– Да уж, вполне возможно, что он пакостный тип, но зато справедливый.
– Как это понимать, Ассад?
– Ну, просто он пакостит в равной мере всем.
Глава 43
Понедельник, 30 мая 2016 года
– Карл, послушай, я голодный как волк. Ты не можешь остановиться где-нибудь по дороге в Стенлёсе, чтобы перекусить?
Мёрк кивнул. А вот он, напротив, потерял аппетит с тех пор, как его мозг целиком захватили мысли о Розе. Вице-комиссар завел машину. По радио передавали новости.
– Ох, черт возьми, не иначе как Денису уже по всем каналам объявили в розыск, – прокомментировал новости Карл. Никогда еще поиски свидетеля по делу не были столь широкомасштабными. Все без исключения новостные теле- и радиопрограммы трезвонили о розыске Денисы. Ларс Бьёрн и руководитель пресс-службы Янус Столь потрудились на славу. Да оно и понятно – на кону как-никак стояли три дела сразу.
Тихо зазвонил телефон, Ассад покосился на дисплей.
– Это тебя, – сказал он и включил громкую связь.
– Да, Карл Мёрк слушает.
Человек на другом конце провода надсадно закашлялся.
– Прости, Карл, – наконец прозвучал голос из телефона. – С тех пор как я бросил курить, меня одолевает жуткий кашель.
Это был Маркус Якобсен.
– Как мы договаривались, я поискал информацию о супруге Биргит Циммерманн и, кажется, откопал несколько любопытных фактов. Я зачитаю?
«Неужели нельзя было подождать до завтра?» – подумал Карл. В столь поздний час силы у всех давно закончились.
– Мы сейчас едем за город… ну ладно, читай, – тем не менее согласился он.
Маркус снова откашлялся.
– Джеймс Лестер Франк родился в тысяча девятьсот пятьдесят восьмом году в городе Дулут, штат Миннесота, женился на Биргит Циммерманн в восемьдесят седьмом году, за год до рождения Денисы Франк Циммерманн. Они разъехались осенью девяносто пятого года, а несколькими месяцами позже официально развелись. Органы опеки оставили Денису Циммерманн с матерью, и в том же году мужчина вернулся в США.
Карл прищурился. Когда же будет что-то интересное?
– Я также узнал, что он снова поступил на военную службу и несколько раз отправлялся в Ирак и в Афганистан. В две тысячи втором году пропал без вести в ходе выполнения миссии, в которой погибли несколько солдат. Все считали его умершим, однако один из связных офицеров встретил его в Стамбуле, после чего Франка признали дезертиром и начали разыскивать.
«А неглупый, видимо, мужик», – подумал Карл. Кто ж предпочтет смерть дезертирству?
И вот наконец прозвучало самое интересное.
– Около месяца назад некий Марк Джонсон потерял сознание на улице. Его доставили в больницу в Герлев, где диагностировали чудовищный цирроз печени. Помимо этого, многие внутренние органы демонстрировали признаки дисфункции. Врачи трезво оценили ситуацию и довольно жестко заявили, что злоупотребление алкоголем нанесло мужчине огромный ущерб, несовместимый с жизнью в долгосрочной перспективе.
– Что это еще за Марк Джонсон? Тот офицер, что узнал Франка в Турции? – предположил Карл.
– Нет, не совсем. Сейчас узнаешь. Этого самого Марка Джонсона попросили предъявить документы, удостоверяющие личность, а когда он не смог их предоставить, медперсонал вызвал полицию.
– Жестко с ним обошлись, учитывая его тяжелое состояние, – прокомментировал Ассад.
– Твои слова справедливы, но, понимаешь ли, журналисты предпочитают знать имя человека, о котором они пишут.
– Ясное дело. И что же случилось потом? – не терпелось Карлу добраться до сути.
– На теле парня было множество татуировок. В первую очередь бросалась в глаза так называемая «мясная наколка» на внутренней стороне руки; по ней-то и удалось идентифицировать личность этого человека.
– Что такое «мясная наколка»? – спросил Мёрк.
– Это татуировка в виде «медальона смерти», Карл, – объяснил Ассад.
– Верно, – подтвердил Маркус. – Она фиксирует личную информацию: имя и фамилию солдата, в данном случае также название войска и подразделения, где он служил, идентификационный номер, группу крови и исповедуемую религию. Подобную татуировку делали тогда многим, кто отправлялся на линию фронта. В наши дни в американской армии, кажется, сформировалось несколько иное отношение к наколкам, и я даже не знаю, разрешается ли сейчас делать подобные татуировки. Но на практике это служило для того, чтобы можно было идентифицировать тело павшего в бою солдата.
– Значит, «мясная наколка» помогла установить, что этого человека на самом деле зовут Джеймс Лестер Франк? – предположил Карл.
– Точно! На ней значилось «Франк, Л., Джеймс». То есть бывший супруг Биргит Циммерманн жив – правда, не сказать, что здоров, но, по крайней мере, пару месяцев еще продержится. Его выписали из больницы, и живет он не где-нибудь, а в Рёдовре, в квартире, некогда принадлежавшей торговцу обувью Фрицлю Циммерманну. Причем собственником жилья по-прежнему значится… да, подумать только, Ригмор Циммерманн!
– То есть он находится в Дании?
Ассад был совершенно сбит с толку.
– Маркус, я что-то не понимаю. Я прочесал весь регистр народонаселения вдоль и поперек, но так и не смог его обнаружить. Этот человек не зарегистрирован здесь официально.
– Верно. Он нелегально проживает в Дании с две тысячи третьего года под именем Марк Джонсон. И мне не мешало бы знать об этом, когда я расследовал убийство Стефани Гундерсен.
– Но почему его не арестовали в больнице, Маркус? – спросил Карл.
– Ха, не знаю. Возможно, потому, что парень смертельно болен и все равно никуда не денется. Естественно, миграционная служба держит его под контролем, ибо после допроса полиция передала дело им. Между тем на практике никто не станет высылать человека в таком состоянии, к тому же сроки обработки досье достаточно долгие. Миграционная служба чрезвычайно перегружена. Можете попробовать обратиться туда.
– Ты в курсе, на что он жил все эти годы?
– Нет. Думаю, только сам Франк сможет дать ответ на твой вопрос. Вероятно, он вел бродяжнический образ жизни, перебивался с хлеба на воду… Бедняга. Но я лично думаю, что вряд ли он был вовлечен в какой-то криминал, ибо ему явно ни к чему подвергаться риску задержания и пересылки в страну, готовую предъявить ему обвинение в дезертирстве.
– Ну да, ведь у нас с США подписано соглашение об экстрадиции, верно?
– Да. К несчастью для Франка, это соглашение было подписано в две тысячи третьем году. Швеция тоже подписала подобное соглашение, но, насколько мне удалось выяснить, она не экстрадирует лиц, обвиняемых в военных и политических преступлениях. Если б Дания отправила его на родину, американцы упрятали бы его куда-нибудь в самую мрачную дыру. Дезертиры никогда не пользовались популярностью в Новом Свете… В общем, судьбе многих военных ветеранов не позавидуешь.
