Эта картина была абсолютно не похожа на ту, что застали Карл с Ассадом, когда приезжали сюда несколько лет назад.
Вики указала на стены.
– Вот что напугало нас больше всего.
Ассад что-то пробурчал по-арабски из-за спины Карла. Если б Мёрк умел, он бы наверняка выразился точно так же, ибо привычные слова тут не подходили. Роза исписала все стены сверху донизу буквами разного размера, складывающимися в повторяющуюся фразу.
«Тебе тут не место», – варварски было нацарапано повсюду.
Карл прекрасно понимал, почему сестры решили позвонить им.
– Вы рассказали об этом психиатрам? – поинтересовался Ассад.
Вики кивнула.
– Мы отправили им по электронной почте фотографии большей части квартиры. В настоящий момент Лиза-Мари фотографирует остальное в спальне Розы.
– Там тоже присутствуют эти художества?
– Повсюду. В туалете, на кухне… Она умудрилась оставить свой автограф даже внутри холодильника.
– Вы можете предположить, в течение какого времени продолжается ее одержимость? – спросил Карл. Он просто не мог соотнести этот апокалипсис с маниакально структурированной личностью, которая ежедневно трудилась бок о бок с ними в отделе «Q».
– Я не знаю. Мы не заходили в квартиру с тех пор, как наша мать вернулась из Испании.
– По-моему, Роза что-то упоминала об этом… Кажется, это было на Рождество? То есть почти пять месяцев назад.
Вики кивнула, уголки ее губ были опущены. Ей явно было тяжело от мысли, что за все это время они с сестрами ни разу не навестили Розу. Причем не только они.
– Идите сюда! – крикнула Лиза-Мари из спальни. Голос ее звучал тревожно.
Она сидела на кровати по-турецки в окружении точно так же разукрашенного пространства и плакала, отложив фотоаппарат на одеяло. У ее ног стояла небольшая картонная коробка, до краев набитая серыми блокнотами с темными коленкоровыми корешками.
– Ох, Вики, это ужасно! – воскликнула Лиза-Мари. – Ты только посмотри! Роза никак не могла остановиться. Даже после смерти отца.
Вики присела на край кровати, взяла один из блокнотов и открыла его. Уже через одну секунду ее лицо исказилось – как будто от резкой сильной боли.
– Это вранье, – решительно заявила она, в то время как ее младшая сестра спрятала лицо в ладони и разрыдалась.
Вики взяла еще пару старых блокнотов и посмотрела на Карла.
– Она всегда этим занималась, еще когда мы были детьми. Только мы-то думали, что все закончилось, когда папа погиб… Вот самый первый образчик.
Она протянула один из блокнотов Карлу. На обложке толстым маркером было написано «1990».
Ассад приблизился к Карлу и перегнулся через его плечи, когда тот открыл первую страницу.
Если б запись представляла собой пример каллиграфического искусства, это оказалось бы интересно, но смотреть на данный экземпляр было печально и тревожно.
Карл пролистал страницы. Одна и та же фраза повторялась снова и снова. Да-да, каждая страница была исписана одним и тем же предложением, состоящим из прописных букв, характерных для убористого танцующего почерка десятилетнего ребенка.
«ЗАТКНИСЬ ЗАТКНИСЬ ЗАТКНИСЬ» – повторялось от страницы к странице.
Ассад взял один из других блокнотов, на котором было написано «1995» – черным цветом на передней части обложки, белым – на задней. Он открыл его, чтобы Карл тоже мог видеть.
«Я НЕ СЛЫШУ ТЕБЯ Я НЕ СЛЫШУ ТЕБЯ Я НЕ СЛЫШУ ТЕБЯ», – на этот раз на каждой странице повторялась такая фраза.
Карл и Ассад переглянулись.
– Роза и отец не ладили, – пояснила Вики.
– И это, черт возьми, еще мягко сказано, – прокомментировала с кровати Лиза-Мари. Кажется, младшая сестра пришла в себя настолько, что смогла наконец участвовать в разговоре.
– Я знаю. – Вики выглядела уставшей. – Наш отец погиб в результате несчастного случая на производстве на сталепрокатном заводе в девяносто девятом году. С тех пор мы больше не видели, как Роза трудилась над своими блокнотами. И все же, оказывается, она не оставила это занятие…
Она бросила один из блокнотиков Карлу, который поймал его на лету. «2010» – гласила надпись на обложке; содержимое же вновь составляла одна-единственная фраза, только почерк на этот раз был более взрослым:
«ОСТАВЬ МЕНЯ В ПОКОЕ ОСТАВЬ МЕНЯ В ПОКОЕ ОСТАВЬ МЕНЯ В ПОКОЕ».
– Наверное, таким образом она общалась с отцом, живым или мертвым, неважно? – предположил Ассад.
Карл и девушки кивнули.
– Это абсолютное безумие, – снова заплакала младшая.
Вики оказалась вполне уравновешенной дамой, вовсе не такой уж оголтелой и бойкой девицей, какой обычно выставляла ее Роза.
– Отец издевался над ней, – хладнокровно заявила она. – Мы точно не знаем, как именно он ей досаждал; она никогда не рассказывала нам подробности, но мы всегда знали, что она ненавидит его за это. Причем настолько сильно, что ее чувство с трудом поддается пониманию.
Карл нахмурился.
– Издевался, говорите? Вы имеете в виду, что он применял против нее силу? Например, в сексуальном плане? Вы в курсе?
Обе девушки покачали головами. Их отец был не такой. Он ограничивался словами. По крайней мере, по их утверждениям.
– Только я не понимаю, почему все не закончилось с гибелью отца. Вот в этих блокнотах. Ну и теперь еще на стенах… – Вики кивнула на художества. Стены были исписаны настолько плотно, что свободного места на них практически не осталось.
– Какая теперь уже разница, – всхлипнула Лиза-Мари.
* * *
– Иди сюда, в прихожую, Карл! – позвал Ассад.
Он стоял перед зеркалом и изучал комод. На нем высилась большая стопка книг, хотя место тут для них было не самое подходящее. Большого формата, но тонкие, похожие на атласы.
– Я просмотрел эту стопку. Ты не поверишь…
Он приподнял самую верхнюю книгу; она была средней толщины, в твердом переплете. «Управление» – гласило название, коротко и ясно. Мёрк сразу узнал объект описания. Это был обзор Главного управления полиции Копенгагена, довольно подробный, за исключением вопиющего отсутствия отдела «Q», расположенного в подвале здания.
Вот так вот и узнаёшь себе настоящую цену…
– Смотри! – Ассад ткнул пальцем в следующую книгу, около полутора сантиметров толщиной, в коленкоровом переплете, как и другие, что лежали ниже; каждая была своего цвета. Он открыл первую страницу. – Ты только погляди на заголовок. Она написала «Женщина со свертком».
Помощник перевернул страницу и показал Карлу фотографию молодой женщины.
– Она составила досье на каждого из участников этого дела, – прокомментировал он и провел пальцем по строчке под снимком:
