— На фиг — это не литературно, госпожа писатель, обложите меня более изощренным словом. — Этот несносный паразит даже лютую чушь произносил эротично. Так что соски напрягались и грозили пронзить насквозь чашечки лифчика. А меж тем сейчас вообще ничего не светило, однозначно.
— А я тебе не литератор, я программист.
— Кто-то утверждал, что он в отпуске не программист.
— А кто-то и не говорил, что у него такая хорошая память… — протянула Аленка.
— А ты сама, типа, не догадывалась, да? — усмехнулся Макс. — Я же тебе все помню. Каждую твою провокацию. Каждый чертов твой вечерний сейшен, после которого мне приходилось или дрочить, или искать, кого бы нахлобучить. И сказочку с эпиграфом в мою сторону помню. Её ж открывать нельзя было, одни сплошные намеки в сторону постели.
И сорок тысяч знаков одних только намеков, это был виртуально-литературный стриптиз, и шесть тысяч слов вокруг темы секса — и ни одного слова «член». Если бы был конкурс «Динамо года», то Аленка вполне могла бы поучаствовать. Ну, пока не доехала до Макса, потому что тут она проигрывала по всем фронтам, честно говоря, получая от тех «поражений» одно только лишь удовольствие.
— До конца дочитал? — насмешливо прищурилась Аленка. — И как тебе концовочка?
— Попробуй провернуть такое — и поверь, я тебя разыщу, свяжу, отымею, а развязать забуду, — усмехнулся Макс.
— А ты веди себя хорошо, и я не буду проворачивать, — усмехнулась Аленка.
— Так сходишь с Лизкой за платьем? — Макс демонстрировал просто чудовищную настырность.
— Я разорю тебя в пыль, — грозно пообещала Аленка, на что Ольховский только просиял.
Идея была неплохой. На самом деле. Сама Аленка, наверное, не рискнула бы предложить такое, она и по себе помнила, что вообще-то покупка одежды — довольно интимный процесс. Его с кем попало разделять и не хочется, обычно. Но — раз Лиза попросила сама, значит, может, ей интересно? Может, она потихоньку оттаивает?
Сколько Аленка себя помнила, в молодежных и семейных фильмах блуждание по магазинам всегда подавалось как первый шаг к сближению.
Ну и вообще, Аленка любила выбирать одежду. Самую разную. И они благополучно спустили всю сумму, переведенную Максом, на две футболки с Микки-Маусом, одну — с каким-то безумным зайцем, явно персонажем, какого-то обкуренного детского мультика, одно платье парадно-принцессного типа и розовую юбку-пачку, на которую Лиза мечтательно смотрела, но «Валя говорит, что розовый носят все».
Короче говоря, Лизе юбку хотелось, но кололось. Аленка же ревниво заявила: «Берем», — потому что нефиг мешать девочке играть в девочку, раз ей так хочется. И пусть это банальный развод, на то «какая тетя подмахнет Лизе больше», но так и быть, в таких мелочах Аленка Лизе с удовольствием проиграет.
Все было хорошо.
Все было просто замечательно.
Они погуляли по торговому центру, около часа зависали на выпендрежную систему фонтанчиков и искусственный водопад, поели пломбира, поели какой-то полезной фигни — перед пломбиром, разумеется, и Лиза была неожиданно болтливой, во все стороны вертела головой и задавала Аленке целую кучу вопросов.
А потом Аленка повелась. Повелась на наивные голубые глаза госпожи императрицы, ткнувшей пальцем в платье на витрине магазина и заявившая: «Алена, твоя очередь мерять…». И платье было симпатичное, мятное, в какой-то мелкий то ли горошек, то ли цветочек, а настроение было хорошим, и с Лизой вроде все получалось, так почему бы и нет?
Нельзя было расслабляться.
Нельзя было забывать, что Лизе всего лишь семь лет и на месте она усидеть не может.
Потому что вроде как Аленка и пробыла в примерочной минуты три или четыре, но этого оказалось достаточно Лизе для побега. И увидев пустой пуфик у примерочной, Аленка запаниковала настолько, что пролетев весь магазин, лихорадочно озираясь в поисках девочки, вылетела за пределы сканеров магнитных бирок, и тут же радостно подняла визг сигнализация, а минутой спустя — и подоспевшая к сканеру девочка с кассы. Платье оказалось быстрее купить, чем объяснить подскочившим охраннику и консультанту, что нет, тут никто ничего не ворует. Получив свои деньги персонал успокоился, и наконец, оказался способен выслушивать вопросы и давать внятные ответы.
Девочка, да? Ну, да, вышла… Ну, да, не задержали… Да кто ж её знает… Может, папу пошла искать.
Интересно, а во всех магазинах творилась такая вот срань, что семилетний ребенок может запросто выпереться из магазина без взрослого, а охранник даже не вспомнит, что вообще-то именно этот ребенок приходил сюда не один.
Хотелось ругаться, хотелось материться и рвать на голове волосы. Но сначала Аленка позвонила Максу, потом заметалась по коридорам между магазинами.
Может, у фонтана? Нет, нету. У водопада? Тоже пусто…
Аленка по три раза пробежала по знакомому маршруту, успела переспросить каждого продавца на этом этаже, успела доканать и официантов в кафе, где они с Лизой ели мороженое. Она попыталась достать и до охранников, пытаясь добиться, чтобы они посмотрели систему видеонаблюдения, но получила только объявления по системе информационного управления торговым центром. Каждые десять минут. И уперлась ждать к обозначенному месту, надеясь, что если не Лиза сама придет, то её хотя бы приведут.
Нет. Не приводили. И Аленку трясло, потому что вообще-то Лиза могла в любой момент выйти из торгового центра, перейти парковку не там, попасть под автобус — и это была жесть. Как после этого вообще смотреть в глаза Максу. И на самом деле тревога была такая, что хотелось выть, кусать себя за локти и бить кулаком по лбу, но, увы — это вряд ли помогло бы решить проблему.
А потом приехал сам Макс. Непривычно серьезный, по вполне понятным причинам. В компании какого-то мужика с планшетом.
— Ну что там у тебя? — Поинтересовался Макс у своего приятеля.
— Ну, она где-то в здании. — Заметил мужик. — Подождите, Максим Леонидович, я по этажам пройдусь.
— Давай.
Аленке от одного только встревоженного взгляда Макса хотелось куда-нибудь спрятаться. Она не справилась. Она его подвела. И если с Лизой что-то случится — то вина будет на Аленке. И было вполне понятно, что Макс сейчас на Аленку злился, так и стоял сейчас — скрестив руки на груди, мрачно гипнотизируя взглядом эскалатор. И это чувствовалось, даже в его молчании, аж мурашки по коже бежали от его беззвучного раздражения.
— Прости. — Пискнула Аленка виновато.
— Раздолбайка. — Макс хмуро качнул головой. — Вот как можно было ребенка одного оставить? Вот серьезно, Сан, я от тебя не ожидал.
Она и сама от себя не ожидала. И сама уже себя триста раз отругала за то, что позволила себе расслабиться и не уследила.
На этом болтовня снова перешла в режим молчаливого тревожного ожидания. Впрочем, выдержала в нем Аленка минут пять.
