Только внутри стало ясно – лампы на самом деле светят очень ярко. Коридор уходил глубоко под гору, где рассыпался на полдюжины разветвлений. Потолки то заставляли пригибаться, то взмывали необозримо вверх, напоминая, что люди облюбовали творение природы, не долбили тоннели своими силами.
Когда идущие впереди замедлили шаг, а потом вовсе остановились на пороге большого зала, Бартеро с радостью отметил – телу возвращалась былая подвижность.
Серо-голубые стены поднимались высоко. Свод был куполообразным, с него тянулась на длинной цепи люстра, полыхающая живым огнем по всему треугольному контуру. Света она давала немного. Но с осветительной задачей прекрасно справлялись восемь прожекторов, расположенных над глубокими стенными нишами и под белыми перилами балконов смотровой площадки.
Свет сходился на алтаре, другого названия для каменной глыбы, покрытой странными знаками и письменами, инженер не придумал.
Один из конвоиров встал за спинами пленников, двое других схватили толстого контрабандиста и поволокли к камню.
Тут же из боковой ниши вылез безлицый. Был он стар. В обрамлении некогда черных, а теперь пестрящих множеством белых прядей волос белело морщинистое пятно кожи. Желтая лента на голове, желтый плащ, черный костюм. Только волка рядом не оказалось. Зато была тележка с инструментами, сильно смахивающими на хирургические.
По спине Гисари пробежал холодок. Стоя за Анависом и молодым контрабандистом, он понял – те даже не шелохнулись. Несмотря на высококлассную подготовку, Тихро не сумел справиться с гипнозом.
Выбрав нож с узким длинным лезвием, безлицый сноровисто принялся срезать с толстяка одежду. Понимая, что дальше медлить нельзя, Бартеро, не поворачиваясь, ударил локтем стоявшего сзади конвоира под подбородок. Поймав выпадающую из ослабевших рук трубку и молясь, чтобы та оказалась оружием, молодой человек выскочил в коридор. Вслед ему хлестнули лучи света.
Он успел, нырнул в узкий отнорок, помчался петлять по лабиринту безлюдных коридоров. Куратор едва не ухнул в шахту, но вовремя затормозил, цепляясь за стену, пробрался по краешку, и вновь припустил бегом. Остановился только тогда, когда в боку раскаленным железом разлилась боль, а грудь сдавило от недостатка воздуха.
Куда дальше? Погоня будет однозначно. Сумеет ли он отбиться? Если да, что дальше? Бежать спасать остальных? Тихро и моряки уже потеряны. Искать клетку? Они, чужестранцы, все равно в ловушке.
Восстановив дыхание, молодой человек осмотрелся. Чуть в стороне виднелась полуприкрытая дверь. Подкравшись поближе и заглянув внутрь, Бартеро понял – никуда ему не сбежать. На цепи висела та же самая полыхающая огнем люстра.
Он опустился на корточки, потом лег на живот и пополз к краю балкона. Едва взглянув вниз, он зажал рот рукой в приступе дурноты. На алтаре, исполосованный вдоль и поперек, в луже собственной крови лежал тот самый старый контрабандист. Рядом расположился один из конвоиров, голый по пояс, весь в кровавых брызгах. Сверху с люстры, или откуда-то выше (из-за чадящего пламени нельзя было рассмотреть) струился дым. Он постепенно окутывал тела.
Безлицый прыгал вокруг камня подобно дикарскому шаману, размахивал ножами. Бартеро потянулся за трубкой-ружьем. И чего он не проверил ее в коридоре? Вроде стрелять должно отсюда…
Он не успел. Под потолком блеснуло, и разряд ударил вниз, в камень. Инженер ненадолго ослеп и оглох. Когда же обрел потерянное ощущение реальности, с ужасом увидел: на месте толстяка свернулся огромный белый волк. А конвоир лишился лица. Короткие волосы поседели, тело стало более худым и жилистым… Вот, значит, как появляются грешники-стражи!
Бартеро поудобнее перехватил трубку, целясь в главного безлицего. Но заставить себя выстрелить не смог.
Волк и новый страж спрыгнули с алтаря и скрылись в боковой нише. Земля загудела, гора зашевелилась. Балкон опасно вздрогнул. Оставшиеся двое в комбинезонах переглянулись и шагнули к Анавису, подталкивая его к главному.
И тогда инженер не выдержал, что есть мочи вдавил кнопку в шершавую поверхность трубки. Один из конвоиров, стремящихся пополнить ряды безликих уродцев, захрипел, сгорая. Все-таки местные, как и гатуры, использовали лазер…
Второй выстрелил в ответ. Перила зашипели, оплавляясь. Бартеро не задело, зато он достал стрелявшего. Жаль, главный сбежал. Тихро и контрабандист так и остались стоять, безучастно взирая на происходящее.
Инженер осторожно выглянул вниз. Спрыгнешь – расшибешься зря. Надо возвращаться. Отдаленный грохот повторился. Поспешив убраться с опасного балкона, молодой человек помчался в обратный путь.
Свет в коридоре мигал. Было слышно, как на пластиковые перекрытия сыплются мелкие камешки. Только землетрясения здесь не хватало! Вроде верно свернул, не перепутал коридоры.
А вот и яма. Обрадовался ей, как родной. И как он ее преодолел? Тут же в пол-ладони возле стеночки выступ! Глубоко внизу ежом ощетинилась арматура, опутанная проводами. Заранее пожалев себя, Бартеро начал пробираться вперед. Шаг… еще шаг… Что же это так трясет?!
Свет замигал сильнее. По коридору затопотали. Далеко. Он успеет. Вжимаясь спиной в стену, он продвинулся еще немного. Спасительный край пола приблизился… И тут из-за поворота выскочили трое. Тут бы их накрыть! Оружие спрятано за пазухой. Руки не оторвать от стены… Целятся.
Сделав чересчур широкий, рискованный шаг, куратор прыгнул вниз на относительно ровную площадку, затылком ощущая жар пронесшегося над ним луча. Успел. Только ногу потянул.
Подобно бывалой крысе, он начал пробираться под перекрытия в подполье. Темно, сыро, пахло землей. Зато сверху его не достанут.
Преследователи в замешательстве остановились на краю провала, возбужденно переговариваясь. Как ни вслушивался Бартеро, понять набор гортанных звуков был не в силах. Язык напоминал тот, на котором разговаривали аборигены с побережья Данироль.
Нечто холодное коснулось руки куратора. Бартеро повернул голову. Змея! Она подняла на него желто-зеленые внимательные глаза, презрительно показала язык и нырнула под ржавую железку.
Сверху стрельнули. Мастерски, надо сказать. Луч прошел совсем рядом. Углубляться в подозрительный подземный тоннель не хотелось. Еще глупее было ждать, пока трое вызовут подкрепление или самостоятельно изжарят его заживо. Участь копченого гуся инженера не радовала. Он шагнул вперед и выстрелил сам. Наугад. И шальная птица-удача уронила перышко с крыла в который раз.
Куратор не промазал, и некто, грозивший убить его, сам рухнул вниз, неуклюже кувыркнувшись в воздухе, напоролся спиной на острый штырь. Бартеро отвел глаза, отступая в тень. Второй и третий возмущенно затараторили. В стороне стоят, не лезут. Самому тоже не выбраться незаметно.
– Эй, дети нечистого, струсили? – заорал он.
Его не поняли, но правильно определили – хорошего про них не скажут, справедливо обиделись. Бартеро обиделся тоже – никто не полез по нему стрелять! И выкрикнул кое-что пообидней на языке аборигенов с побережья. Сверху уважительно притихли.
