– Глянь, машина! – тут уже подскочил более чуткий к звукам гериец. Из тумана по черной каменистой дороге вырулил красный автобус – длинный, матовый, с узкими окнами под самой крышей. – Новеньких везут.
И верно. Вышли шестеро местных в красно-коричневых комбинезонах, приблизились вплотную к клетке. По их команде расступились толстые прутья, позволяя втолкнуть внутрь троих новых пленников в разноцветных свитерах и толстых штанах. Вслед им «благодетели» закинули два мешка с едой. И уехали, не обращая внимания на замысловатую ругань герийца.
Тихро при виде одного из прибывших – высокого, с длинными светлыми волосами – вскрикнул и вскочил на ноги.
– Как ты сюда попал?!
– Тебя искал, Анавис! – Бартеро искренне обрадовался былому конкуренту. – Я чувствовал – ты жив.
– Убедился, Гисари? Теперь в этом раскаешься, – вместо Тихро хмыкнул одноглазый. – Недолго нам тут прохлаждаться. Сейчас нас четырнадцать. Давно никого не забирали. Глядишь, утащат по одному.
– Погодите, я ничего не понимаю, что тут происходит, – запротестовал Бартеро. – Объясните.
– Понимать нечего. Расскажем. Но вначале вы. Что дома творится?
Бартеро и обоим рабочим пришлось выложить свои истории, начиная с момента подготовки экспедиции.
– С тех пор как безлицый появился, я ничего не помню, – признался куратор. – Очнулся в душной комнатушке без окон, связанный. Дважды меня кормили, потом посадили в автобус. Тоже без окон. В нем я своих и обнаружил. Археолог наш пропал. Не везет мне с археологами… Теперь мы здесь.
– А нас семерых, после взрыва платформ выживших, выходит, эти твари тоже забрали. Мы-то думали, как создатель обещал иной мир после смерти, так и попали. Почему-то не в лучший, раз за решетку угодили, – начал одноглазый, оказавшийся метеорологом. – Компания у нас идеальная: рыбаки, контрабандисты, дикари с побережья были. Но тех уже забрали. Держат за скот, продукты кидают. Крыша хоть над головой есть. Все цивилизованно: кровати, посуда, плита, вода горячая и холодная, сортир… Клетка под током. И вверху, и внизу на три метра под землей. Коснешься решеточки пальцем – на сутки рука немеет.
– А когда нас привезли, почему никто не попробовал прорваться? – спросил один из рабочих.
– Да пытались уже как-то. Двое. Не знаю, что эти звери сделали, но решетка сомкнулась и раздавила бедняг. Одного сразу, другой часа четыре стонал, всем богам молился. А мы подойти не могли. Защита какая-то стояла. Шага не сделаешь. Долго тела висели. Пока запах не пошел. Только тогда эти приехали в респираторах, крюками отцепили и сожгли тут же. Скот мы, я говорю. И никто не осмелился – не зарезался, что ли, не повесился. Терпеливо ждут, пока эти гады нашу судьбу решат.
– Ночью тут жутко бывает, – добавил гериец. – Небо как над Данироль пылает. Иногда из-за фермы в трубы дудят. Звук пакостный – в землю бы зарылся, спрятаться.
И Бартеро, и оба рабочих явно не обрадовались такому исходу дел. В груди куратора засвербела былая тоска: «Наверно, так и должно было случиться. Что бы меня ждало на Спире по возвращении? Косые взгляды и шепотки в спину в лучшем случае: “Выродок, нелюдь”. Та же Давира, приняла бы она меня? Высмеяла бы и прогнала прочь. Ни единой живой душе не нужен!»
Бартеро понял, что удерживало его, не давая свалиться в меланхолию по поводу собственного происхождения. Присутствие командора. Несгибаемый Ванибару любого заставлял быть организованным, серьезным.
* * *
Ветер… Такой теплый и даже горячий после обжигающей льдом Данироль. На все четыре стороны разбегается холмистая равнина, медленно перетекающая к закату в горы. Густая невысокая трава в розово-желто-синих пятнышках цветов колышется в такт неторопливому гудению шмелей. Небо синее, переходящее в серое ближе к горным вершинам, спокойное. Не отыскать хотя бы следа черной воронки, прожорливо распахнувшей пасть посреди этой безмятежной синевы.
Проскочил! Самому не верится. Черный мерцающий коридор… Безлицый на волке… И крыло самолета, косой срезающее безлицего… До сих пор на металле кровь осталась.
Они, оказывается, живые оба. Не только волк. Их можно убить…
Кто поставил их сторожить рубежи заговоренной, зачарованной земли? Да и сам он где оказался? В прошлом или в причудливо изменившемся настоящем?
Может, стоит посетить другие материки? Что, если там обнаружатся и Равидар, и Лиссаран? Нет, нужно сразу в город. Вдруг получится отыскать похищенных людей? Хотя бы Гисари. Человек он хороший, пусть и наполовину гатур. И девочка от него голову потеряла. И Марминар за гибель сына не похвалит. Решено, в город!
Проведя ладонью по метелкам цветущей травы, Ванибару забрался обратно в кабину, включил приборы. Странно, все работает. Спутниковая навигация, конечно, не определяется, но какой-то сигнал идет. Причем на знакомых частотах. Точно, на таких работают индивидуальные датчики. Их вживляют солдатам, спасателям или преступникам, чтобы найти было легче.
Не веря в удачу, командор запустил моторы и на предельно низкой скорости повел самолет к горам. Если это кто-то из их команды или из людей Анависа, будет совсем великолепно. Ведь где один, будут и остальные…
* * *
Замкнутое пространство раздражало. Несмотря на внушительные размеры, клетка вызывала у Бартеро приступы клаустрофобии. Уж лучше спрятаться в доме, не показываться наружу. Тем не менее вечером Тихро выманил его посидеть на траве, и куратор, пользуясь случаем, пытался выяснить у моряков подробности похищения.
– Они уводят не всех. Кого-то убивают на месте, – говорил старый, обрюзгший контрабандист лет шестидесяти с неровно подстриженной щеточкой усов.
– Принцип отбора неясен, – посетовал Тихро.
– Увы, – согласился Бартеро. – Как они попадают к нам? И зачем им маски цеплять…
– У них действительно нет лиц! – чуть ли не с возмущением возразил второй моряк, моложавый, очень симпатичный, напоминавший Арвисо, «брата» Танри. – Это демоны холода!
– Конечно-конечно, – недоверчиво закивал Анавис. – Здесь ну очень холодно! Я прямо-таки окоченел!
Вот так за разговорами они прозевали автобус. Спохватились, только когда тот остановился напротив и люди в красных комбинезонах направили через медленно отгибающиеся в стороны прутья решетки лилово-алые переливающиеся лучи. Направили на четверых, сидевших ближе всего к входу.
– Сюда, сюда, – зазвучало в голове. – Медленно иди к нам. Руки за спину.
Повинуясь приказам, захваченный лучом Бартеро послушно залез в душное нутро автобуса и сел на пол. Тело онемело. Пошевелиться без приказа оказалось немыслимо.
Автобус трясло на ухабах, но ехали недолго. Минут через десять пленников выгрузили у пещеры. Вход в нее предваряла беседка с куполообразной, как половинка апельсина, и такой же оранжевой крышей. Полтора десятка колонн. Коричневый с белесыми прожилками камень был гладким, прекрасно отполированным. За беседкой темнел тоннель, в котором угадывался блеклый свет электрических ламп.
