занятий не было, и Бингар не торопился. Интересное в студенческом городке наметится только ближе к вечеру. А сейчас что там делать? Бродить по гулким коридорам общежития и слушать стрекот цикад, скрывающихся в густой листве парка?
– Ба! Летун наш объявился!
Волна холода прокатилась по его спине. Старик-пиротехник, учивший его, как подорвать «Вестницу», возник рядом. Пьяно пошатываясь, он направился к Рофирту. Соломенная шляпа с обтрепанными краями съехала набекрень. На рубашке красовались масляные пятна.
– Что же ты со страха не сдох тогда? – на всю улицу прокричал старик. – Твое счастье – Тивазо нюхнул малость больше обычного, а то лежать бы тебе на дне залива на радость рыбам и крабам!
– Что ты несешь?! – Рофирт в один прыжок подскочил к нему, схватил за грудки и встряхнул.
– Потише! – замычал пиротехник, тщетно пытаясь высвободиться. – Я хоть и пьяный, врезать могу о-го-го!
Видя, что на них уже косятся прохожие, Рофирт отпустил рубашку старика, но крепко сжал его за локоть.
– Ты про это забудь. Тивазо больше нет, а тебе, рябой шакал, командовать собой не позволю!
– Надо больно! – пошел на попятный пиротехник. – Только я из-за тебя я такой куш упустил! Знаешь, сколько мне толстяк обещал, если бы ты взорвал тот растре-клятый дирижабль?!
– Знать не желаю! – фыркнул Рофирт. С каким бы он удовольствием сам отправил на дно залива тех, кто толкнул его на преступление.
– И сегодня не повезло! – посетовал пьяница. – Длинный Хинто, нынче сидящий в «Трубке» вместо Тивазо, не доверяет мне больше. Он сегодня сдрейфил, прогнал того замухрышку, который мне за дирижабль должен был заплатить.
– А что замухрышке понадобилось на этот раз? – не выдержал Рофирт, ругая себя за любопытство. Зачем ему в это ввязываться снова? Тивазо нет. Требовать старые долги некому.
– На верфи появились белобрысый с бородачом. К ним прилетели гатуры, которых к прапрадедушке отправить надобно, – старик икнул и состроил жалобную мину. – Только это секрет, – Рофирт кивнул. – Слышь, дай денег.
Бингар выгреб из карманов мелочь, сунул в дрожащую искалеченную ладонь и помчался к гостинице, где жили Бартеро с Эдваралем, чтобы через двадцать минут узнать – они еще не вернулись с аэродрома. Когда старенький автобус через час догромыхал туда, Рофирт застал лишь взлетающий в небо катер гатуров, уносящий Танри и Бартеро в сторону верфи. Бингар понял – сегодня он предупредить полярников не успеет. Но не срочно же приспичило тому замухрышке с ними расправиться! Рофирт все расскажет завтра. Тогда и Арвисо, глядишь, его простит, и Танри будет более благосклонной…
