Нужно было найти такого рода дело, которое позволяло реально и надежно обеспечить себя от подозрений со стороны полиции».
Полученные (в счет легализационного фонда) 2 тыс. ам. долларов необходимо было использовать в каком-то деле так, чтобы «это стало известно людям, а через них полиции».
Эти соображения и привели Клаузена к мысли использовать в качестве компаньона японца Исери (Изери), с которым он познакомился на пароходе по пути следования из Сан-Франциско в Токио. Историю отношений с ним «Фриц» излагает следующим образом: «Имя японца, которого я встретил на пароходе, было Изери. Он все время крутился около меня, так что я мог предположить, что он японский шпик. Поэтому, приехав в Токио, я счел необходимым познакомить его со своими “делами”. Я опросил его, не знает ли он какой-либо фирмы со стоящим товаром, который можно было бы экспортировать. Изери очень хорошо говорил по-английски, и я предложил ему стать моим партнером. Я знал, что приглашаю самого дьявола, но было лучше держать его в курсе моих дел, чем отдалять от себя. Он нашел тогда фабрику, производящую дождевые плащи из бумаги».
С владельцем этой фабрики японцем Танакой был заключен соответствующий контракт. Клаузен приобрел права единственного представителя по продаже плащей в Америке и Восточной Азии, обязуясь выплачивать за это Танаке ежегодно 2 тысячи иен.
В дополнение к этому Макс в компании с Исери организовал торговлю жемчугом, скупая его через посредников у фермеров, культивировавших устриц-жемчужниц. Этот начальный период развертывания коммерческой деятельности Клаузен описывает так: «Мы взяли у Танаки образцы товаров и отправили их заграницу. Кроме того, Изери вступил в связь с торговцами, которые скупали жемчуг у фермеров, культивирующих жемчужниц, а не у Микимото (глава крупной японской фирмы, производившей искусственно культивируемый жемчуг. — М.А.). Этот жемчуг дешевле, но не хуже. Я финансировал Изери деньгами, а он ходил по большим отелям и продавал жемчуг туристам. Я получал комиссионные. Несмотря на его желание работать со мной, я никогда не забывал об осторожности. Меня интересовало, почему этот человек с готовностью ходит по отелям. Может быть, он полицейский, который должен присматривать за иностранцами в отелях, думал я. Я сказал свое мнение Рамзаю. Рамзай, зная, что я не обнаружу перед Изери свою настоящую деятельность, предложил мне продолжать работать с ним, соблюдая осторожность».
Торговля плащами и жемчугом как небольшое коммерческое дело создавало крышу, но в перспективе оно не могло обеспечить солидность и долговременность. И Клаузен начал подыскивать еще какую-то, более основательную коммерцию.
В 1936 году через владельца немецкого ресторана Кетеля он познакомился с немцем Ферстером, имевшим в пригороде Токио Омори небольшое ремонтно-торговое предприятие: ремонт автомашин и мотоциклов, а также представительство от американских фирм по торговле в Японии и Китае мотоциклами, велосипедами, автомаслом, графитом и т. п. «У него… не было денег для налаживания дела. Я помог ему деньгами и стал его партнером по делу. ФЕРСТЕР был настоящим бандитом, но он умел хорошо рекламировать свое дело, и это было как раз то, что мне было нужно. Теперь я был участником в экспортно-импортном деле и компаньоном небольшой мастерской… В течение 2-х лет я вложил всего в дело 15600 иен. Мы производили ремонт автомашин, импортировали мотоциклы и т. п. Прибыли от этого дела я почти не получал, т. к. ФЕРСТЕР был нечестен… Через меня он обогатился, однако получить деньги от него обратно было очень трудно. Я их вернул при содействии немецкого консульства. Я затеял дело против ФЕРСТЕРА через консульство, чтобы не потерять свой престиж».
