— К какому? — едва слышно проговорила Вероника.
— Вы должны изучить себя. — Игорь подошел к стене и выключил светильник.
Ника видела его очертания в свете луны, мужчина склонился над ней и прошептал:
— Вам помочь или сами справитесь?
— Справлюсь, — вздохнула она и сняла футболку.
Грасс стоял рядом. Вероника поняла, что преподаватель не успокоится, пока она полностью не обнажится. Поэтому за футболкой последовал бюстгальтер. Затем Ника стянула спортивные штаны и кружевные трусики. Белье на ней сегодня было приличное, Вероника думала, что Грасс продолжит вчерашние «упражнения» с грудью, но получилось все по-другому. Ее кружевное белье никто не оценил.
— Теперь ложитесь, — приказал директор академии, и Ника подчинилась. А мужчина сел рядом.
Игорь заметил, что Ника закусила губу. Она одной рукой прикрыла грудь, другую положила на развилку между бедер.
— Ника, уберите руки. Здесь темно, практически ничего не видно, — соврал Грасс.
Уличная подсветка и яркий лунный свет позволяли рассмотреть пленительные изгибы женского тела, молочную кожу и даже смущение на лице ученицы.
Вероника судорожно вздохнула и убрала руки, открывая доступ к стратегически важным местам.
— Обхватите ладонями грудь. Накройте одну, вторую. Да, вот так. А теперь сожмите их, — руководил Грасс.
Ника подчинялась приказам, хоть прикосновения и были робкими.
— Поласкайте себя, — попросил он и дотронулся до ее руки, передвигая на живот, а затем и ниже.
Ника вздрогнула и посмотрела на Грасса, пытаясь в темноте различить выражение его лица.
— Если вам так будет проще, можете закрыть глаза, — улыбнулся Игорь, а Ника благодарно кивнула и тут же прикрыла веки.
Темнота ее не пугала как в детстве, а убаюкивала. И не было так стыдно, что директор разглядывает ее несовершенное тело: широкие бедра, неидеальной формы грудь, выпирающий животик.
— Ты очень красивая, — вкрадчивым голосом проговорил Грасс, переходя на «ты» и касаясь дыханием ее шеи. — Настоящая женщина, которая узнала радость материнства. Та, кто подарил жизнь. Тебе нечего стесняться. Твое тело идеально: для тебя и для того, кто станет достойным тебя. Мы все разные. И в этом заключена великая мудрость природы. Ты должна принять себя такой, какая ты есть. Тогда и мужчины тоже будут любить твое тело. Раскройся, научись наслаждаться близостью, полюби себя.
Его голос убаюкивал, ласкал. Ника постепенно начала расслабляться, впитывая такие важные, правильные слова.
Она задрожала, когда он взял ее руку и коснулся ее же пальцами уже влажного лона:
— Дотронься до себя здесь. Доставь себе удовольствие.
Ника шире раздвинула ноги, а Грасс направил ее пальцы к клитору:
— Как тебе нравится?
Ника замерла, пытаясь одернуть руку. Она не знала, как ей нравится. Последнее время навалилось столько проблем, да и своего тела она стеснялась. Не было ни сил, ни желания изучать и радовать себя. А Павла вообще мало заботило, получает ли избранница оргазм, какие ласки ей нравятся.
— Ника, не думай. Просто сделай это. Дотронься до себя. Здесь.
Она почувствовала, как их пальцы кружат на ее клиторе. Бедра еле заметно подались вперед. Низ живота пронзила острая волна желания.
— Как часто ты ласкаешь себя, Ника? — спросил Грасс, продолжая нежно касаться ее плоти.
Пальцами другой руки он выводил узоры на ее груди, задевая чувствительную вершину.
— Иногда, — выдохнула Ника.
— Где ты чувствуешь сильнее? Здесь? — Игорь надавил на клитор, а Ника громко ахнула. — Или здесь?
Он прижал пальцы к влажному входу, а Ника протяжно застонала.
— Везде, — хрипло ответила она.
— Как тебе больше нравится? — Игорь не прекращал мучительные ласки, сильнее сжимал грудь, а пальцы медленно проникли в лоно.
— Как? — Вероника плохо соображала, о чем он спрашивает. Лишь зажмурилась и тяжело дышала, полностью отдаваясь своим ощущением.
— Да, как? — нашептывал змей-искуситель. Ника почувствовала его дыхание на груди, а спустя секунду, на животе. — Пальцами, губами или…
— Не знаю, — ответила Вероника и прерывисто выдохнула.
Грасс прижался щекой к внутренней стороне бедра и потерся.
— Значит, нужно проверить, — едва слышно проговорил директор Грасс, а Ника пыталась сообразить, что значат его слова.
Игорь наблюдал за тем, как нежные женские пальчики касались сокровенного. Он понимал, что Ника стесняется и слишком напряжена, чтобы получить удовольствие. И решил помочь. Он сам не ожидал, что настолько увлечется процессом. Грасс дотронулся до клитора, ощущая возбуждение. Но этого оказалось мало. Склонившись ниже, мужчина провел языком по чувствительному комочку плоти, а затем втянул его губами. Ника вскрикнула, а он почувствовал ее дрожь. Это лишь подстегнуло мужчину: он проник пальцами глубже в лоно, а язык закружил вокруг клитора. Игорь представил, как не пальцы, а его плоть скользит у входа. От посетивших фантазий он и сам громко простонал, ускоряя ритм движений. Грасс почувствовал, как сокращаются мышцы, ее тело сотрясает оргазм. Все произошло так быстро, что Игорю не удалось насладиться процессом. Он отстранился и в свете луны заметил на ее лице слезы. Грасс лег рядом, накрыл Нику одеялом и прижал к себе.
— Все хорошо.
Вероника разрыдалась в его руках. За все десять лет отношений с Павлом Николаевичем, тот никогда не ласкал ее так. Игорь все понимал: он гладил шелковистые волосы, успокаивал Нику и что-то нашептывал.
— Спасибо, — прошептала она и затихла в его руках.
Ее дыхание стало размеренным, а Игорь с жадностью вдыхал нежный аромат ванили и женского тела. И сам не заметил, как тоже заснул.
Глава 3
Утром Ника встала раньше Грасса, стараясь не вспоминать о событиях вчерашнего вечера. Ощущения ее потрясли. А еще больше поразил сам директор «Академии порока», который был нежным. Она не желала думать о том, каким способом он доставил ей удовольствие. Убеждала себя, что все это — часть практических занятий. Ника не стала будить Грасса, который так и заснул в одежде. Она накормила детей завтраком и отвела в детский сад. А когда вернулась, услышала шум льющейся воды. Пока Игорь принимал душ, Ника решила порадовать его и испекла блинчики. Чуть позже они завтракали на кухне, отводя друг от друга взгляды и стараясь не обсуждать их последний «урок».
После душа Игорь накинул уже знакомый розовый халатик, прикрывая бедра. А затем с аппетитом уплетал блинчики с домашним вареньем. И старался не смотреть на Нику и не вспоминать ее мягкое податливое тело, пьянящий запах, тихие стоны.
Они оба вздрогнули, когда в замке повернулся ключ, а затем кто-то открыл входную дверь.
