– Ты! – скомандовал Прикол.
– Да? – (Чуть не прибавил «сэр».)
– Тащи девчонку сюда.
– Меня зовут Гарри, – сказал Гарри. Про это он где-то читал: надо показать похитителям, что ты тоже человек.
– Блядь, да знаю я, как тебя зовут. Тащи девчонку. И не чуди мне тут, а то пожалеешь.
Наступил вечер – в окна трейлера сочился размытый сумеречный свет. Гарри и Каррину заточили в одной из развалюх. Каррина проснулась вскоре после этого и успела отыграть больше половины ролей Семи Гномов – поворчала, повеселилась, подурила, подремала. И проголодалась, но, к счастью, похитители оставили Гарри пакет из «Ко-опа» – упаковка сэндвичей с белым хлебом и бутылка «Айрн-брю». Кристал, наверное, сделает поправку на обстоятельства.
Гарри проводил время (а каждую минуту хоть выпроваживай, потому что все они топтались и не желали проходить), играя с Карриной в дурацкие игры, и травил ей бесконечные анекдоты – она их не понимала, но исправно старалась посмеяться. («Какой у пирата любимый сыр? Чедд-арргх».) А еще Гарри, естественно, пересказывал все истории сказочного канона и по кругу пел «Отпусти». Теперь Каррина, слава богу, опять разыгрывала сонного гнома. Гарри воспользовался шансом и снял у нее с лица несколько блесток. Когда она задремала, Гарри стало нечем заняться – только обдумывать положение, в котором они тут оказались.
Есть чему радоваться, сказал он себе. Их не связали, не заткнули им рты кляпами, а если б их планировали убить, вряд ли оставили бы еду, правда? Тем не менее они, безусловно, в плену. Гарри очень старался выбраться из трейлера. Пытался разбить толстые оконные стекла – в трейлере валялся старый железный табурет. Тупым ножом, найденным в ящике, выковырять стекла из рам. Вышибить дверь ногой. Вышибить дверь плечом. С нулевым результатом. Трейлер вроде древний, но крепкий.
– Это такая игра, – утешил Гарри сестру, но ее это, судя по всему, не утешило ни капли. Наоборот: агрессия брата была Каррине внове и приводила в ужас.
Гарри про себя поклялся, что, если они отсюда выберутся – когда они отсюда выберутся, – он не будет таким хилым и бесполезным. Он будет тягать веса, и попросит отца научить его боксу, и больше никогда в жизни не будет так напуган и беспомощен.
На миг Гарри обуял восторг – он вспомнил, что в кармане так и лежит мобильный Баркли Джека, – но бабочковый сигнал телефону не давался. Гарри попробовал отправить сообщение, но оно не ушло. От досады и разочарования он чуть не расплакался.
По-прежнему хотелось есть, но последний сэндвич Гарри приберегал до того часа, когда Каррина проснется, а потому решил, что сейчас, пожалуй, разумнее всего просто уснуть. Свернулся калачиком подле сестры на единственном тонком и мерзком матрасе. От Каррины пыхало жаром – все равно что под батареей лежать. Гарри постарался отвлечься от текущего положения дел, грезя о приятном – как он покупает чай в гостиной мисс Мэтти в «Мире Крэнфорда» («Гарри, дорогой мой, заходите, будьте любезны») или открывает конверт с результатами выпускных экзаменов («Сплошные „отлично“, Гарри! Поздравляем»). Когда он фантазировал о том, каково быть художником по декорациям Национального театра и отвечать за сценографию постановки «Трех сестер» (на сегодняшний день – одна из любимых его пьес), до него донесся несомненный шум автомобильного мотора. Гарри вскочил и выглянул в нечистое заднее окошко. К воротам подъехала машина, и оттуда кто-то выбрался. Гарри узнал шотландку, детектива-констебля из «Чертогов». Добрая женщина из полиции! За ней вышла вторая детектив-констебль, обе подошли к стационарному трейлеру и постучались.
