Но сейчас Кэри волновалась не из-за самочувствии Рэя, а из-за неопределенного статуса их отношений. В последний год тесной совместной работы между ними зародилось нечто большее, чем дружба. Они оба это чувствовали, но ни один из них не хотел признавать это или говорить об этом вслух. Кэри ощущала уколы ревности, когда звонила Рэю домой, и трубку поднимала женщина. Он был известным заядлым бабником, и ей не стоило этому удивляться, но как бы она ни старалась, она все равно завидовала этим женщинам.
Кэри знала, что Рэй испытывает тоже самое. Она видела, как вспыхивали его глаза, когда во время расследования какой-нибудь свидетель начинал с ней флиртовать. Она чувствовала, как он напрягается, стоя у нее за спиной.
И все же, даже после того, как Рэй побывал на волоске от смерти от пулевого ранения, никто из них так и не решился завязать откровенный разговор. Кэри объясняла это себе тем, что было бы неуместно волновать его по таким пустякам в процессе выздоровления, но на самом деле она просто паниковала при мысли о том, что будет, когда они открыто признаются друг другу.
Поэтому они оба обходили эту тему, а так как они не привыкли что-то скрывать друг от друга, их отношения стали неловкими. Кэри слушала гудки в телефоне и половина ее надеялась, что он снимет трубку, а половина – что нет. Ей нужно было поговорить с ним об анонимном звонке и о находке на складе, но она не знала, как начать разговор.
Получилось, что она зря переживала – после десяти гудков никто не взял трубку, и она закончила вызов. На больничном телефоне не было автоответчика. Скорее всего, Рэй куда-то отлучился. Она решила не звонить ему на мобильный. Возможно, он был в ванной, или на физиотерапии. Она знала, что ему не терпелось снова начать двигаться, и несколько дней назад ему наконец-то разрешили вставать. Кэри не сомневалась, что Рэй – в прошлом профессиональный боксер – будет использовать каждую минуту, чтобы вернуться в боевую или хотя бы рабочую форму.
В попытке отвлечься от мыслей о напарнике, Кэри решила переключиться с воспоминаний о поездке на склад на дело о пропавшей Кендре Бирлингейм.
Одним глазом следя за дорогой, а другим – за GPS сигналом на телефоне, Кэри быстро петляла по улочкам Беверли Хиллз, продвигаясь в обособленный район над городом. Чем выше она взбиралась на холмы, тем извивистей становилась дорога, и тем глубже располагались дома на участках. По пути Кэри прокручивала в голове все, что ей было известно по делу на данный момент.
Известно ей было всего ничего. Джереми Бирлингейм, не смотря на свою профессию и место жительства, не любил быть в центре внимания. Следователям в участке пришлось немного покопаться, чтобы выяснить, что сорокаоднолетний мужчина был уважаемым пластическим хирургом, известным как за косметические операции на знаменитостях, так и за благотворительную помощь детям с деформациями лица.
Кендра Бирлингейм, тридцати восьми лет, раньше занималась пиаром в Голливуде, но после замужества создала благотворительный фонд "Улыбки" и посвятила всю свою энергию сбору средств на операции и реабилитацию для детей.
Джереми и Кендра прожили в браке семь лет. Ни у кого никогда не было приводов в полицию. Не было и слухов о том, чтобы они ссорились или злоупотребляли алкоголем и наркотиками. На бумаге, во всяком случае, они выглядели идеальной парой. Кэри это казалось подозрительным.
Сделав несколько неверных поворотов, она затормозила у дома в конце Тауэр Роуд. Впрочем, назвать жилище Бирлингеймов домом было бы преуменьшением – множество разных построек растянулись на несколько гектаров на вершине холма, с которой весь Лос-Анджелес был виден как на ладони.
Часы показывали 13:41 – Кэри опоздала на одиннадцать минут. Не смотря на это она потратила еще немного времени на кое-что для себя нетипичное – освежила макияж. Желтоватый синяк вокруг глаза был все еще заметен, и она добавила тонального крема, и он стал почти невидимым. Затем она сняла поддерживающую повязку с руки, и почувствовала себя уверенней.
Удовлетворенная результатом, Кэри позвонила в звонок на воротах. Дожидаясь ответа, она заметила, что бордовый с белым "Кадиллак" детектива Фрэнка Броуди был припаркован на участке.
Из динамика на воротах послышался женский голос.
"Детектив Локк?"
"Да".
"Я Лупе Веракруз, помощница по хозяйству Бирлингеймов. Пожалуйста, заезжайте и паркуйтесь рядом с вашим напарником. Я вас встречу и проведу к доктору Бирмингейлу".
Ворота открылись, Кэри проскользнула внутрь и остановилась рядом с безупречно сияющим авто Фрэнка. "Кадди" был ему как ребенок. Он гордился его старомодной раскраской, огромным расходом бензина и несуразным размером. Он называл это классикой. Кэри же считала, и машину, и ее хозяина динозаврами.
Когда Кэри открыла дверь машины, из дома ей навстречу вышла миниатюрная миловидная латиноамериканка лет пятидесяти. Кэри быстро вылезла из машины, не желая, чтобы женщина видела, как неуклюже она двигалась с травмированным правым плечом. С этого момента Кэри считала себя на вражеской территории – возможно, месте преступления – и не хотела выказывать свою слабость ни перед Бирлингеймом, ни перед его окружением.
"Сюда, детектив", – позвала ее Лупе деловым тоном, развернулась на каблуках и повела Кэри по мощеной булыжником тропинке, окаймленной искусно выстриженными клумбами. Кэри старалась не отставать, ступая осторожно, потому что с ее поврежденными плечами, ребрами и глазом она все еще чувствовала себя неуверенно на неровной поверхности.
Они прошли мимо огромного бассейна с разделенными дорожками и двумя вышками для прыжков. Рядом была большая яма и куча вырытой земли, у которой безжизненно стоял мини-экскаватор. Лупе заметила любопытный взгляд Кэри.
"Бирлингеймы хотели установить джакузи, но доставка марокканской плитки задержалась, и весь проект приостановился".
"У меня та же проблема", – сказала Кэри. Лупе не улыбнулась.
Несколько минут спустя они подошли к боковому входу в жилой дом, ведшему в просторную светлую кухню. Неподалеку слышались мужские голоса. Лупе провела Кэри за угол, в подобие столовой, где детектив Броуди разговаривал с мужчиной, стоявшим к ним спиной.
Мужчина, казалось, ощутил чье-то присутствие и обернулся раньше, чем Лупе успела объявить гостью. Кэри, насторожившаяся, как ищейка, смотрела ему прямо в глаза, пока он оценивающе оглядывал ее. Глаза у него были медово-карими, с легкой краснотой по краям – либо он страдал от аллергии, либо недавно плакал. Он поприветствовал Кэри неловкой улыбкой, пытаясь быть любезным, не смотря на тревожные обстоятельства их встречи.
У него была приятная внешность. Не то чтобы привлекательная, но располагающая, с открытым дружелюбным лицом, светящимся мальчишеским энтузиазмом. Под свободной спортивной курткой Кэри смогла разглядеть атлетическую фигуру. Он был не мускулистым, но жилистым и поджарым, явно выносливым, как марафонец или многоборец. Роста он был среднего, около метра восьмидесяти, и весил килограммов восемьдесят пять. Его короткостриженые каштановые волосы только-только тронула первая седина.
