Кэсси слегка приоткрыла дверь и с подозрением выглянула наружу.
Седовласая женщина, стоявшая снаружи, заглянула внутрь несколько раз, когда увидела девушку.
У неё в руках была накрытая крышкой тарелка, и, сквозь стеклянную крышку Кэсси увидела домашний пирог.
- Добрый день, - сказала она.
Люди приносили еду, чтобы выразить свои соболезнования семье, и, несмотря на стресс, Кэсси не переставала восхищаться, какими добрыми и отзывчивыми были местные жители.
Но женщина впилась в неё взглядом.
- Ты сотрудница по программе Au Pair? Что ты здесь делаешь? Я думала, что ты в тюрьме.
- Я… я вышла под залог, - заикалась Кэсси.
- Правда? – с подозрением смотрела на неё женщина.
Кэсси почувствовала, как её лицо начало гореть. Под осуждающим взглядом этой женщина она чувствовала себя не лучше преступника.
- Да. Можете позвонить Триш и узнать у неё, если хотите, или же, она будет дома сегодня после обеда. Я могу взять это? Это для семьи?
- Нет, - седоволосая женщина схватилась за тарелку. – Я не оставлю это с тобой. Насколько я знаю, ты можешь отравить это блюдо. Я приду снова, когда Триш вернётся.
Кэсси уставилась на женщину, потрясённая тем, что она считает себя вправе говорить подобные вещи прямо ей в лицо.
- Это именно Триш внесла за меня залог, - попыталась возразить девушка тихим голосом, но женщина оставалась безжалостной.
- Я не верю, что тебя отпустили под залог. Тебе самое место в тюрьме. Будь уверена, что я буду присутствовать на суде. Райан был частью нашего общества. У тебя не было права соблазнять его, а затем лишать жизни. Ты – маленькая шлюшка. И заслуживаешь всего, что с тобой произойдёт.
Кэсси больше не могла терпеть всю эту тираду. Внутри неё негромкий голос храбрости начинал набирать темп.
Она не собиралась просто стоять здесь в то время, как эта женщина оскорбляла её за преступление, в котором её несправедливо обвиняли.
Она выпрямилась и посмотрела прямо в лицо этой женщине.
- Замолчите! – прокричала девушка. – Закройте свой рот. Вы ничего не знаете о том, что произошло. Ничего! Если бы Вы знали, то не посмели бы говорить со мной подобным образом. Кто дал Вам право всё это высказывать другому человеку, другому живому существу, когда Вы не обладаете ни малейшей информацией о том, что случилось на самом деле? Уходите прочь. Я не обязана всё это слушать, а Вам не следовало этого произносить.
Она закрыла дверь прямо перед лицом этой женщины.
Выглянув в окно, Кэсси увидела, как женщина какое-то время стояла на месте в растерянности, и подумала, что ей стало стыдно за своё поведение.
Затем она развернулась и направилась к воротам сада, прежде чем выйти на дорогу.
Несмотря на то, что ей удалось высказать своё мнение в ответ на оскорбления этой женщины, Кэсси расстроилась из-за её обвинений. Её слова глубоко ранили девушку. Она выразила мнение всех жителей деревни по поводу неё.
Когда женщина исчезла из виду, Кэсси расплакалась от унижения. Этот эпизод опустил её на самое дно, и Кэсси знала, что упасть ещё ниже было просто невозможно. Её самоуважение было разрушено, она чувствовала, что погрязла в смятении и стыде. Она была жертвой: сначала – Райана, а теперь и Триш, и, вместе, эта парочка уничтожила её собственное будущее.
Больше ни на что не было надежды.
Кэсси захотелось просто лечь на пол и подождать, пока пройдёт несколько часов, прежде чем случится неизбежное.
Каким-то образом она нашла в себе силы встать и нетвёрдой походкой направиться в хозяйскую спальню.
Там она проверила все шкафы и ящики, в которых хранились документы. Она осмотрела под матрасом, заглянула под кровать и ощупала подушки.
У Кэсси практически не оставалось мест, которые она не проверила, и тогда она начала понимать, что Триш, конечно же, не могла бы так просто оставить диктофон в доме. Даже, если он был хорошо спрятан, она должна была догадаться, что отчаянные поиски могут привести к его обнаружению.
Столкнувшись с постоянной неудачей в своих поисках, ей потребовалась вся сила воли, чтобы не сорваться. Она погрузилась глубоко в себя, и, к собственному удивлению, Кэсси обнаружила внутри стальной стержень, о существовании которого никогда даже и подумать не могла.
Бросить поиски означало бы сдаться. А она не собиралась этого делать. И неважно, что все те ужасы, через которые она прошла, опустили её ниже некуда, что она была эмоционально разорвана на части и опустошена от напряжения и чувства абсолютной подавленности.
Она не позволит Триш победить. Даже если ей и не удастся найти диктофон, возможно, существует какой-то другой способ доказать свою невиновность.
Глубоко вздохнув, Кэсси возобновила поиски. Она проверила платяные шкафы, посмотрела в пустых чемоданах Триш и под её одеждой. Девушка прошлась по всем вешалкам, проверяя карманы всех висящих на них вещей, потому что, в конце концов, именно туда Триш сначала и убрала диктофон.
Но там ничего не было.
Затем Кэсси открыла шкаф Райана и сделала то же самое.
Её поиски ни к чему не привели, за исключением того, что в боковом кармане его джинсов она нашла записку и визитную карточку.
Кэсси с любопытством развернула записку.
Она узнала почерк.
«Привет, красавчик», - гласила записка. - «Думаю, ты удивишься, узнав, что я всё ещё думаю о тебе. Позвони мне, как только найдёшь эту записку, давай встретимся. Ужин, напитки, розовые волосы, розовое шампанское, и сам знаешь, что ещё!».
Она догадалась, что это была записка от Гарриет. Во время их интрижки, уборщица, должно быть, прятала записки для Райана. Может быть он её нашёл, прочитал, и спрятал обратно в карман джинсов? Или он так никогда и не видел её? Кэсси не знала.
Рядом с запиской лежала стандартная визитная карточка клинингового агентства, но на обратной стороне Гарриет написала номер своего мобильного телефона.
Кэсси посмотрела на него и её разум стал активно наполняться идеями.
В этой деревне у неё был лишь один друг; один человек, который понимал, через что ей пришлось пройти, и кто, скорее всего, поверит её словам.
Как можно было воспользоваться этой, внезапно появившейся, информацией?
Кэсси вспомнила, как фокусник тасовал свои карты на городской площади, и его способность мастерски сбивать людей с толку.
Фактическое признание Диланом намерения своей матери отравить его кролика и то, что сделал мальчик, чтобы поступить на опережение.
Девушка вспомнила и злобную, агрессивную позицию детектива, когда он сетовал на отсутствие прямых доказательств, чтобы предъявить ей обвинение в убийстве.
