Я сразу направляюсь к дверям, проходя мимо лошадиных стойл. Увидев меня, Мидас приветственно ржет и подергивает ушами. Его глаза не отрываются от светящегося шара в моей руке, но в них не видно испуга. Может, этот свет кажется коню знакомым.
– Привет, красавчик, – говорю я и, протянув свободную руку, поглаживаю его бархатистый нос. – Как поживаешь, малыш? Скучал по мне?
Он наклоняется и обдувает мою шею влажным, пахнущим сеном дыханием, а затем прикусывает губами мое плечо.
– Эй, прекрати, – смеюсь я.
И вдруг сарай заливает свет. Мидас с испуганным ржанием отшатывается от меня. Я резко разворачиваюсь и вижу перед собой дуло винтовки. Вскрикнув, я поднимаю руки, чтобы показать, что не опасна, и сияющий шар мгновенно рассеивается.
Это Такер.
Он сердито вздыхает:
– Боже, Клара! Ты меня напугала.
– Я напугала тебя?
Он опускает винтовку.
– А чего еще ты ожидала, прокравшись в чужой амбар посреди ночи? Скажи спасибо, что тебя услышал я, а не мой отец, иначе ты уже лежала бы с дыркой во лбу.
– Прости, – выпаливаю я. – Я не ожидала, что окажусь здесь.
На нем надеты фланелевые пижамные штаны и огромная коричневая рабочая куртка. Такер прислоняет винтовку к стене и подходит к Мидасу, который, запрокинув голову, колотит копытом в дверь.
– Лошади не любят неожиданностей, – объясняет он.
– Неудивительно.
– Все в порядке, приятель, – говорит Такер и достает из кармана куртки что-то похожее на леденцы.
Мидас медленно подходит к нам, всхрапывая носом, и утыкается в ладонь Такера.
– Ты всегда носишь с собой конфеты? – интересуюсь я.
– Мидас любит мармелад, – пожав плечами, отвечает он. – И мы редко ограничиваем его в этом. Так что вскоре мы начнем звать его Пухляш. – Такер гладит коня по шее, а затем переводит взгляд на меня. – Хочешь покормить его?
– Конечно, – говорю я.
– Держи руку ровно, – наставляет меня Такер, насыпая на мою ладонь немного сладостей. – Или останешься без пальцев.
Как только я делаю шаг вперед, Мидас вскидывает голову и нетерпеливо тыкается мне в руку, после чего принимается собирать губами мармеладки.
– Щекотно, – смеюсь я.
Такер улыбается, и я тянусь за новой пригоршней в его карман. На мгновение кажется, будто между нами все по-прежнему. Будто не было этих колкостей, неловкости и расставания.
– Отлично выглядишь, – говорит он, обведя оценивающим взглядом завитые волосы, макияж, черное маленькое платье и босоножки, а затем возвращается к черному пиджаку, все еще накинутому на мои плечи. – Кажется, в этот раз ты ходила не на похороны.
– Верно, – отвечаю я, не зная, что еще добавить.
– Ты была на свидании?
Меня так и подмывает солгать, что я встречалась с компанией друзей, но у меня совершенно не получается врать, а Такер прекрасно умеет распознавать вранье.
– Да. На свидании.
– С Прескоттом, – делает вывод Такер.
– Разве это имеет значение?
– Думаю, нет.
Он похлопывает Мидаса по носу, а затем поворачивается и отходит на несколько шагов. От выражения его лица все внутри сжимается, потому что он старательно делает вид, будто ему все равно. Но меня не обманешь.
– Такер…
– Нет, все в порядке, – говорит он. – Думаю, мне следовало ожидать, что он решит завоевать тебя, раз мы расстались. И как все прошло?
Я молча смотрю на него.
– Ну, думаю, раз ты оказалась здесь, что-то пошло не так.
– Это тебя не касается, Такер Эйвери, – замечаю я.
– Ну, тут не поспоришь, – отвечает он. – Пора двигаться дальше, верно? Вот только есть одно обстоятельство, которое мешает нам сделать это.
У меня перехватывает дыхание.
– И какое же?
Такер невозмутимо смотрит на меня.
– Ты все время появляешься здесь.
А в его словах есть смысл.
– Послушай… – выпаливаем мы одновременно и тут же замолкаем.
Он вздыхает.
– Ты первый, – прошу я.
– Просто хотел сказать, что мне очень жаль, что я огрызался на тебя, – почесав затылок, признается Такер. – Ты была права. Я вел себя как придурок.
– Ты не ожидал моего появления. И на самом деле прав. Я вторгаюсь в твое личное пространство.
Он кивает:
– Это не оправдание. Ты не самое худшее, что могло неожиданно возникнуть в моей жизни.
– О, как приятно, что я еще не самое худшее.
– Так и есть.
Мы смеемся, и меня окутывает теплом, словно мы вернулись в старые добрые времена. Но потом я понимаю, что, возможно, знакомство со мной – самое худшее, что вообще могло произойти с ним. В обращенных на меня глазах Такера отражается тоска, которая прекрасно мне знакома. И от этого меня вновь пронзает страх. Я не могу позволить себе сблизиться с ним. Это слишком опасно. К тому же не факт, что я доживу до конца этого года.
– Твоя очередь, – говорит он.
– Ох. – Я не могу рассказать ему, о чем думала, поэтому указываю большим пальцем на открытую дверь сарая. – Я хотела сказать, что мне пора идти.
– Хорошо.
На его лице отражается смущение, когда я даже не двигаюсь.
– Ах, точно, – смеется он. – Ты ждешь, пока уйду я.
– Ты можешь остаться. Но как только я призову венец…
– Все в порядке. – На его лице возникает улыбка, а на щеках – ямочки, когда он обходит меня и направляется к двери. – Может, еще увидимся, Морковка.
«Нет, не увидимся», – с грустью думаю я. Нужно прекратить это. Перестать появляться здесь. Нужно держаться от него подальше.
Но даже эти мысли не успокаивают радость, вспыхнувшую оттого, что он назвал меня Морковкой.
Кажется, за время моего отсутствия Анджела даже не сдвинулась с места и все так же строчит что-то на кровати Вань Чэнь. Когда я материализуюсь в комнате, она с минуту смотрит на меня.
– Ничего себе, – выдыхает подруга. – Ты была права. Это напоминает телепортацию в «Звездном пути». Так круто.
– С каждым разом у меня получается все лучше и лучше, – признаюсь я.
– Как прошло свидание… – начинает она, но тут замечает выражение моего лица. – О. Видимо не очень хорошо.
– Да, ты права, – подтверждаю я, сбрасывая туфли и валясь на кровать.
– Мужчины, – пожав плечами, говорит она.
– Мужчины.
