По японским данным, цифра потерь японской авиации высокая, но значительно меньше той, которая приведена в советских источниках: в течение всех боевых действий на Халхин-Голе японская авиация понесла значительные потери: 141 человек погибших и 182 самолета, включая аварии и другого рода повреждения
[113].
9 сентября того же года посол Японии в Москве Того Сигэнори от имени нового правительства Японии предложил НКИД СССР подписать перемирие и создать комиссии по демаркации границ: первую — между СССР и Маньчжоу-Го, вторую — между МНР и Маньчжоу-Го и третью по урегулированию будущих конфликтов между СССР и Маньчжоу-Го.
10 сентября В.М. Молотов принял это предложение, высказавшись, однако, против создания в районе р. Халхин-Гол демилитаризованной зоны. Вместо этого японскую сторону призвали восстановить там границу, на которой СССР и МНР настаивали до начала конфликта
[114].
15 сентября 1939 года было подписано соглашение между Советским Союзом, МНР и Японией о прекращении военных действий в районе реки Халхин-Гол, которое вступило в силу на следующий день. Затем состоялись переговоры по демаркации границы между Монголией и Маньчжоу-Го. Подписание соглашения являлось следствием не только поражения японских войск, но и заключения советско-германского договора о ненападении и последовавших рекомендаций Японии Германией завершить боевые действия. «Де юре» конфликт закончился лишь в 1942 году подписанием окончательного соглашения об урегулировании. Причём это было компромиссное, во многом в пользу японцев, урегулирование — на основе старой карты, представленной японцами. Для Красной армии, которая терпела поражения на советско-германском фронте, тогда сложилась достаточно сложная ситуация.
Со своих должностей были сняты командующий Квантунской армии К. Уэда, начальник штаба армии К. Исогая, командующий 6-й армии О. Риппо и командир 23-й дивизии М. Комацубара, заместитель начальника Генерального штаба Т. Накадзима, начальника первого оперативного отдела Генерального штаба М. Хасимото и несколько десятков других старших офицеров
[115].
Из показаний бывшего начальника штаба Квантунской армии генерал-лейтенанта Хата Хикодзабуро на допросе 28 февраля 1946 г. в г. Хабаровске:
«Нельзя отрицать того факта, что столкновение у Халхин-Гола ставило своей целью в самом широком масштабе продемонстрировать перед Внешней Монголией мощь Квантунской армии. Через несколько дней после начала столкновения на Халхин-Голе Генеральный штаб Японии командировал на место генерал-лейтенанта ХАСИМОТО, возглавлявшего в то время оперативный отдел Генерального штаба с тем, чтобы выяснить обстановку и в случае необходимости дать приказ о прекращении боевых действий. Однако генерал-лейтенант вернулся в Токио, не придав серьезного значения Халхин-Голу, и одобрил мероприятия Квантунской армии. После того, когда Квантунская армия собиралась направить на фронт еще больше вооруженных сил, к месту боя был командирован помощник начальника Генерального штаба генерал-лейтенант НАКАДЗИМА, который потребовал прекращения военных действий, но не добился согласия на это командования Квантунской армии. В конце концов, столкновение было остановлено приказом императора. Виновные в столкновении — командующий Квантунской армии полный генерал УЭДА, начальник штаба Квантунской армии генерал-лейтенант ИСОГАИ, генерал-лейтенант НАКАДЗИМА и генерал-лейтенант ХАСИМОТО — были смещены с занимаемых ими должностей.
Столкновение на Хасане было инспирировано частью японской армии, расквартированной в Корее, главным образом командиром 19-й дивизии генерал-лейтенантом СУЭТАКА. Несвоевременно поступившее от Генерального штаба распоряжение о прекращении инцидента привело к расширению боевых действий.
Период времени от маньчжурских событий, от момента постановки вопроса о приобретении КВЖД до столкновения на Халхин-Голе, может быть назван периодом провокационных действий против СССР. Этим путем удалось постепенно заострять внимание населения Японии на необходимости приготовлений к войне против СССР. А период, когда были заключены Антикоминтерновский пакт и Тройственный союз, является второй фазой в подготовке войны против СССР»
[116].
«Виновные в столкновении… были смещены с занимаемых ими должностей», свидетельствует в своих показаниях генерал-лейтенанта Хата Хикодзабуро. И это однозначно определяет ответственность японской стороны за развязывание конфликта.
Что послужило причиной отставок — поражение на Халхин-Голе, самоуправство и неуправляемость или и то, и другое? Представляется, что последнее. Но уже сам факт, освобождение от должности помощника начальника Генерального штаба армии, говорит о многом. Значит, ответственность за расширение конфликта несет не только вышедшее из подчинения Генерального штаба армии командование Квантунской армии, нередко принимавшее несанкционированные решения.
Правомочно поставить вопросы, не привело ли к окончанию конфликта на Халхин-Голе заключение пакта Молотова-Риббентропа или же, не стал ли сам конфликт, одной из побудительных причин для подписания советско-германского договора о ненападении.
«Сталин, убежденный в том, что Советский Союз существует в чрезвычайно враждебном ему окружении, свою основную цель видел в обеспечении национальной безопасности страны. Вот почему среди факторов, побудивших СССР сделать ставку на союз с гитлеровской Германией, а не англо-французским блоком, наряду с европейскими проблемами следует отметить большое внимание, которое отводило советское руководство вопросам безопасности на дальневосточных границах. И в этом контексте вооруженный конфликт на Халхин-Голе, можно рассматривать как один из сильных аргументов в пользу Германии»
[117].
В начале конфликта обе стороны рассматривали его как обычный очередной пограничный инцидент. Они обменялись несколькими взаимными протестами (первый из них был адресован правительству МНР). Но вряд ли будет правильным расценивать конфронтацию случайным стечением обстоятельств. Она назревала потому, что частые и мелкие пограничные инциденты накапливались и создавали благоприятную почву для противостояния.
Уже спустя месяц «случайный пограничный конфликт или инцидент местного значения» приобретает со стороны японцев спланированный характер.
Вот оценка планов японского командования, данная в докладе штаба 1-й армейской группы уже после конфликта на Халхин-Голе:
«Не имея возможности и сил, в связи с действиями в Китае, организовать более широкие действия по захвату МНР — этого важнейшего для Японии военного плацдарма, в 1939 г. японцы ставили перед собой более ограниченную задачу — захватить территорию МНР до реки Халхин-Гол. На ближайший период для японцев территория до Халхин-Гола являлась крайне необходимой и важной по следующим причинам:
