Меньше чем за неделю выгорел дотла целый материк. По другим прокатилась немилосердная волна эпидемий. Гибли не только гатуры. Досталось и животным, и растениям. Оскудели глубины океанов. Начался голод.
Смерть шла в атаку десять лет и только тогда решила дать гатурам еще один шанс.
Никто из новых звездных друзей не пришел на помощь. Были сожаления, соболезнования, открытые насмешки и презрительные шепотки. Пригодную для жизни планету в соседней системе колонизировать им запретили – мол, чересчур воинственная раса уничтожит и ее.
Гатуры больше не просили снисхождения. Жизнь на их изуродованной родине сосредоточилась на единственном материке из восьми. Перенаселенные города росли вверх, пока позволяли технические возможности. Потом ученые додумались конструировать громадные летающие платформы, способные выдержать небоскребы…
Безлюдные пустыни, по заверению ученых, уже безопасные для живых существ, приняли энтузиастов, мечтавших облагодетельствовать свой народ, и ссыльных, в числе которых оказался брат Фегинзара.
Четырнадцать лет вслушивался Эвривико в вой ветра, меняющего узор песков, бродил по не съеденным временем и бурями развалинам – символам неудовлетворенной гордыни. Бродил и вспоминал слова старшего брата:
– Посмотри, к чему привела наука наш народ! Поживи там, порадуйся прогрессу. Может, тогда до тебя дойдет – не стоит приносить этот яд на неокрепшую Землю!
Фегинзар под конвоем запихнул его на корабль. Вначале казалось – ссылка не продлится долго. Как бы не так! Адмирал словно позабыл о собственном родиче, не отвечал на письма. А может, те просто не доходили до него? Но это не повод для оправданий. И теперь Эвривико был готов отплатить за четырнадцать лет нужды и лишений. Отплатить и доказать – он не отказался от былых убеждений и по-прежнему считает – под умелым руководством люди достигнут небывалых высот в развитии и попутно помогут своим воспитателям вернуться к нормальной жизни.
Марминар прекрасно понимал подлость своего поступка, но отказываться от такого компромата на бывшего шефа было глупо.
– Сегодня тебя ждут парламент и сотни журналистов. Можно говорить все, что вздумается, – бросил адмирал, садясь в машину.
– Про нашу планету? – осторожно спросил Эвривико.
– Про нее в первую очередь. А я поддержу. Наместник не успеет отреагировать.
Эвривико непонимающе посмотрел на него. Марминар только отмахнулся, мол, потом объясню.
Как и ожидалось, в парламенте началась буря. Потрясенные люди, выслушав страшную историю своих наставников, возмутились: почему это так долго скрывали? Были даже те, кто в пылу призывал отказаться от техники в любом ее проявлении. Споры смолкли, лишь когда на трибуну взлетел сам адмирал. Он окинул собравшихся раскосыми блестящими глазами и, покачивая высоким гребнем без каких-либо украшений, звучно произнес:
– Друзья мои, не стоит обвинять нас в скрытности. Вы же не учите собственных детей сызмальства, что им предстоит жизнь, полная трудностей, ошибок и разочарований, а в завершение ее – не всегда легкая смерть. По масштабам Вселенной, вы еще дети. До сего момента вы не были готовы воспринять правду. Возможно, я тороплюсь и сейчас. Но мыслимо ли возвращение к темным временам? Так пусть же мы, как более опытные, предупредим вас об ошибках. Мы не враги вам, не надсмотрщики, а партнеры…
Говорил он долго, рассказывал о развитии своей цивилизации, о радостях и неудачах, о грозящей Сириусу и Земле опасности со стороны других звездных рас. Не забыл он обмолвиться и о Фегинзаре, его недальновидности, о том, как недостойно обошелся тот с братом…
– Ни в коей мере я не желаю вам зла. Тем более сейчас, когда стал одним из вас, узнав, что у меня есть сын-человек.
Глава 12
Виса – Ивинаку – Данироль
Мощные насосы шумно закачивали воду в балластные отсеки дирижабля. Погрузка оборудования шла полным ходом и весьма шумно. Больше всех шумел завхоз, но подключившийся к делу Ванибару тоже вносил свою лепту, строго гоняя ленивых учеников. Куратор взирал на происходящее со стороны, метко отдавая короткие приказы расторопным коллегам и довольно улыбаясь. Еще бы – экспедиция состоится! Он все рассчитал и добрую сотню раз обсудил со спутниками ее план, согласился с мнением гатура – Эдвараль и большая часть рабочих полетят на гатурьем корабле до острова Ивинаку и дождутся там «Вестницу весны».
Прибывшие три дня назад люди не показались Танри интересными. Даже завхоз заметно притих, сосредотачиваясь перед экспедицией. Танри поняла: она боится. Немало поспособствовали этому слезы примчавшейся из Шанбаре Вирии и уговоры дядюшки Джеральдо. Но спасибо упорству Арвисо, рассудительной настойчивости Бартеро, веским аргументам командора и пылким заверениям Рофирта, что она, Танри, непременно вернется живой и невредимой.
– Мы же не на хлипком самолетике отправляемся в путь. Дирижабль – самый надежный вид транспорта на Земле, – в один голос вторили Арви и Рофирт. – Но даже на самолете человек способен преодолеть океан!
Вспомнились строки Фредерика Надара, вернее, командора, о Виржинии Лео:
Увидеть тебя я хочу, дорогая:
Отважные крылья из прочной фанеры
И сердце, которое грусти не знает,
Мотор подгоняет и в технику верит.
И где бы я ни был, спрошу я у неба
Про твой самолет. Он мечты обгоняет,
Пусть звезды холодны, в небе мигая,
Следят за тобой, путь найти помогая.
«На такое я бы тоже отважилась, – подумала девушка. – А ледяная земля меня пугает…»
Завтра в пять утра, когда ненадолго стихают ветра, а воздух еще не нагрелся, красавцу-дирижаблю ничто не помешает отправиться в путь. Дирижабельщики – народ суеверный. Косой взгляд, не к месту оброненное слово, и любую неприятность в пути спишут на дурной глаз.
Танри тревожили другие вещи. Мама с дядюшкой уехали сегодня сразу после полудня, на прощание доведя ее до слез. Но ничего, зато она отправила очередное письмо Александру, а также Итеро (мама заставила написать «брату»). «Отступать некуда. Любые страхи – проявление нашей слабости», – вспомнились слова Ванибару.
«Сандро, если бы ты смог прилететь меня проводить, все было бы иначе!» – думалось ей. Но что грезить о невозможном? Вот оно, полное приключений настоящее рвется в небо, удерживаемое мощными тросами и стенами эллинга.
У нее еще вещи не собраны. Теплую одежду по ее меркам сшили на Спире, а все остальное еще предстоит упаковать. Главное, не превысить установленную на каждого норму веса багажа. Но Танри, кажется, уложится.
В пятнадцать минут пятого утра ее, как и весь юный экипаж «Вестницы», привезли в автобусе на верфь. В свете прожекторов мелькала светловолосая фигурка Бартеро. Тут же вертелся и Ринальдо Самид, на которого сейчас мало кто обращал внимание.
У самого эллинга на сложенных ровными рядами ящиках из-под оборудования беззаботно похрапывал Эдвараль, и не смущали его ни голоса рабочих, ни шум машинных моторов.
