Паркер схватил её за руки и завёл их за спину. Она сопротивлялась, чувствовав себя при этом так, будто сражается за свою жизнь, а не просто за свободу. Это был кошмарный сон, из которого ей надо было убежать. Этого не могло происходить, это не было реальностью.
- Сюда, пожалуйста, мэм.
Изо всех сил крича и чувствуя, как ей в руки впиваются крепкие тиски наручников, Кэсси поняла, что она наполовину идёт, а наполовину её несут к ожидающей полицейской машине.
Только когда они развернули её, чтобы заставить сесть в машину привычным и практичным способом, она увидела Триш и детей, стоящих у входной двери и наблюдающих, как её увозят.
Кэсси пришла в ужас от мысли, что дети могут видеть её сейчас в последний раз и эта картина запечатлеется у них, как последнее воспоминание о ней. Она не могла подвигать руками, и её садили в машину, словно преступницу. За то преступление, которого она не совершала.
- Я невиновна, - крикнула она им, всхлипывая. – Меня подставили. Пожалуйста помогите мне!
Она надеялась, что они подбегут к машине и вмешаются, но они просто стояли, смотрели и Кэсси поняла, что Триш, должно быть, полностью верила в её вину.
Кэсси никогда прежде не чувствовала себя такой беспомощной и одинокой.
* * *
Поездка до местного отделения полиции заняла всего несколько минут, но Кэсси они показались вечностью. Страх буквально подавил её. Не было никаких сфабрикованных обвинений; это просто была британская полицейская система, которая работала, как хорошо отлаженный механизм. Если они её арестовали, значит у них были неопровержимые доказательства. Она жалела о том, что оказывала сопротивление, когда полицейские забирали её. Ослеплённая паникой, она инстинктивно боролась с ними, но это могло лишь убедить их в том, что она была виновна.
Когда они приехали, полицейские помогли ей выйти из машины и сопроводили в полицейский участок. Там, наконец, с неё сняли наручники и освободили её затёкшие руки.
Она никак не могла перестать плакать. Она рыдала, когда темноволосая женщина-констебль, которая выглядела ненамного старше Кэсси, фотографировала её и снимала отпечатки пальцев. Она плакала, когда ей снова зачитали её права, до сих пор не в состоянии понять, что они имели в виду.
Её подставляли. Это было всё, за что она могла зацепиться. Триш узнала, что она спала с Райаном, и обвинила её в его убийстве.
Сам факт того, что она допускала возможность такого варианта развития событий был пугающим. Кэсси задавалась вопросом, присутствовала ли коррупция в этой местной структуре. В этом тесном сообществе у Триш могут быть связи в полицейском участке. Если это так и было, кто знал, как далеко распространялось её влияние, и сможет ли Кэсси выйти за его пределы, чтобы защитить себя в суде?
- Сюда, пожалуйста, милочка.
Добрая констебль перестала называть её «мэм» после того, как открыла для Кэсси третью пачку салфеток. Теперь у неё, похоже, возникло желание позаботиться о Кэсси, но факт того, что эта женщина не осталась к ней безучастной, только заставил девушку рыдать ещё сильнее, когда её посадили в крошечную тюремную камеру.
Дверь за ней с лязгом захлопнулась, и она осталась одна, запертая в этом тесном холодном месте, где пахло химическим чистящим средством с кислым оттенком застаревшей рвоты.
Вчера ночью она не выпила свои таблетки – она была слишком взволнована и забыла об этом после того, как сбежала от угроз Райана. Наверное, именно тогда ей приснился кошмар, и она ходила во сне. Теперь она здесь, не известно, как надолго запертая в полицейской камере без лекарств. Сможет ли она справиться самостоятельно?
Кэсси сомневалась в этом. Она чувствовала, что её разум перегружен, и со всех сторон в её голове раздавались сигналы тревоги. Её способность к логическому мышлению полностью атрофировалась. От истерического плача её тошнило, и, на самом деле, она провела некоторое время, пытаясь вызвать рвоту над металлическим унитазом, который был втиснут в крошечное пространство за кроватью в спартанском стиле.
Затем она упала на колени рядом с кроватью и уткнулась лицом в грубое голубое одеяло.
Девушка лежала там, её рыдания понемногу становились всё тише, пока она не соскользнула с кровати на твёрдый пол, покрытый линолеумом.
* * *
Констебль Ария Чандра с тревогой смотрела сквозь решётку.
Симпатичная рыжеволосая девушка перенесла настолько сильный истерический припадок, что констебль чуть не вызвала участкового врача, поскольку подумала, что ей нужно выписать успокоительное.
Сейчас она наконец-то успокоилась, но легла на пол. Девушка должна лежать хотя бы на кровати.
Прочитав обвинительное заключение, Чандра узнала, что её арестовали в доме. Она казалась трезвой и не пребывала под воздействием наркотиков, несмотря на то, что после ареста девушка стала истереть и пыталась оказать сопротивление офицерам полиции.
Чандра вздохнула. Эта девушка была симпатичной и выглядела хрупкой и безвредной; и ей никак не пойдёт на пользу, если она будет лежать на полу. Когда чуть позже придут детективы, её вызовут на допрос. Ей нужно отдохнуть.
- Пойдём со мной, ладно? – спросила она у своего напарника по смене, младшего сержанта.
В пластиковом стаканчике она сделала тёплый, сладкий чай и направилась в камеру, а сержант остался стоять у запертой двери.
Чандра поставила стаканчик на полку.
- Ну же, милая. Вставай. Тебе будет лучше на кровати. На полу слишком холодно спать.
Она помогла девушке подняться, оценивая её состояние и задаваясь вопросом, нужно ли ей после этого позвонить доктору. Девушка дрожала и тряслась, а затем опять начала плакать.
- Это подстава, - снова и снова повторяла она.
- Милая, тебе нужно немного отдохнуть. Вот твой чай.
Она дала в руки девушки стаканчик, заметив при этом, что ей было очень холодно, и держала его ровно, пока та пила чай. Она столько плакала, что ей нужно было пополнить количество жидкости в организме. Когда Чандра убедилась, что девушка сможет держать его самостоятельно, она отпустила стаканчик.
Когда Кэсси допила чай, констебль помогла ей забраться на кровать и накрыла девушку одеялом. Потом она вышла, надеясь, что та успокоится и сможет немного поспать.
Через час она вернулась, чтобы проверить Кэсси, и принесла ей ещё одну чашку чая. Она всё ещё сомневалась, стоит ли ей вызвать врача, потому что, хоть девушка наконец-то и перестала плакать, она сильно дрожала.
- Мне так жаль, - шептала она, когда разлила на пол немного чая.
- Всё хорошо. Постарайся успокоиться. Помни, никто не хочет причинить тебе вред. Они просто следуют протоколу.
Вернувшись за стойку регистрации, Чандра увидела, что Паркер уже вернулся на работу.
