– А на что вы рассчитывали? – спросил он, нажимая на кнопку домофона. – Телевизионщики совсем спятили, вообразив, что они смогут явиться на допрос свидетеля.
– Да, но все же, Карл… Надо было хорошенько подумать, прежде чем со всей дури пинать телепродюсера в голень. Не думаю, что он поверил в случайность произошедшего, – заметил Лаурсен.
Ухмыльнувшись, Мёрк взглянул на Ассада. Разве не подобными альтернативными, но весьма эффективными методами взаимодействия ему удалось образумить Гордона? Ассад улыбнулся в ответ и пожал плечами. Все приемы хороши, лишь бы были действенны.
Они позвонили в домофон еще несколько раз, прежде чем из динамика наконец послышался невыразительный женский голос.
– Это полиция, – заявил Лаурсен. Глупое приветствие, но общение, видимо, никогда не являлось сильной стороной этого человека – он ведь был техническим специалистом.
– Да, фру Циммерманн, здравствуйте, – поспешил смягчить первое впечатление Карл. – Мы будем благодарны, если вы потратите на нас пять минут своего времени.
В ответ донеслось недовольное бурчание. Открывая дверь подъезда, Мёрк послал Лаурсену красноречивый взгляд: «Не высовывайся».
Хозяйка настежь распахнула дверь в столь же широко распахнутом кимоно, демонстрирующем бледную кожу и эластичные колготки. Исходящий от нее запах перегара тут же дал понять, за каким занятием она проводила свои дни.
– Фру Циммерманн, извините, что мы заранее не сообщили о своем визите, прошу нас простить. Мы как раз оказались неподалеку, – сказал Карл.
Женщина таращилась на трех посетителей, покачиваясь из стороны в сторону. Особенно сложно ей было отвести взгляд от Ассада.
– Рад встрече с вами, – сириец протянул ей свою огромную лапищу с благоговейным выражением лица. Судя по всему, он умел обольщать дам, даже если они были не в лучшем виде.
– Тут у меня немного не прибрано, за последнее время было столько всяких дел… – принялась оправдываться она, расчищая место на диване. Несколько бесформенных предметов полетели на пол, и гости сели на освободившееся место.
Карл принялся выражать соболезнования. Должно быть, тяжело потерять мать при столь жутких обстоятельствах.
Хозяйка более-менее адекватно кивала, прикладывая огромные усилия к тому, чтобы держать глаза хоть как-то открытыми и улавливать общий смысл речи.
Мёрк огляделся и насчитал не менее двадцати пяти пустых бутылок из-под вина, не считая нескольких бутылок от других видов алкоголя, стоявших где попало – на полу, на комоде, на стеллажах. Дамочка тут явно не скучала.
– Биргит Циммерманн, мы бы хотели спросить у вас – вы в курсе, почему ваша мама выбрала путь через Королевский… – Карл бросил взгляд на Ассада, – я имел в виду, через парк замка Розенборг вместо того, чтобы отправиться на станцию метро «Конгенс Нюторв» или на «Эстерпорт»? У вас есть какие-то предположения на этот счет?
Женщина вздрогнула.
– Она думала, что пройтись по парку приятнее.
– То есть она всегда так ходила?
Женщина обнажила в улыбке передние зубы, испачканные губной помадой.
– Да, – отрезала она и кивнула много раз подряд, прежде чем взяла себя в руки и продолжила: – А еще она заходила в «Нетто» за продуктами.
– У станции «Нёррепорт»?
– Да-да, именно! Всегда!
Спустя четверть часа Карл осознал, насколько неэффективно они тратят время, учитывая, что им предстояло выяснить куда более сложные вопросы. Он дал знак своим спутникам, что, наверное, пора уходить, но тут к беседе подключился Ассад.
– Почему она расхаживала по городу с такой кучей денег? Вы упомянули, что речь шла о десяти тысячах, но откуда вы знаете про это, Биргит? – Ассад взял ее за руку, отчего женщина вздрогнула, но сириец и не думал ее отпускать.
