Вместо того чтобы свернуть на 405-е шоссе и вернуться в свой плавучий дом, она продолжила путь на север. Ее разговор со Сьюзен кое о чем ей напомнил.
Независимо от того, насколько испорчена моя личная жизнь, у меня есть работа. Я делаю хорошо, потому что не все равно. Я борюсь за тех, кто не сам за себя постоять. Это то, чем я занимаюсь. И это то, что я собираюсь сделать для Кендры Бирлингейм.
Что-то мучило в Кэри, какое-то смутное предчувствие грызло ее изнутри, но она игнорировала его, потому что оно казалось незначительным. Однако, ее долгом было следовать за своим чутьем и распутывать каждую ниточку дела, куда бы она ни вела. Как раз это она собиралась сделать.
Двадцать минут спустя она подъехала к непримечательному трехэтажному зданию в Калвер-Сити, буквально в тридцати футах от автострады. В нем размещалась самая известная еженедельная газета Лос-Анджелеса – "ЛА Уикли". К великому удивлению Кэри, там же работала Маргарет "Мэгс" Мерриуэзер.
Кэри записалась в приемной, и менее чем через минуту Мэгс встретила ее лично. На этот раз она была не в вечернем платье, но даже ее обычная рабочая одежда выглядела впечатляюще. На ней была свободная блузка, расстегнутая гораздо ниже, чем Кэри себе позволяла, обтягивающие черные брюки и босоножки на каблуках, громко цокавших во время ходьбы. Ее огненно-рыжие волосы были собраны в небрежно-элегантную гульку.
"Какая приятный сюрприз", – поприветствовала она гостью, широко улыбаясь.
"Здравствуйте, Мэгс. Рада вас видеть. Не откажетесь поговорить с глазу на глаз?"
"Конечно, нет. Вы предпочтете выйти в ближайшее кафе или просто поплотнее закрыть двери моего кабинета?"
"Думаю, последнее".
"Ох, тогда проходите".
Она повела Кэри по коридору, изящно огибая разбросанные повсюду ящики и случайно оставленные столы или стулья. В конце концов они прибыли в кабинет ненамного больше кухни Кэри, с видом на проезжающие мимо машины, в опасной близости пролетавшие по автостраде. Комнатка была забита под завязку стопками тщательно рассортированных бумаг, достававших чуть ли не до потолка. На книжных полках не осталось ни сантиметра свободного места, а стены были завешаны фотографиями и газетными передовицами, взятыми в рамки.
"Пожалуйста, простите за беспорядок. Я сказала бы, что у меня не всегда так, но это было бы неправдой. Присаживайтесь".
Кэри закрыла за собой дверь и протиснулась к маленькому деревянному стулу перед столом Мэгс.
"Чем именно вы занимаетесь?" – спросила Кэри.
"Я пишу колонку под псевдонимом "Мэри Брэйди"".
"Это та самая разоблачительная колонка, благодаря которой заместителю мэра предъявили обвинения? И в которой обнародовали суммы взяток в департаменте здравоохранения? Это все вы?"
"Виновна по всем пунктам", – сказала Мэгс, и ее глаза засверкали от гордости.
"После нашей встречи на приеме, я не заподозрила в вас профсоюзного активиста левацких взглядов".
"Ну, мы все полны секретов, не так ли? Так в чем дело, детектив? Вы добились прогресса в поисках Кенни?"
"Можно сказать, что нет. Что бы там ни говорили все ее знакомые, улики указывают на то, что она уехала из города по собственному желанию. На самом деле, мой босс не одобрил бы мой визит сюда, поскольку он вполне справедливо считает, что дело можно закрывать".
"И все же, вы здесь", – отметила Магс.
"Верно. Вчера я говорил с сестрой Кендры..."
"О да, Кэтрин. Единственная женщина в мире, полностью довольная своей жизнью", – сказала Мэгс тоном, который можно было истолковать и как оскорбление, и как комплимент.
"Да, вроде того. Она рассказала мне кое-что, о чем я никак не могу перестать думать".
"Что же?"
"Она предположила, что Кенни немного заскучала в роли миссис Джереми Бирлингейм. Гадать, куда могла завести ее эта скука, она не взялась, но сказала, что вы можете знать больше, потому что вы были ближе с Кенни, чем она в последнее время. У вас есть догадки? Случалось ли когда-нибудь, чтобы Кенни от скуки совершала что-нибудь неожиданное?"
"Ах, Кэтрин, она всегда страдала от репутации менее добропорядочной сестры Марони. Она намекнула, что у Кенни может быть своя темная сторона, но не уточнила, какая именно – хитрый ход! Отличный пример пассивной агрессии, не находите?"
Кэри пристально посмотрела на Мэгс. Она испытывала к ней больше симпатии, чем должен испытывать детектив к свидетелю. Ей было легко представить, как приятно иметь такого друга, как Маргарет Мерриуэзер. Эта женщина была похожа на современную Дороти Паркер.
Но если бы Кэри слишком поддалась ее очарованию, это могло бы навредить расследованию. В таком настроении легко было упустить какую-нибудь важную деталь. К тому же, у нее возникло явственное ощущение, что Мэгс пытается запудрить ей мозги.
"Знаете, Магс, я заметила, что среди всех этих цветистых выражений нет ответа на мой вопрос".
"Неужели?"
"Ну, может быть, я пропустила его, заслушавшись околопсихологическими рассуждениями о пассивной агрессии. Поэтому позвольте мне задать вам вопрос более прямо: у Кендры Бирлингейм был любовник?"
"О боже, значит, пришло время выложить все карты на стол?"
Кэри не ответила – она не хотела позволить Мэгс снова заговорить ей зубы. Наконец та опустила голову и тяжело вздохнула. Когда она снова подняла глаза, в них не осталось игривого блеска.
"Детектив Локк, вы помните, на каких условиях я рассказала вам о фотографиях Кенни? Я просила вас не предавать это огласке без крайней необходимости?"
"Помню. И я считаю, что выполнила свое обещание".
"Я собираюсь снова попросить вас о том же. Согласны?
"Если то, что вы мне скажете, не будет иметь отношения к делу, я сделаю все, что в моих силах. Но я не могу ничего обещать".
"Понимаю. Как и прежде, вашего слова мне достаточно. Пять лет назад Кенни узнала, что она не может иметь детей. Сначала она тяжело это переживала. Но в конце концов она начала думать об усыновлении или суррогатном материнстве. К сожалению, Джереми не стремился стать отцом, не зависимо от того, каким способом ребенок появился бы в их жизни. Он говорил, что это перевернет все с ног на голову. Тогда она решила, что раз он ее не поддерживает, не стоит настаивать. Но она была несчастна. Я бы даже сказала, в депрессии".
"Она принимала лекарства?"
"Да. И мне кажется, это помогло. Но она все еще была немного не в себе. Думаю, она затаила обиду на Джереми. Примерно в то же время она познакомилась с одним мужчиной на уроке йоги".
"Как его зовут?"
"Алекс Крейн. Она рассказывала мне, что он иллюстрирует детские книги и очень эмоционален – полная противоположность Джереми. И он немного моложе ее. Когда они встретились, Кенни было тридцать три, а ему чуть больше двадцати пяти. Кроме того, он красивый, сильный и все такое…"