Став партнером Ферстера, Макс, однако, не считал завершенным дело по устройству своей крыши. Он поставил своей целью создать самостоятельное надежное коммерческое предприятие, дающее прибыль, которая могла бы стать дополнительным источником материального снабжения резидентуры.
В отчете о своей легализации в 1936 году он писал: «Если бы я получил еще 5000 ам. долларов, я смог бы через 4–5 месяцев вернуть эти деньги и, кроме того, быть независимым от нашей фирмы. Возможно, что я смогу даже помочь здешнему нашему аппарату. Я намерен в отношении моей легализации работать так же, как и по моей основной работе, так как я хочу, кроме всего прочего, еще добыть средства для фирмы, чего до сих пор никто из нас еще не делал». В 1936 году для развития коммерческой деятельности «Фриц» получил 3000 ам. долларов, вместо запрошенных 5000.
Летом 1937 г. «Фриц» начал последний, наиболее успешный и эффективный этап своей предпринимательской деятельности. В одной из местных газет — «Джэпэн Адвертайзер» — появилось объявление некоего Штейнлауфа, предлагавшего продать патент на производство копировальных аппаратов. Он выдавал эти аппараты за свое изобретение, поскольку они были еще неизвестны в Японии. Клаузен встретился с Штейнлауфом, «немецким евреем», и, после ознакомления с техникой, заключил с ним соглашение и отправился по различным учреждениям и учебным заведениям.
Демонстрация аппарата имела успех: сразу поступило много заказов. Клаузен приобрел у Штейнлауфа специальные пластины и люминесцентную краску и приступил к производству аппаратов.
На первых порах его ждала неудача: из купленных пластин три четверти оказались негодными. К счастью, Клаузен заплатил за них лишь часть денег, а Штейнлауф, видимо, зная качество своего товара, поспешил уехать из Японии, не ожидая окончательных расчетов. Макс не потерял присутствия духа и отправил письмо гамбургской фирме «Швикер» с просьбой выслать ему образцы краски, которые вскоре были получены. Испытание дало результаты лучшие, чем пластины и краски Штейнлауфа. Клаузен приступил к массовому изготовлению аппаратов, получивших большой спрос со стороны различных учреждений, заводов, воинских частей, университетов и т. п.
Позднее «Фриц» сконструировал и стал производить аппарат для синей светокопировки. Дело стало разрастаться.
Еще в 1936 году Клаузен завел себе что-то вроде офиса, сняв полкомнаты у японской конторы, экспортировавшей японские фильмы. В конце 1937 г. контора переехала на Гавайи, уступив все помещение Клаузену.
В начале 1938 г., с развертыванием производства и продажи аппаратов, для работы потребовалось больше людей, контора стала мала. «Мой деловой офис находился на Симбаси 2 Тйоме КАРСУМОРИ билдинг. В апреле 1938 г. я снял здесь одну комнату, спустя некоторое время я снял еще две комнаты. В нем работали: бухгалтер, заведующий торговлей, 3–4 продавца, 2–3 боя и одна машинистка. Фабрика находилась в Адзабу-ку около моего дома. Я занимался производством машин для копирования документов, книг и т. д. Кроме того, я торговал некоторыми фотопринадлежностями помимо аппаратов. Для продажи этих товаров у меня было агентство от таких больших компаний, как ОРИЕНТИЛЬ и Сакура».
«Мне пришлось зарегистрировать свою фирму, — пишет Клаузен, — которую я назвал М. Клаузен и Ко», выступая единоличным владельцем.
В середине 1939 г. в предприятии «Фрица» уже работало 10 рабочих и 18 служащих. В том же году предпринимательская деятельность Клаузена вышла за пределы Токио: он открыл отделение в Мукдене под названием: «Фудзита Иоко М. Клаузен и Ко», а также агентство на Формозе (Тайване). В 1939 году предприятие дало 14 тыс. иен чистого дохода; в 1940-м — 4500 иен.
