В Берлине пришли к выводу о неизбежности войны с США в недалеком будущем, однако стремились избежать провоцирования Вашингтона.
«По поводу японо-американских отношений Мацуока заметил далее, что он всегда утверждал в своей стране, что если Япония будет вести себя и дальше таким образом, война с Соединенными Штатами рано или поздно станет неизбежной. По его мнению, этот конфликт начнется скорее раньше, чем позже.
Его дальнейшие аргументы заключались в следующем: почему же Японии не действовать решительно в нужный момент, не пойти на риск и не начать войну? Тем самым она воспрепятствует, возможно, новым войнам в течение ряда поколений, особенно если Японии удастся установить господство в экваториальной и южной части Тихого океана. Правда, в Японии многие колеблются и не разделяют этих мыслей. В этих кругах Мацуока считается опасным человеком с опасными мыслями. Но он тем не менее утверждает, что, если Япония будет и дальше идти тем же путем, ей все равно придется воевать через какое-то время и в этом случае это произойдет в менее благоприятных обстоятельствах…
Мацуока заметил, что… Америка не будет бороться против Японии из-за Китая или Тихого океана, при условии, что Япония будет беспрепятственно пропускать транспортные суда, поставляющие каучук и олово с этих территорий к месту их назначения. Но Америка выступит против Японии в тот момент, когда она почувствует, что Япония вступает в войну с намерением помочь уничтожить Великобританию.
На это фюрер заметил, что такая позиция Америки означает лишь одно: пока Британская империя будет существовать, Соединенные Штаты будут питать надежду выступить совместно с Великобританией против Японии, но если Британская империя потерпит крах, то Соединенные Штаты окажутся один на один с Японией, и они ничего не смогут с ней поделать»
[481].
Германия рассчитывала оттянуть войну Японии с США, так как неизбежным следствием начала военных действий явилось бы вступление в войну Берлина на стороне Токио. Что и произошло 11 декабря, когда Германия и Италия, союзники по Тройственному пакту, объявили войну Соединенным Штатам.
Нападение на Сингапур воспринималось Мацуокой как помощь Германии в «уничтожении Великобритании».
Мацуока поведал фюреру «тайну», которую попросил сохранить. Поступок совершенно не характерный для министра иностранных дел, уполномоченного вести переговоры. «Мацуока сказал, что ему представляется важным сказать фюреру всю правду о действительном положении дел в Японии. Поэтому он обязан сообщить ему тот прискорбный факт, что он [Мацуока] будучи министром иностранных дел, не может рассказать в Японии ни одного слова из того, что он изложил здесь о своих планах фюреру и министру рейха. Это очень повредило бы ему в политических и финансовых кругах. … В настоящее время он должен будет внимательно и тщательно следить за развитием обстановки в Японии, с тем чтобы в подходящий момент решиться на такой шаг и сказать всю правду о своих собственных планах императору и принцу Коноэ. В этом случае вопрос будет решен в течение нескольких дней, иначе решение проблемы утонет в словесном потоке. Если Мацуоке не удастся осуществить свои намерения, то это будет доказательством того, что ему не хватает влияния, силы убеждения и тактических способностей. Если же он добьется своего, это будет служить доказательством того, что он имеет большое влияние в Японии. Лично он полагает, что он добьется своей цели.
При своем возвращении в Японию он ответит на вопросы императора, премьер-министра, военно-морского и военного министра, что о Сингапуре речь шла, но он скажет, что разговор шел в гипотетической форме.
Помимо этого, Мацуока очень просил ничего не передавать по телеграфу о Сингапуре, так как он опасается, что из телеграмм может что-то просочиться. Если возникнет необходимость, он пошлет курьера.
Фюрер выразил свое согласие и заверил, что он может быть совершенно спокоен в отношении того, что никакой огласки не будет»
[482].
Обещая Германии развернуть военные действия против английской военно-морской базы, Мацуока не отдавал себе полного отчета в том, что нападение на Сингапур неизбежно приведет Японию к войне с Соединенными Штатами.
Показательно, что, уже приняв окончательное решение о нападении на Советский Союз, Гитлер и словом об этом не обмолвился.
7 апреля, возвращаясь на родину, Мацуока снова остановился в Москве, где встречался с Молотовым и Сталиным. Советских руководителей интересовали новости из Берлина. Услышанное не очень обнадежило, но вместе с тем советское руководство не оставляло надежду на политическое урегулирование между Германией и СССР.
Позиция СССР по поводу подписания соглашения с Японией неоднократно озвучивалась Молотовым японскому послу Татэкаве и была закреплена в циркулярной телеграмме НКИД СССР советским полпредам в Японии и Китае от 14 июня 1940 года: «Исходя из того, что наша страна может надежно обеспечить безопасность своих границ на Дальнем Востоке только в сотрудничестве с США и Китаем, она должна всячески избегать договоров с Японией, которые провоцировали бы США на антисоветские акции, ограничившись соглашениями с Токио по второстепенным вопросам, не имеющим большого политического значения, каким являлся бы, например, пакт о ненападении, идентичный пакту, заключенному между СССР и Германией»
[483].
В то же время, как указывалось в телеграмме, СССР должен заключить такое соглашение, которое бы не вызывало раздражение упомянутых государств и позволило бы Японии почувствовать, что ей ничто не угрожает на севере. По мнению советской стороны, последний фактор будет побуждать Японию к продвижению на юг, где она должна неизбежно столкнуться с США, и поэтому следовало подготовить почву для подписания с Токио пакта не о ненападении, а о нейтралитете как более узкого и менее значимого документа
[484].
В беседе 7 апреля с наркомом иностранных дел Молотовым Мацуока сказал, что о частных проблемах говорить не будет, а сразу перейдет к главному. «Он смотрит на улучшение отношений с СССР не с точки зрения временных интересов и временной политики, а с точки зрения улучшения отношений на 50—100 лет… Возникают следующие вопросы: во-первых, как сохранить такие отношения между обеими странами; во-вторых, какие отношения между нашими странами могут способствовать такой политике в Азии; и, в-третьих, какие отношения с СССР могут быть полезными для Японии с учетом интересов другого партнера…
Судьбу Азии решают две силы — Япония и СССР. Что лучше для Азии, — спрашивает Мацуока, — чтобы эти две силы, являющиеся решающими элементами в Азии, ссорились или дружили между собой?.. Дружба, подчеркнул Мацуока, дает взаимные выгоды…
Мацуока заявляет, что у него нет намерения, чтобы Япония вместе с Германией напали на СССР. В Германии он по этому поводу ни с кем и никогда не говорил. Само собой разумеется, что Япония будет лояльна к своей союзнице — Германии, но из этого вовсе не вытекает, что Япония будет ссориться с СССР. Мацуока добавляет, что его точка зрения заключается в том, чтобы в отношении улучшения отношений между СССР и Японией работать таким образом, чтобы не было ссоры между Германией и СССР. Если… к несчастью, будет такой случай, когда Советский Союз и США, имея Японию в качестве общего врага, будут сотрудничать, то Япония до того, как это сотрудничество осуществится, имеет решимость и готовность напасть на Советский Союз… Вопрос здесь заключается в жизни и смерти Японии, и, разумеется, Япония не будет ожидать того момента, когда будет укреплен союз между врагами Японии»
[485].