– Ну как же, она сама мне их показала. Мама очень любила наличные – она хвасталась ими.
«Молодчина, Ассад!» – одобрил Карл взглядом своего напарника, а вслух спросил:
– А перед незнакомцами она тоже хвасталась деньгами?
Биргит Циммерманн уронила голову на грудь и издала несколько невнятных звуков. Видимо, это был смех.
– Моя мать постоянно хвасталась, ха-ха. Повсюду и всегда. Всем, кому ни попадя. – Теперь Биргит засмеялась в открытую. – Лучше б она этого не делала.
«Это уж точно», – подумал про себя Карл.
– Ваша мама хранила деньги дома? – спросил Ассад.
Она замотала головой из стороны в сторону.
– Как бы не так. Она не была глупой, моя мать. Она заслуживает множества характеристик в свой адрес, но глупой она не была.
Мёрк повернулся к Лаурсену.
– Ты не знаешь, производился ли обыск в квартире убитой? – тихо спросил он.
Тот кивнул.
– Не было обнаружено ничего, что могло бы помочь следствию.
– Обыск проводил Пасгорд?
Лаурсен снова кивнул. Если не брать в расчет Берге Бака из давних времен, мало кого Карл уважал меньше, чем Пасгорда.
Он вновь обратился к хозяйке:
– Скажите, а у вас, случайно, не имеется запасных ключей от квартиры матушки, Биргит?
Она несколько раз фыркнула, словно он предложил ей справиться с невыполнимой задачей. Похоже, тут было больше нечего ловить, так как хозяйка готова была погрузиться в глубокий сон прямо при посетителях.
Внезапно Биргит выпрямилась и ответила удивительно коротко и ясно, что ключи у нее имеются, ведь мать ее была настоящей шутницей и однажды выкинула свои ключи на помойку. Тогда было изготовлено десять дополнительных комплектов, четыре из которых до сих пор хранились в ящике стола.
Она обещала выдать им один из комплектов, предварительно попросив показать полицейские удостоверения. Внимательно изучила документ Карла, после чего тот передал удостоверение Лаурсена, и Биргит вновь принялась рассматривать корочки. Наконец она осталась удовлетворена. Про Ассада она и вовсе позабыла.
– И самый последний короткий вопрос, Биргит Циммерманн, – обратился к ней Карл, уже стоя в дверях. – Дениса Циммерманн имеет отношение к вашей семье?
Женщина кивнула без энтузиазма.
– Дочка? – спросил Ассад.
Хозяйка неуклюже повернулась к нему с таким видом, словно он дал правильный ответ на самый последний вопрос в игре «Кто хочет стать миллионером?».
– Ее нет дома, – пояснила она. – Я с ней вообще ни разу не разговаривала после похорон.
* * *
Вернувшись в Управление, Карл тяжело опустился на рабочее кресло и уставился на лежавшие перед ним бумаги. Две стопки текущих дел, которые могли подождать; он отодвинул их в сторону. Еще одно дело, которое подсунула ему для просмотра Роза; оно тоже отправилось на угол стола. Оставшиеся бумаги представляли собой какие-то заметки и распечатки – всевозможная ерунда, которую кто-то посчитал интересной для него. Обычно большая часть этой макулатуры отправлялась прямиком в мусорную корзину, но у него рука не поднималась выбросить заметки Маркуса. Было очевидно, что это дело мучило бывшего шефа, и он, естественно, видел взаимосвязи везде, где на них был хоть малейший намек. Так уж обстоит дело с отставными полицейскими, Карл сталкивался с этим и прежде. Но стоит ли ему вникать в детали? Не рискует ли он просто-напросто зайти в тупик, как и те, кто занимался этим делом раньше? Не рискует ли он обмануть ожидания Маркуса, лишив его возможности когда-либо раскрыть это дело? Ведь после такого тот наверняка полностью уйдет в себя. Вот чего Карл действительно боялся.
