Она в ужасе смотрит на меня.
– Вот что бывает, когда не отвечаешь на мои звонки, – плюхаясь на ее кровать, добавляю я. – Все возможное дерьмо падает на чертов вентилятор и разлетается по всем углам. О, чуть не забыла, я ведь только что вновь видела ворона и в этот раз почувствовала окружающую его скорбь. Так что это определенно Семъйяза. Отлично, не правда ли?
Она приваливается к дверному косяку, словно эти новости выбили из нее дух.
– Семъйяза? Ты уверена?
– Да. Можешь не сомневаться.
На ее лбу проступает испарина, а кожа приобретает зеленоватый оттенок.
– Черт, я не хотела тебя пугать, – садясь, говорю я. – Конечно, в этом нет и повода для веселья, но…
– Клара…
Она замолкает, прижимает полотенце ко рту и, сделав глубокий вдох, закрывает глаза. А затем становится еще зеленее.
Все мысли о Семъйязе тут же вылетают у меня из головы.
– Ты… заболела?
Я не болела ни единого дня в своей жизни. Никогда не простужалась, не подхватывала грипп, не травилась едой, не сгорала в лихорадке, не мучилась от боли в ушах или горле. И Анджела тоже.
Потому что обладатели ангельской крови не болеют.
Она закрывает глаза и качает головой.
– Энджи, что происходит? Перестань утверждать, что все в порядке, и выкладывай начистоту.
Подруга открывает рот, чтобы что-то сказать, но вместо этого стонет и выбегает в коридор, после чего скрывается в ванной, находящейся через две двери. А через мгновение оттуда доносятся звуки рвоты.
Я медленно подхожу к двери ванной. Анджела, дрожа, сидит в кабине перед унитазом и так сильно сжимает его ободок, что у нее белеют костяшки пальцев.
– Ты в порядке? – тихо спрашиваю я.
Она смеется, а затем сплевывает в унитаз и отрывает туалетную бумагу, чтобы высморкаться.
– Нет. Я не в порядке. Ох, Клара, разве это не очевидно? – Она откидывает волосы с лица и смотрит на меня сияющими от злости глазами. – Я беременна.
– Ты…
– Беременна, – повторяет она, и это слово разносится эхом по ванной.
Поднявшись на ноги, Анджела протискивается мимо меня и возвращается в свою комнату.
– Ты… – повторяю я, шагая вслед за ней.
– Залетела. Да. Принесла в подоле. Готовлюсь стать матерью. Жду ребенка. В интересном положении.
Она садится на кровать и стягивает футболку.
Я смотрю на ее живот. Он совсем небольшой, так что на глаз сложно что-то определить, но уже видна небольшая округлость. А от пупка вниз тянется едва заметная темная полоска. Анджела смотрит на меня таким уставшим взглядом, что кажется, она вот-вот расплачется. Анджела Зербино готова расплакаться!
– Что ж, теперь ты все знаешь, – еле слышно произносит она.
– Ох, Энджи…
Я продолжаю качать головой, потому что до сих пор не могу поверить в это.
– Я уже разговаривала с доктором Дэй и еще несколькими людьми из деканата. Скорее всего, мне удастся доучиться до зимней сессии, а затем я возьму академический отпуск. Они сказали, что никаких проблем не возникнет. И Стэнфорд с радостью примет меня в свои ряды, когда я захочу вернуться. Именно так они обычно поступают в подобных ситуациях. – Она смотрит на меня так, словно изо всех сил старается казаться смелой. – Так что я планирую вскоре вернуться в Джексон и жить с мамой. Все уже решено.
– Почему ты ничего не сказала мне? – выдыхаю я.
Она опускает голову и аккуратно кладет ладонь на живот.
– Наверное, мне не хотелось ничего говорить, чтобы не видеть взгляд, с которым ты смотришь на меня сейчас. К тому же, рассказывая что-то людям, ты делаешь это более реальным.
– Кто отец? – спрашиваю я.
И на ее лице вновь застывает маска спокойствия.
– Пирс. Мы переспали пару месяцев назад и с тех пор то встречались, то расставались вновь.
Она лжет. И я так хорошо это ощущаю, словно над ее головой вспыхивает неоновая вывеска со словом: «ВРАНЬЕ».
– Думаешь, люди в это поверят? – интересуюсь я.
– А почему бы и нет? – огрызается она. – Это чистая правда.
– Во-первых, ты забываешь, что я эмпат и умею распознавать ложь. Но даже если позабыть об этом, Пирс – КурЗ.
– И какое это имеет значение?
Подруга даже не смотрит на меня.
– Именно он раздавал нам брошюры про безопасный секс во время первой студенческой встречи в общежитии. Да у него в комнате хранится годовой запас презервативов на всю общагу. И…
– Убирайся, – еле слышно произносит Анджела, вновь натягивая футболку.
– Эндж, подожди.
Она встает и, подойдя к двери, распахивает ее.
– Я не хочу выслушивать это прямо сейчас.
– Эндж, я только пытаюсь…
– Похоже, у тебя есть свои дела, – продолжает она, все так же не глядя на меня. – Беспокойся лучше о них.
– А как же твое предназначение? – выпаливаю я. – Ты уже позабыла о парне в сером костюме и фразе «Наш – это седьмой»?
– Не тебе говорить о моем предназначении, – рычит она сквозь стиснутые зубы и захлопывает дверь у меня перед носом.
Я в оцепенении бреду к парку «Олд Юнион» и опускаюсь на скамейку рядом с фонтаном «Клешня» на площади Уайт-Плаза. А затем несколько часов наблюдаю за падающей водой. Мимо меня проходят люди, которые направляются в кофейню «КоХо» и уходят из нее со стаканчиками кофе. Но я не обращаю на них внимания, у меня в ушах вновь и вновь звучат наполненные страхом слова: «Я беременна».
Через какое-то время, ошеломленную и молчаливую, меня находит Кристиан. Бросив на меня всего один взгляд, он тут же опускается на колени и заглядывает мне в глаза.
– Клара?
«Клара, что случилось?»
Я моргаю и вижу его встревоженный взгляд. Должна ли я все рассказать ему? Но у меня не остается выбора, потому что он с легкостью улавливает мои мысли, словно от шока я выкрикиваю их. И у него отвисает челюсть.
– Она…
Даже он не может поверить в это.
«Что она будет делать? – мысленно вопрошаю я, чувствуя, как жжет от слез глаза. – Что она будет делать?»
Кристиан сжимает мои руки своими.
– Клара, – тихо произносит он. – Думаю, самое время рассказать о том, что произошло в Италии.
И я выкладываю ему все. Рассказываю, как однажды ночью на одной из станций метро Рима мы столкнулись с парнем, и Анджела залилась краской при взгляде на него. И как она вечером ушла из дома, чтобы увидеться с ним, а вернулась домой лишь под утро. Что этот парень оказался Пеном, ангелом, который рассказывал ей все о тех, кто обладает ангельской кровью. Но мне казалось, их связывало что-то больше.
