Они несколько раз позвонили в звонок, но за дверью не наблюдалось никаких признаков жизни.
– Думаешь, она спит? – спросил сириец. – Быть может, она все еще принимает таблетки? В таком случае легко можно объяснить ее оторванность от реальности.
– Ну, и что же теперь делать? – Карл вздохнул. Уж лучше пара обколовшихся сутенеров, размахивающих ножами, – тут, по крайней мере, понятно, чего ожидать. А откуда ж узнать, чем рискуешь, вламываясь с бухты-барахты в Розину квартиру?
– Если б только знать наверняка, что она там. Только подумай, а вдруг она…
– Вдруг она что?
– Ничего, Ассад. Постучи пару раз, да посильнее – возможно, звонок слышен не во всех местах квартиры одинаково хорошо.
– Эй, а может, спросим вон у той дамочки, не видела ли она, случайно, Розу в последнее время? – предложил Ассад после продолжительного стука в дверь.
– У кого? – переспросил Карл, озираясь.
– Вон у той девушки, только что выглянувшей из-за занавесок в окне соседней квартиры, где жила Циммерманн.
– Из окна квартиры Циммерманн?! Я никого не видел. Ты уверен, что не ошибся?
– О, конечно. Смотри, занавески теперь висят неровно.
– Идем, – скомандовал Мёрк.
Он позвонил в соседнюю дверь, однако ничего не произошло.
– Ассад, ты точно уверен? Но кто же там может находиться? Не воскресла же Ригмор Циммерманн из мертвых, черт возьми!
Ассад пожал плечами и громко постучал в дверь, а когда и это не подействовало, опустился на колени на коврик и что было сил заорал в почтовую щель:
– Эй вы там, мы вас видели! Мы только хотели задать вам несколько вопросов!
Карл улыбнулся. Из-за коврика, украшенного витиеватым орнаментом, казалось, что напарник стоит на коленях на молитвенном коврике и возносит молитвы сквозь щель в двери.
– Ты видишь что-нибудь? – поинтересовался вице-комиссар.
– Нет, прихожая пуста.
Карл чуть подался вперед и заглянул на кухню сквозь щель между шторами. Ему удалось увидеть не так уж много – несколько грязных тарелок и кое-какие столовые приборы, которые не успели прибрать. Ведь Ригмор Циммерманн не знала, что ей не суждено было вернуться домой и навести порядок.
Он побарабанил ногтями по стеклу, Ассад еще несколько раз крикнул, что они хотели бы поговорить с девушкой, которая выглядывала из-за занавески.
– К сожалению, Ассад, ты, судя по всему, ошибся, – констатировал Карл спустя минуту тщетного стука в дверь и обращений к предположительно находящейся дома обитательнице квартиры. – Будь мы чуть более предусмотрительными, то прихватили бы с собой ключ, который дала нам Биргит.
– В машине лежит пистолет-отмычка.
Мёрк покачал головой.
– Оставим эти методы сотрудникам криминального отдела. Они в любом случае рано или поздно приедут сюда, чтобы еще раз досконально осмотреть квартиру… Давай лучше проникнем в жилище Розы и проверим, там ли она.
Ассад достал из кармана ключ и опустил дверную ручку, однако лишь только он собирался вставить ключ в скважину, дверь сама собой отворилась.
«Это не к добру», – подумал Карл.
Помощник всем своим видом выражал крайнюю степень недоумения. Он осторожно открыл дверь пошире и несколько раз выкрикнул имя Розы, чтобы та не перепугалась, неожиданно увидев коллег перед собой.
Однако в квартире царила гробовая тишина.
– Провалиться мне на этом самом месте, она была тут, Карл, – уверенно заявил Ассад.
Он был, мягко говоря, шокирован, и на то имелись свои причины. Все, что, судя по всему, прежде стояло и лежало на полках, на столе или на подоконнике, теперь было разбросано на полу. Диван усыпан землей из цветочных горшков, тут и там валяются осколки чашек и тарелок, два стула грубо опрокинуты вверх тормашками. В квартире творился настоящий хаос.
– Роза! – кричал Ассад, обходя соседние комнаты. – Ее тут нет, – констатировал он спустя несколько секунд. – Но загляни в ванную комнату, Карл.
Мёрк оторвался от ноутбука, стоявшего на обеденном столе, и вошел в ванную.
– Гляди! – Сириец в отчаянии показывал на мусорную корзину, заваленную пластырем, пустыми упаковками, коробочками из-под тампонов, ватными палочками и различными лекарствами.
– Ого! Выглядит ужасно…
– Это то, о чем ты подумал прежде? – Ассад вздохнул. – Что она, возможно, покончила с собой?
Карл не смог ответить; он лишь сжал губы и вернулся в гостиную, не зная, что и думать. Понюхал вазу, стоявшую на столе. В ней явно недавно был какой-то раствор, содержащий спирт. Затем Карл вновь принялся изучать монитор Розиного ноутбука.
– Ассад, посмотри. Роза посещала домашнюю страницу полицейского управления и заходила в Интернет. – Он указал на треснутый экран. – Она явно интересовалась делом Циммерманн и была в курсе произошедшего. Боюсь, это окончательно выбило ее из колеи.
Он принялся одну за другой открывать вкладки, чтобы восстановить цепочку поисковых запросов.
– Поиск какой-то уж слишком поверхностный. Кажется, она лишь пыталась выяснить обстоятельства убийства…
– Я думаю, это хорошо. Значит, не она убила Циммерманн, – тихо произнес Ассад.
Карл непонимающе уставился на коллегу – что он имел в виду?
– Не то чтобы у меня имелись причины выдвигать подобное предположение, но странно все-таки, что они оказались соседками, разве нет?
– Проклятие, Ассад, да как ты вообще мог такое подумать!
Курчавый помощник выпятил нижнюю губу.
– К несчастью, вот что мне еще удалось обнаружить в ванной, Карл. – Он выложил бритвенный станок на куртку, небрежно брошенную на стол. – В ней нет лезвия, бритва была разобрана.
Мёрк ощутил укол в сердце. Нет-нет, этого не могло быть!
Он покрутил станок в руках и бросил обратно на куртку. Приземлившись на мягкую ткань, бритва глухо стукнулась обо что-то.
Карл удивился этому обстоятельству и приподнял куртку. Под ней лежали мобильный телефон Розы и еще несколько вещей, от вида которых оба опешили. Пластмассовая корзинка с лекарствами, из которых запросто было составить смертоносную микстуру, бритвенное лезвие и кое-что еще более зловещее: письмо, написанное Розой от руки.
– О нет, – прошептал Ассад, после чего тихо произнес короткую молитву на арабском языке.
Карлу пришлось взять себя в руки и прочитать вслух:
«Дорогие сестры!
Проклятие довлеет надо мной бесконечно, так что не сомневайтесь в моей смерти…» – так начиналось письмо.
Мёрк почти не дышал, читая остальное. В течение целой минуты они молча смотрели друг на друга. Что тут можно было сказать?