Гарри заколотил в окно. Запрыгал, заорал, завизжал, снова заколотил. Поле большое, их трейлер от бесколесного далеко, но все равно – не может же быть, что его не слышно? Проснулась Каррина и заплакала, что хорошо, подумал Гарри, – чем громче, тем быстрее детективы обратят внимание. Но трейлер был как будто звуконепроницаемый.
Детективы снова постучались в стационарный трейлер и заглянули в окна, словно кого-то или что-то искали. Гарри увидел, как одна пожала плечами. Нет, умоляю, подумал он, не уходите! Он яростно на них орал, молотил кулаками по стеклу, но обе оставались глухи и слепы. На один прекрасный миг ему почудилось, что его заметили, потому что шотландка обернулась и вроде бы прислушалась, но потом обе, кажется, увидели что-то, для Гарри незримое, – и исчезли.
Вскоре появились вновь – с какой-то девушкой. Поддерживали ее с боков, точно сама она идти не могла. Усадили ее в машину, и одна, шотландка, подсела к ней назад, а другая за руль, и они укатили. Гарри рухнул на пол и разрыдался. Он и не подозревал, что на свете возможно такое отчаяние. Подарить надежду, а затем отнять – что может быть бесчеловечнее?
Каррина обхватила его за шею и сказала:
– Сё хоошо, Гарри. Не плачь, – хотя у нее и самой глазищи были на мокром месте.
Так они некоторое время посидели, обнимая друг друга, а потом Гарри шмыгнул носом, и встал, и рукавом вытер нос, и сказал:
– Ешь сэндвич, Каррина, тебе понадобятся силы. Мы отсюда выберемся, – а когда она послушно все сжевала, он сказал: – Закрой уши, – и подхватил табуретик, и стал швыряться им в окно.
Видимо, пытаясь привлечь внимание полицейских, он это окно хорошо расшатал, потому что толстый плексиглас выпал одним цельным куском, и Каррина заорала:
– Гарри, ура! – и оба по такому случаю слегка поплясали.
– Теперь давай быстрее, – сказал Гарри и переправил Каррину в окно – держал за руки, пока она не достала ногами почти до земли, а потом отпустил.
Она мягко приземлилась в крапиву и даже еще плакать не начала, когда Гарри выбрался сам и ее подхватил.
Он побежал. Что нелегко с трехлеткой на руках, особенно если трехлетка покусана крапивой, но иногда это правда вопрос жизни и смерти.
Уже почти совсем стемнело. Они сидели на обочине узкой дороги, где, похоже, не ездил никто и никогда, но Гарри больше не мог ступить ни шагу. Здесь телефон ловил сигнал, и Гарри снова и снова набирал Кристал, но она не отвечала. Номер он вспоминал лет сто и уже заподозрил, что все-таки не угадал. Отныне, решил он, буду заучивать все важные номера из списка контактов, а не надеяться, что вместо меня все запомнит телефон. Отцовского номера он вспомнить не мог, хоть тресни. Наизусть Гарри знал еще только один номер и позвонил тому, кто в крайнем случае сойдет за родителя, – Соне.
Едва набрал, появилась машина, поэтому Гарри оборвал звонок, запрыгал на обочине и замахал руками. Если иначе домой не попасть, он вполне готов был броситься движущейся машине наперерез, но не пришлось – она неторопливо затормозила сама чуть впереди. Незримая рука распахнула заднюю дверь, Гарри подхватил Каррину на руки и подбежал.
– Спасибо, что остановились, – сказал он, когда они забрались внутрь. – Спасибо вам огромное.
– Не вопрос, – отозвался водитель, и серебристый «БМВ» покатил в загородную темень.
Последний поклон
Фи срезала путь. Переулок темный, один фонарь перегорел, но места знакомые, Фи иногда водила сюда клиентов, чтоб по-быстрому под стенкой. Вонь стоит – тут большие мусорные баки, это на задах лавки, где торгуют рыбой с картошкой. Фи не работала – Фи шла к своему барыге, хотела обменять Тинины золотые часы, болтавшиеся на костлявом запястье, – сейчас это самое безопасное для них хранилище. Фи за них получит крошечную долю их стоимости, но все равно на улицах ей за неделю столько не заработать.
