Количественный состав групп армий накануне 22 июня 1941 г., который приведен ниже, также не однозначен у различных авторов, которые чаще всего опираются на одни и те же источники:
— группа армий «Север» в составе 20 пехотных, 3 танковых, 3 моторизованных дивизий (всего 26 дивизий); группа армий «Центр» в составе 42 пехотных, 9 танковых, 7 моторизованных и 1 кавалерийской дивизии (всего 59 дивизий); группа армий «Юг» в составе 41 пехотной, 6 танковых, 4,5 венгерских, румынских, итальянских и словацких дивизий (всего 51,5 дивизий) (по состоянию на 1 августа 1941 г.)
[363];.
— группа армий «Север» в составе 16-й и 18-й полевых армий и 4-й танковой группы (всего 29 дивизий); группа армий «Центр» в составе 4-й и 9-й полевых армий, 2-й и 3-й танковых групп (всего 50 дивизий и 2 бригады); группа армий «Юг» состоявшая из 6, 17, 11-й полевых немецких, 3-й и 4-й румынских армий, 1-й танковой группы и венгерского корпуса (всего 57 дивизий и 13 бригад)
[364];
— группа армий «Север» в составе 20 пехотных дивизий, 2 моторизованных, 3 танковых дивизий, 1 дивизия «СС» и 3 охранные дивизии (всего 29 дивизий), группа армий «Центр» в составе 31 пехотной дивизии. 5,5 моторизованных дивизий, 9 танковых дивизий, 1 кавалерийской дивизии, 2 дивизий «СС», 3 охранных дивизий, 1 полк (всего 51,5 + 1/3); группа армий «Юг» в составе 26 пехотных дивизий, 4 легких пехотных дивизий, 2 моторизованных дивизий, 5 танковых дивизий, 2 горнопехотные дивизии, 1,5 дивизий «СС», 3 охранные дивизии (всего 43,5 дивизий)
[365];
— группа армий «Север» насчитывала 16 пехотных, 2 моторизованных, 3 танковых и 3 охранных дивизии (всего 24 соединения); группа армий «Центр» состояла из 29 пехотных, 5 моторизованных, 9 танковых, 1 кавалерийской, 1 дивизии «СС», 3 охранных дивизий и 1 полка (всего 48 дивизий и один полк); группа армий «Юг» в составе 23 пехотных дивизий, одной легкой пехотной дивизии, 4 танковых, одной горнострелковой, одной дивизии СС и 3 охранных дивизий (всего 33 дивизии)
[366].
Исходя из числа дивизий на километр фронта, наиболее мощная группировка была создана именно в группе армий «Север» (по крайне мере, она была равной группе армий «Центр», уступая ей в числе подвижных соединений). Это буквально соответствовало тому, что докладывал Зорге: «наиболее сильный удар будет нанесен левым флангом германской армии».
При этом бронетанковые и моторизованные войска при поддержке авиации вермахт в первый же день бросил мощными компактными группировками на всех стратегических направлениях для нанесения сокрушительных рассекающих ударов. Все направления были опасными, но наиболее результативными оказались действия группы армий «Центр», однако отсюда не следует, что главный удар наносился только группой армий «Центр» и что острие его было направлено на Москву.
Некоторые исследователи утверждают, что информация «Рамзая» о левом фланге «объективно подталкивала наше военно-политическое руководство к такой перегруппировке, которая была очень желательной для реализации замысла фашистов». На самом деле перегруппировка не была необходимой, к тому же в тех условиях она была невозможной. Если бы сведения Зорге были приняты во внимание, войска второго стратегического эшелона, в частности, 19-ю и 16-ю армии можно было успеть сосредоточить не на Украине, а в тылу Западного фронта
[367]. Жуков в мемуарах пишет: «Наиболее опасным стратегическим направлением считалось юго-западное направление — Украина, а не западное — Белоруссия, на котором гитлеровское верховное командование в июне 1941 года сосредоточило и ввело в действие самые мощные сухопутную и воздушную группировки. Именно белорусское направление было кратчайшим к столице нашей Родины — Москве.
Вследствие этой ошибки пришлось в первые же дни войны 19-ю армию, ряд частей и соединений 16-й армии, ранее сосредоточенных на Украине и подтянутых туда в последнее время, перебрасывать на западное направление и включать с ходу в сражения в составе Западного фронта. Это обстоятельство, несомненно, отразилось на ходе оборонительных действий на западном направлении»
[368].
Если бы Зорге поверили, возможно, «ход оборонительных действий на западном направлении» был бы иным. Однако, информации, полученной из Токио, было недостаточно для принятия решений о переброске войск второго стратегического эшелона. Она должна была рассматриваться в совокупности со сведениями, полученными из других независимых источников. Судя по всему, подобными сведениями Голиков не располагал, поэтому сообщению «Рамзая» не поверил. Если бы даже информация была доложена Сталину, с большой долей вероятности можно предположить, что по целому ряду причин, и в первую очередь из-за отсутствия подтверждения от источников I-го Управления НКГБ (НКВД) СССР, это не привело бы к принятию стратегически важных решений. А вот неприятности начальнику Разведупра могла доставить. Возможно, именно поэтому он ее и «придержал». А возможно, он не докладывал ее по другой причине — не получив подтверждения от Зорге
[369].
Зорге был единственным, кто передал мнение германских стратегов о «большой тактической ошибке», которую совершил Советский Союз. Глубокое расположение войск, как считалось в теории, способствует устойчивой обороне. К исходу 21 июня войска приграничных округов — первый стратегический эшелон — были рассредоточены на глубину до 400 км и более. До одной трети — 58 дивизий (первые эшелоны армий прикрытия) располагалось в районах, удаленных от границы до 50 км; вторая треть — 52 дивизии (вторые эшелоны) находилась на глубине 50—100 км; а остальные 62 (резервы округов) — в 100–400 и более км от границы
[370].
Замысел главного командования Красной Армии состоял в том, чтобы войсками первого стратегического эшелона (армиями прикрытия и резервами приграничных округов) отразить первый удар и обеспечить отмобилизование, сосредоточение и развертывание главных сил для нанесения ответного удара.
Позиции дивизий армий прикрытия, усиленных полевыми укреплениями, и даже долговременные огневые сооружения укрепрайонов были выдвинуты к самой границе. Поэтому построение обороны в районах и на участках прикрытия не предусматривало создания полосы обеспечения (предполья) достаточной глубины. Стремление прикрыть госграницу на всем ее протяжении привело к тому, что ограниченные силы армий прикрытия были вытянуты вдоль границы «в ниточку». Оборону соединениям первого эшелона армий прикрытия приходилось строить на непомерно широком фронте
[371].
